5 августа
Поделись знанием:
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
| ← август → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | |||
| 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |
| 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |
| 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |
| 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | |
| 2024 г. | ||||||
5 августа — 217-й день года (218-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 148 дней.
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 5 августа
Национальные
Религиозные
- празднование в честь Почаевской иконы Божией Матери (1675);
- память мучеников Трофима, Феофила и с ними 13-ти мучеников (284—305);
- память праведного воина Феодора Ушакова (прославление, 2001);
- память священномученика Аполлинария, епископа Равеннийского (ок. 75);
- память священномученика Михаила Троицкого, пресвитера и мученика Андрея Аргунова (1938);
- празднование в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (с грошиками) (1888).
Именины
- Православные[3] (дата по новому стилю):
- Мужские:
- Андрей — мученик Андрей (Аргунов).
- Аполлинарий (Аполлон, Аполинарий) — священномученик Аполлинарий Равеннский.
- Аполлоний — мученик Аполлоний.
- Виталиан (Виталий) — священномученик Виталиан.
- Трофим — мученик Трофим Ликийский.
- Феодор (Фёдор) — праведный воин Феодор (адмирал Фёдор Ушаков).
- Феофил (Фефил) — мученик Феофил Ликийский.
- Женские:
- Анна — преподобная Анна Левкадийская.
- Мужские:
События
См. также: Категория:События 5 августа
До XIX века
- 1420 — чешские табориты выдвинули свою программу («12 пражских статей»), требующую уничтожение роскоши, нравственного зла, отмены иконопочитания.
- 1583 — английский мореплаватель Хемфри Гилберт объявил остров Ньюфаундленд собственностью Британии и основал там первое поселение (первая английская колония в Северной Америке).
- 1699 — на рейде Таганрога прошёл первый смотр-парад и первые манёвры российского флота.
- 1772 — состоялся первый раздел Речи Посполитой между Россией, Пруссией и Австрией.
- 1775 — испанское судно «San Carlos» вошло в бухту Сан-Франциско. Испанский мореплаватель Хуан де Айала стал первым европейцем прибывшим сюда.
- 1789 — во Франции отменено крепостное право.
XIX век
- 1826 — открыт Банковский мост через Екатерининский канал (канал Грибоедова)[4].
- 1858 — по дну Атлантики проложен телеграфный кабель, связавший Великобританию и США. Королева Виктория обменялась приветствиями с президентом США Джеймсом Бьюкененом.
- 1861
- в армии США отменены телесные наказания.
- Президент США Авраам Линкольн подписал указ о введении подоходного налога (3 % от доходов, превышающих $800). Впервые был применён 4 августа 1862 года.
- 1864 — Джованни Донати впервые наблюдал спектр кометы.
- 1871 — в Виннипеге открылся первый в Западной Канаде госпиталь на 4 места.
- 1884 — на острове Бедлоу в Нью-Йорке заложен первый камень в основание статуи Свободы.
- 1886 — открылась регулярная служба по пересылке посылок из Канады в Британию.
- 1890 — Британия согласилась признать Мадагаскар собственностью Франции.
- 1891 — выпущены первые дорожные чеки («American Express»).
XX век
- 1905 — в Бельгии воскресенье объявлено выходным днём.
- 1913 — сгорел деревянный Петровский дворец, находившийся на Петровском острове в Санкт-Петербурге[4].
- 1914 — в Кливленде, США установлены первые в мире электрические светофоры.
- 1916 — впервые американские жевательные резинки представлены на французском рынке.
- 1921 — в американском городе Дейтоне (шт. Огайо) успешно испытан первый в мире автомобиль, управляемый по радио.
- 1924
- в Турции запрещено многоженство.
- из мастерской Балтийского судостроительного завода вышел первый советский тепловоз Якова Гаккеля.
- 1932 — открытие первой очереди ЦПКиО в Ленинграде[4].
- 1939 — во время боя на Халхин-Голе русский лётчик Михаил Ююкин первым в мире направил горящий самолёт на наземную цель противника.
- 1940
- Латвия принята в состав СССР.
- подводная лодка «Щ-423» отправилась из Мурманска во Владивосток по Северному морскому пути. 11 сентября она прибыла в пункт назначения. До этого перехода лишь надводным судам удавалось пройти этим маршрутом.
- 1941 — началась героическая оборона Одессы, 5 августа — 16 октября 1941 г — 73 дня.
- 1943 — произведён первый победный салют во время Великой Отечественной войны — 12 залпов из 124 орудий.
