543 год до н. э.
Поделись знанием:
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
| Годы |
|---|
| 547 до н. э. · 546 до н. э. · 545 до н. э. · 544 до н. э. — 543 до н. э. — 542 до н. э. · 541 до н. э. · 540 до н. э. · 539 до н. э. |
| Десятилетия |
| 560-е до н. э. · 550-е до н. э. — 540-е до н. э. — 530-е до н. э. · 520-е до н. э. |
| Века |
| VII век до н. э. — VI век до н. э. — V век до н. э. |
Содержание
События
- 543 — «Очищение» Делоса Писистратом.
- 543 — Фокейцы покинули свой город, захваченный персами. Они переселяются в Элею (к югу от Посидонии).
- 543—491 — Царь Магадхи Бимбисара. Завоевание Ангу.
- 543 — Основание Коломбо на Цейлоне.
Китай
- 30-й год по эре правления луского князя Сян-гуна [1].
- В 1 луне чуский посол Вэй Пи прибыл в Лу [2].
- цайский князь Цзин-хоу взял для сына-наследника Баня княжну из Чу, но сошёлся с ней сам. В 4 луне наследник убил князя и сам взошёл на престол (Лин-хоу, эра правления 542—531) [3]. В 10 луне цайский Цзин-гун был похоронен [4].
- В 5 луне, в день цзя-у сгорела столица Сун. Умерла сунская княгиня Бо-цзи [5]. В 6 луне луский сановник Шу-гун поехал в Сун на похороны княгини Гун-цзи [6].
- В 5 луне чжоуский ван казнил своего младшего брата Нин-фу, сын вана Хя бежал в Цзинь [7].
- В Чжэн княжичи боролись за благосклонность князя, и стали убивать друг друга. Они хотели убить и сановника Цзы-чаня, но княжич Цзы-чэн остановил их. Первый советник Цзы Пи решил назначить Цзы-чаня на свой пост. Сперва Цзы-чань и Цзы-ши заключили договор с Цзы-си, затем князь заключил договор со всеми дафу, а потом у ворот Шичжилян был заключён договор с го-жэнь (горожанами). Сановник Бо Ю, не участвовавший в договорах, погиб [8]. чжэнский Лян-сяо бежал в Сюй, а когда вернулся, чжэнцы убили его в 6 луне [9].
- В 10 луне послы Цзинь, Ци, Сун, Вэй, Чжэн, Цао, Цзюй, Чжу, Тэн, Се, Малого Ци и Малого Чжу встретились в Чань-юань и обсуждали пожар в Сун, решили отправить помощь [10].
| ||||||
См. также
Источники
- ↑ Конфуциева летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»). Перевод и примечания Н. И. Монастырева. М., 1999. С.80-81
- ↑ Чуньцю, известие 1
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.189; Т. V. М., 1987. С.96; Чуньцю, известие 2
- ↑ Чуньцю, известие 8
- ↑ Чуньцю, известие 3
- ↑ Чуньцю, известие 6
- ↑ Чуньцю, известия 4-5
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.189; Т. VI. М., 1992. С.40; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.189, 425
- ↑ Чуньцю, известие 7
- ↑ Чуньцю, известие 9 (посол Лу не упомянут, возможно, просто из соображений этикета)
Напишите отзыв о статье "543 год до н. э."
Отрывок, характеризующий 543 год до н. э.
Пьер засмеялся.– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
