58-й укреплённый район

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
58-й укреплённый район
58 ур
Войска:

сухопутные

Род войск:

укреплённых районов

Формирование:

4 июня 1941

Расформирование (преобразование):

12 июля 1941

Предшественник:

не имеется

Преемник:

не имеется

Боевой путь

1941: Белорусская стратегическая оборонительная операция

58-й укреплённый районформирование (воинская часть) войск укреплённых районов РККА, Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне.

Сокращённое наименование58 ур.

Себежский укреплённый районфортификационное сооружение (укреплённый район) на старой западной границе СССР.

Сокращённое наименование сооружения — СебУР, Себежский УР, Себежский укрепрайон. В 1940 году район был объединён с Полоцким УР и стал называться Полоцко-Себежский укреплённый район.





История

Формирования

Как воинская часть 58 ур сформирован в Прибалтийском особом военном округе (ПОВО) 4 июня 1941 года.

В действующей армии (ДА) с 22 июня 1941 года по 12 июля 1941 года.

УР прикрывал участок протяжённостью по фронту 65 километров (По другим данным рубеж обороны был 60 километров по фронту[1].), от деревни Ляхово на севере до озера Синее на юге, шириной (глубиной) два — 5 километров. На севере с районом граничил 25-й укреплённый район (Островский укрепрайон), на юге — 61-й укрепрайон (Полоцкий укрепрайон).

Район как воинская часть расформирован 12 июля 1941 года.

Сооружения

Для того чтобы обезопасить Советскую Россию от возможного стремительного наступления врага с запада правительство приняло решение о строительстве оборонительной линии на границе государства, так помимо естественных преград рек, озёр, болот и так далее, стали возводить и искусственные преграды, то есть укреплённые районы обороны. Эта оборонительная линия, от берегов Балтийского до Черного моря получила у супостата неофициальное название — Der Stalinlinie («Линия Сталина»)[2]. Названия укрепрайонам давали по основным опорным пунктам[3]. В соответствии с военной доктриной Союза, того периода, для обороны УР предлагалось размещать в них стрелковые дивизии укреплённых районов. Оборонительная линия проходила не по самой государственной границе, а была размещена на удалении от неё в зависимости от природных условий, и имела различные сооружения и заграждения для обороны. В 1938 году, в связи с сложной международной обстановкой, в Союзе ССР была принята новая программа строительства оборонительных укреплений, в ходе которой Псковский укреплённый район усиливался: должны были быть построены Островский, Себежский и Опочецкий укреплённые районы. Одним из проектантов и строителей оборонительной линии был военный инженер Карбышев.

Себежский укреплённый район предназначался для защиты от нападения с территории Латвии в направлении на Великие Луки. По фронту район составлял 70 километров, от деревни Ляхово до озера Синее. Строительство СебУР как фортификационного сооружения началось в 1938 — 1939 годах, кроме того он прикрывался с фронта естественными препятствиями, труднопроходимыми для вражеского вооружения и военной техники лесами, болотами, реками и озерами, соединенными друг с другом заболоченными протоками. В 1938 году было решено усилить все УР, в том числе и Себежский, сооружением в них тяжёлых артиллерийских капониров (ДОТ), но в 1939 году его дальнейшее строительство и обустройство прекратилось, в связи с возвратом территорий (вхождением Латвии в СССР). Основными оборонительными сооружениями являлись ДОТ (орудийно-пулемётные полукапониры, капониры). Бетонная защита которых на главных направлениях обороны была способна выдержать попадание снаряда 203-мм гаубицы. В УР имелись также сооружения для пунктов управления, системы связи, склады боеприпасов, убежища для личного состава и военной техники, предусматривалась система заграждений, траншей, укрытий и так далее. Оборонительная полоса района состояла из батальонных и ротных районов обороны.

Себежский УР граничил с другими УР, на севере с Островским, а на юге — с Полоцким. В связи с возвращением западных границ не было смысла в тылу государства содержать мощные оборонительные укреплённые районы, тратя на это колоссальные средства из бюджета государства рабочих и крестьян. Войска УР по старой границе были сокращены, а затем отправлены на новое места службы. Материальные средства (вооружение, оборудование и так далее) из готовых УР демонтированы и помещено на склады, по распоряжению Л. З. Мехлиса[2], осуществлявшего контроль процесса демонтажа в 1940 году.

Сооружения СебУР размещались в районе города Себеж, деревень Заситино[2], Белые Ключи[4], Заборье[4], Кузьмино, Техомичи, Креково, Толстяки, Безгрибово, Стеймаки, Ляхово[4], Дедино[4] и так далее.

5 октября 1940 года Себежский укреплённый район и Полоцкий были объединены в Полоцко-Себежский УР[5].

На 22 июня 1941 года район имел законсервированных в стадии строительства 63 (по другим данным 75[6]) долговременных оборонительных сооружений. Построенных полностью не было, по некоторым данным планировалось построить 200 — 250 сооружений. Укрепления не были оборудованы к ведению круговой обороны, их сектора обстрела не превышали 180 градусов. ДОТ не были оснащены как положено, что не позволило в дальнейшем, при обороне, им взаимодействовать в боях.