- 1948 — Григорий Федотов стал первым футболистом, забившим сто мячей в чемпионатах СССР.
- 1949 — шведская кинозвезда Ингрид Бергман сообщила, что она «не святая» и изменяла своему мужу.
- 1955 — состоялась торжественная церемония по случаю выпуска миллионного «Фольксвагена 2». Девизом этого времени в жизни немцев становится популярная фраза, связанная с «Фольксвагеном», — «Он член моей семьи».
- 1956 — на стадионе им. Ленина состоялось открытие I Спартакиады народов СССР.
- 1958 — на Цейлоне тамильскому языку предоставлен статус официального.
- 1961 — ГДР призвала страны Варшавского договора принять меры против «подрывной деятельности» Западного Берлина.
- 1964 — Вьетнамская война: авиация США впервые бомбит Северный Вьетнам (операция «Пронзающая стрела»).
- 1966 — своим дацзыбао Мао Цзэдун объявил лозунг «Огонь по штабам!».
- 1967 — выпущен первый альбом группы «Пинк Флойд» «The Piper at the Gates of Dawn».
- 1973 — стартует советская космическая миссия «Марс-6».
- 1980 — Бельгия разделена на три автономные провинции по языковому принципу.
- 1991 — введение в Литве «общих талонов», переходного временного платёжного средства («вагнорки»).
- 1994 — уличные беспорядки в Гаване, массовые протесты против режима Кастро.
- 1999 — первым чемпионом мира по футболу среди кибермашин стала команда Франции.
- 2000 — об открытии новой планеты объявила международная группа астрономов. Небесное тело находится в соседней звёздной системе и вращается вокруг звезды Эпсилон Эридана. По оценкам учёных, обнаруженная планета состоит из газа и по размерам превышает Юпитер — самую большую планету Солнечной системы.
XXI век
- 2001 — американский путешественник Стив Фоссетт в шестой раз начал кругосветное путешествие на воздушном шаре.
- 2010 — авария на шахте Сан-Хосе (Чили), в результате которой 33 горняка оказались замурованными на глубине около 700 м и примерно в 5 км от входа в шахту.
- 2016 — в Рио-де-Жанейро (Бразилия) открылись XXXI летние Олимпийские игры.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 5 августа
XIX век
- 1802 — Нильс Хенрик Абель (ум. 1829), норвежский математик, создатель теории эллиптических функций.
- 1813 — Ивар Осен (ум. 1896), норвежский лингвист и поэт, создатель норвежского литературного языка.
- 1844 — Илья Ефимович Репин (ум. 1930), русский художник-передвижник.
- 1850 — Ги де Мопассан (настоящее имя Анри Рене Альбер Ги де Мопассан; ум. 1893), французский писатель.
- 1860 — Луис Уэйн (ум. 1939), английский художник, известный своими многочисленными антропоморфными изображениями котов, кошек и котят с огромными глазами.
- 1864 — Евгений Николаевич Чириков (ум. 1932), писатель.
- 1868 — Борис Александрович Тураев (ум. 1920), русский историк, востоковед, один из ведущих авторитетов в области Древнего Востока.
- 1889 — Матвей Иванович Ворожцов (Анатолий; ум. 1922), революционер, видный представитель большевистской партии, руководитель партизанского движения на Алтае.
- 1898 — Василий Иванович Лебедев-Кумач (ум. 1949), советский поэт-песенник («Широка страна моя родная…», «Весёлый ветер»).
XX век
- 1903 — Борис Гмыря (ум. 1969), украинский певец-бас.
- 1905
- Артем Иванович Микоян (ум. 1970), авиаконструктор, дважды Герой СоцТруда, академик, генерал-полковник инженерно-технической службы, лауреат Ленинской и 6 Сталинских премий, кавалер 6 орденов Ленина.
- Василий Леонтьев (ум. 1999), американский учёный-экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике 1973 года.
- 1906 — Джоан Хиксон (ум. 1998), английская актриса театра и кино.
- 1906 — Джон Хьюстон (ум. 1987), американский кинорежиссёр, актёр, обладатель двух «Оскаров» («Казино Ройал», «Китайский квартал»).
- 1907 — Эжен Гийевик (ум. 1997), французский поэт.
- 1910 — Пимен (в миру Сергей Михайлович Извеков; ум. 1990), Патриарх Московский и всея Руси (1971—1990).
