530 год до н. э.

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Годы
534 до н. э. · 533 до н. э. · 532 до н. э. · 531 до н. э.530 до н. э.529 до н. э. · 528 до н. э. · 527 до н. э. · 526 до н. э.
Десятилетия
550-е до н. э. · 540-е до н. э.530-е до н. э.520-е до н. э. · 510-е до н. э.
Века
VII век до н. э.VI век до н. э.V век до н. э.




События

Китай

  • 12-й год по эре правления луского князя Чжао-гуна [1].
  • Согласно «Цзо чжуань», цисцы помогли яньскому князю вернуть власть [2]. Весной циский полководец Гао Янь ввёл изгнанного яньского князя в княжество Ян (вассал Янь) [3].
  • В 3 луне, в день жэнь-шэнь умер князь Чжэн Цзянь-гун (Цзя) [4], ему наследовал сын Нин (Дин-гун, эра правления 529—514) [5]. В 5 луне Цзянь-гун был похоронен [6].
  • Летом сунский посол Хуа Дин прибыл с визитом в Лу [7].
  • Летом луский гун отправился в Цзинь, достиг Хуанхэ. Ему отказали в приёме, и он вернулся [8].
  • Циский гун прибыл в Цзинь и встретился с Чжао-гуном [9].
  • Вэйский гун прибыл в Цзинь, чтобы почтить нового правителя [10].
  • В 5 луне в Чу был казнён сановник Чэн-сюн [11].
  • Цзы-чжан, правитель города Бай, увещевал Лин-вана из-за его жестокости (эпизод 218 «Го юй») [12].
  • Осенью чжэнский Дин-гун прибыл в Цзинь [5].
  • В 10 луне луский сановник гун-цзы Инь бежал в Ци [13].
  • В 10 луне чуский ван напал на Сюй, чтобы устрашить У, остановился в Ганьси. Народ препятствовал походу, озлобившись на вана. Готовясь к походу на У и Юэ, войско стояло между реками Цзюй и Фэнь три года (531—529), население страдало от голода и принуждения к труду. Лин-ван хотел отправить послов в Чжоу за треножниками, его одобрил советник Си-фу [14].
  • В 10 луне цзиньцы воевали с сянь-юй (одним из племён бо-ди) [15].
  • Чжоуский сановник Юань-бо был изгнан своими подданными, которые поставили его брата [16].


См. также


Источники

  1. Конфуциева летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»). Перевод и примечания Н. И. Монастырева. М., 1999. С.86
  2. Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.195
  3. Чуньцю, известие 1 и примечания на с.178
  4. Чуньцю, известие 2
  5. 1 2 Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.197; Т. VI. М., 1992. С.42
  6. Чуньцю, известие 5
  7. Чуньцю, известие 3
  8. Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.196; Т. V. М., 1987. С.78; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.159; Чуньцю, известие 4
  9. Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.196; Т. V. М., 1987. С.58
  10. Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.197; Т. V. М., 1987. С.118
  11. Чуньцю, известие 6
  12. Го юй (Речи царств). М., 1987. С.255-257
  13. Чуньцю, известие 8
  14. Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.196; Т. V. М., 1987. С.191-192; Го юй (Речи царств). М., 1987. С.276; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.155 (по «Цзо чжуань»); Чуньцю, известие 9
  15. Чуньцю, известие 10
  16. Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.321 (из «Цзо чжуань»)

Напишите отзыв о статье "530 год до н. э."

Отрывок, характеризующий 530 год до н. э.

Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.