В полосе района, как совокупности сооружений, действовали войска третьего рейха, как то группы армий «Север», так и группы армии «Центр». Когда они подошли непосредственно к укреплениям Себежского УР, немецкая пехота к 5 июля 1941 года, они встретили ожесточенное сопротивление защищавших его войск 22-й армии РККА. Бои в полосе района продолжались с 6 по 11 июля 1941 года, сумев значительно уменьшить численность наступавшего противника[2], задержать его продвижение по России на несколько суток. Однако, потеря основного опорного пункта и центра коммуникаций района обороны — города Себеж, заставили наше командование отвести оборонявшие СебУР формирования, после чего советские войска оставили укрепления, и отойти на рубеж Идрица — озеро Свибло — Пустошка.

6. 7. 1941 в 3.00 наступление после короткой артподготовки на укрепленную позицию противника (из бетонных бункеров) на латышско-русской границе у деревень Брохново-Дуброво-Заситино. Противник жестко, при помощи тяжелого вооружения, оборонял глубокоэшелонированные укрепления. Каждый бункер приходилось брать штурмовой группой саперов. Один бункер защищало 42 русских, среди них 20 евреев. Артогонь противника велся с господствующей высоты южнее Заситино, таким образом, укрепленная позиция имела эффективный огонь перед своей линией. Мост у Заситино при отступлении противником взорван. К 17.00 не смотря на огонь противника мост был восстановлен. Новое наступление на вторую линию бункеров южнее и восточнее Заситино началось в 17.45 и продолжается сейчас. Потери: 50 убито, 160 ранено. Пленных нет.

— Перевод Андрея Иванова, из журнала боевых действий дивизии СС «Мертвая голова» (SS-Division «Totenkopf»)

[7]

Состав

В соответствии с выпиской из перечня организационных мероприятий, проводимых по укреплённым районам на 1939 год, на все оргмероприятия командованию Калининского военного округа (КалВО) был установлен период с 1 августа по 1 декабря. За это время командование округа должно было выполнить следующие мероприятия:

  • Перевести 67-ю стрелковую дивизию (67 сд) в СебУР;
  • Скадрировать в 67 сд третьи стрелковые батальоны в трёх стрелковых полках, оставив вместо них кадр по 22 человека, штат 9/821, 729 человек личного состава (ч л/с);
  • Сформировать три (91-й, 93-й, 102-й) отдельных пулемётных батальона 2-го типа, двух ротного состава, с двумя отделениями противотанковой обороны (ПТО) каждый. Батальонам присвоить условные номера (наименования): 91-му - № 9884, 93-му № 9886, 102-му № 9874, штат 9/904-Б, 819 ч л/с;
  • Сформировать автотранспортный взвод, штат 9/909, 16 ч л/с;
  • Сформировать кадр тыловых учреждений, штат 9/910, 27 ч л/с;
  • Сформировать кадр управления СебУР, штат 9/820, 10 ч л/с.

Когда 67 сд убыла из СебУР пока не известно.

После объединения, 5 октября 1940 года, Себежсккого и Полоцкого укреплённых районов в Полоцко-Себежский УР в его состав вошли 25-й и 133-й отдельные артиллерийско-пулемётные и 156-й отдельный пулемётный батальоны[5].

1941 год

Нарком обороны Союза Маршал Советского Союза Тимошенко приказом, от 26 июня 1941 года, приказал немедленно привести в боевую готовность укреплённые районы на старой границе СССР. В соответствии с ним к 1 июля закончить сформирование гарнизонов укрепрайонов Полоцкого и Себежского, а к 15 июля они должны быть полностью боеготовы.

Гарнизона (войск УР) район не имел, планировалось развернуть два пулемётно-артиллерийских батальона, а были развёрнуты отдельные пулемётные батальоны (опулб) 257-й и 258-й. В конце июня 1941 года для занятия укреплений прибыла 186-я стрелковая дивизия. Генерал Н. И. Бирюков, командир дивизии, вспоминал:
«Рекогносцировка Себежского укрепленного района показала, что он демонтирован. Некоторые пушечные огневые точки были перестроены под пулемётные. Никакого инвентаря в ДОТах не оказалось, даже посуду для хранения запасов воды пришлось собирать у местного населения…»

— [statehistory.ru/books/Aleksey-Isaev_Neizvestnyy-1941--Ostanovlennyy-blitskrig/25]

.

Тем не менее, 186-я стрелковая дивизия убыла из расположения района, а её место заняла 170-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Т. К. Силкина.