- 1928 — Йонас Аугустино Грицюс, литовский кинооператор («Гамлет», «Никто не хотел умирать», «Король Лир», «Синяя птица», «Богач, бедняк…»).
- 1930
- Нил Армстронг, американский астронавт.
- Эмин Хачатурян (ум. 2000), армянский дирижёр, композитор.
- 1932 — Владимир Федосеев, дирижёр, народный артист СССР.
- 1941 — Леонид Денисович Кизим (ум. 2010), российский космонавт.
- 1948 — Владимир Квачков, советский и российский военный и общественный деятель.
- 1968
- Марин Ле Пен, французский политик.
- Колин МакРей (ум. 2007), шотландский раллист, чемпион мира 1995 года, Член Британской империи.
- 1971 — Валдис Домбровскис, политический деятель и премьер-министр Латвии (2009—2013).
- 1974 — Роман Березовский, советский, армянский и российский футболист, вратарь.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 5 августа
- 1808 — Александр Андреевич Беклешов (р. 1743/1745), российский государственный и военный деятель.
- 1834 — Граф Гийсберт Карл ван Гогендорп (род. 1762), голландский государственный деятель, министр иностранных дел Нидерландов.
- 1863 — Адольф Фридрих Гессе (р. 1809), немецкий композитор.
- 1864 — Ромуальд Траугутт, польский и белорусский революционер.
- 1895 — Фридрих Энгельс, один из основоположников марксизма.
- 1938 — Андрей Аргунов (род. 1904), святой Русской православной церкви, новомученик.
- 1940 — Фредерик Кук (р. 1865), американский исследователь, заявлявший, что он первым в мире достиг Северного полюса.
- 1942 — Януш Корчак (настоящее имя Генрик Гольдшмит) (р. 1878), польский детский писатель и педагог[5].
- 1950 — Эмиль Абдергальден, немецкий биохимик и физиолог.
- 1958 — Джозеф Холбрук (Joseph Charles Holbrooke) (р. 1878), английский композитор, пианист, дирижёр.
- 1962
- Мерилин Монро (настоящее имя Норма Джин Мортенсон) (р. 1926), американская актриса.
- Василий Зеньковский (р. 1881), богослов, историк русской философской мысли, литературовед.
- 1984 — Эмонуэль Калантаров (р. 1932), узбекский художник.
- 1984 — Ричард Бартон (р. 1925), английский актёр, муж Элизабет Тейлор.
- 1991 — Соитиро Хонда (р. 1906), основатель японской компании Honda Motors и её президент с 1948 по 1973 год, автор 470 изобретений и обладатель 150 патентов[6].
- 1998 — Тодор Живков (р. 1911), генеральный секретарь ЦК Болгарской компартии.
- 2000
- Алек Гиннесс (р. 1914), английский актёр и режиссёр.
- Эмин Хачатурян (р. 1930), армянский дирижёр, композитор.
- 2002 — Франсиско Колоане Карденас (р. 1910), чилийский писатель.
Приметы
- Трофим-бессонник, пора усиленной рабочей страды. Долго спать — добра не видать.
- На Трофима — калинники-малинники. Пора страды.
- В страду одна забота — не стояла бы работа.
- Если идёт работа — спать неохота.
- Говорили «Хорошему хозяину день мал»[7].
См. также
|
5 августа в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "5 августа"
Примечания
- ↑ [azbyka.ru/days/2016-08-05 Старый стиль, 23 июля, Новый стиль 5 августа, пятница] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2016/8/5 5 августа 2016 года] // Православие и мир, православный календарь, 2016 г.
- ↑ [days.pravoslavie.ru/ABC/ Православный Церковный календарь. Месяцеслов.]. days.pravoslavie.ru. Проверено 27 июля 2009. [www.webcitation.org/613HoXzKr Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 Шерих Д. Ю. «Городской месяцеслов. 1000 дат из прошлого Санкт-Петербурга, Петрограда, Ленинграда.» К 290-летию Санкт-Петербурга. Издательство «Петербург — ХХI век». 1993 г. 224 с., тираж 30 000 экз. ISBN 5-85490-036-X.
- ↑ По другим данным, дата его гибели — 6 августа.
- ↑ [astrumpeople.com/soichiro-honda-biography-a-great-history-of-japanese-car-manufacturer/ Soichiro Honda Biography: A Great History of Japanese Car Manufacturer] (англ.). Astrum People. Проверено 2 августа 2016.
- ↑ [rg.ru/2009/07/30/primety.html По народным приметам, 5 августа]
Отрывок, характеризующий 5 августа
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