58 ур включал:

  • управление.
  • 257-й отдельный пулемётный батальон (опулб) 58-го и 61-го укрепленных районов[8], командир капитан Попков, сформирован в июне 1941 года в Москве[1], в ДА в период с 22 июня по 26 июля 1941 года, позднее обращён на доукомплектование 258 опулб 58 и 61 УР.
  • 258-й отдельный пулемётный батальон[1] 58 и 61 УР, командир майор Ушаков, в ДА в период с 22 июня по 31 июля 1941 года, позднее расформирован[8].
Вечером отправили в Москву, где формировался 258-й отдельный пулемётно-артиллерийский батальон. ... После 25-километрового марша оказались на холмистой местности, окаймлявшей железную дорогу и начиненной дотами. Предназначались они для артиллеристов и имели большие амбразуры; внизу у каждого был устроен колодец с водой, а наверху — наблюдательная площадка, ничем не прикрытая. Выход из дота был отведен в сторону. Поскольку орудий у нас не было, хотя батальон и назывался пулемётно-артиллерийским, мы закрыли амбразуры мешками с песком. Выкопали траншею от выхода из дота вниз по холму до лощины и замаскировали её. Приготовили оружие, которым, по совести сказать, мы были оснащены слабовато. Каждый взвод, занимавший один дот, насчитывал в своем составе вместе с командиром пятнадцать человек, на которых приходились по одному станковому и одному ручному пулемёту, а также по три винтовки. Фактически больше половины состава оказались безоружными.

— Из воспоминаний В. Ф. Шмелева, бойца 258-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона, Военно-исторический журнал № 5, 2007 год, стр. 67 — 69.

В составе

Сооружение и формирование было в составе:

Дата Фронт (округ) Армия Корпус (группа) Примечания
1938 — 1940 года Калининский военный округ (КалВО)
04.06.1941 года Прибалтийский особый военный округ (ПОВО)
22.06.1941 года Западный фронт
01.07.1941 года Западный фронт
10.07.1941 года Западный фронт

Коменданты района


Память

  • Мемориал «Орудийно-пулемётный полукапонир № 305» опорного пункта «Заситино» узла обороны № 2 Себежского укрепрайона (у таможенного терминала М-9) и «Орудийно-пулемётный полукапонир № 347» (на перекрестке старой и новой автодорог МоскваРига).
  • Мероприятия в рамках проекта «Забытые крепости ХХ века» музея-заповедника «Изборск» в 2009, 2010, 2011 годах. Выявлены 44 огневые точки (ОТ) СебУР, они сфотографированы, обследованы (определены типы сооружений и их особенности) и сняты их координаты, есть информация о расположении других ОТ.
  • Мемориальная доска на одном из дотов СебУР, расположенном недалеко от государственной границы в непосредственной близости с федеральной трассой Москва — Рига.

См. также

Напишите отзыв о статье "58-й укреплённый район"

Примечания

  1. 1 2 3 Руслан Иринархов, «Агония 1941. Кровавые дороги отступления».
  2. 1 2 3 4 [www.prikaz227.ru/?id=292 Сайт поискового отряда «Забытый батальон», Себежский укрепрайон. 1941 год.]
  3. Не путать с ротным и взводным опорным пунктом.
  4. 1 2 3 4 [arsenal-info.ru/b/book/1442247207/32 Сайт арсенал-инфо.ру, Себежский укрепленный район.]
  5. 1 2 [www.radiobelarus.tvr.by/rus/news.asp?type=cont&id=1325&date=12.09.2006 Поле ратной славы.]
  6. [www.province-pskov.ru/forpost/2010/23/316 Газета «Псковская провинция»]
  7. [informpskov.ru/news/123106.html Сайт информпсков.ру, Взгляд с другой стороны: Себежский укрепрайон.]
  8. 1 2 [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_33_01.html I. Батальоны 1. Отдельные пулемётные батальоны.]

Литература

  • М. И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941.» — М.: Вече, 2000. (Документы, факты, суждения).
  • Владимир Александрович Спириденков, «Цена победы», издательство «Пустошкинская типография», 2007 год.
  • «Военно-исторический журнал» № 5, 2007 год, стр. 67 — 69.
  • Руслан Иринархов, «Агония 1941. Кровавые дороги отступления».
  • К. А. Калашников, В. И. Феськов, А. Ю. Чмыхало, В. И. Голиков, «Красная армия в июне 1941 года (статистический сборник)»

Ссылки

  • [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 3 полевых управлений главных командований, управлений оперативных групп, оборонительных районов, уреплённых районов и районов авиационного базирования, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945.]
  • [sebezh-resource.ru/blogs/?paged=3&author=11 Ведущий программы «Русский след» Алексей Никулин — об экспедиции к «линии Сталина» в Псковской области и героях, сражавшихся в тех местах с фашистской дивизией «Мертвая голова».]
  • [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_33_01.html I. Батальоны 1. Отдельные пулемётные батальоны.]
  • [www.prikaz227.ru/?id=292 Сайт поискового отряда «Забытый батальон», Себежский укрепрайон. 1941 год.]
  • [informpskov.ru/news/123106.html Сайт информпсков.ру, Взгляд с другой стороны: Себежский укрепрайон.]
  • [arsenal-info.ru/b/book/1442247207/32 Сайт арсенал-инфо.ру, Себежский укрепленный район.]

Отрывок, характеризующий 58-й укреплённый район

– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.