6-я дивизия тяжёлой кавалерии (Первая империя)
Поделись знанием:
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
| 6-я дивизия тяжёлой кавалерии | |
| фр. 6e division de grosse cavalerie | |
 | |
| Годы существования |
2 января 1812 — 6 февраля 1813, |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Включает в себя |
Полки драгун |
| Функция | |
| Численность |
около 2300 человек л/с |
| Войны | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Арман Лебрен де Ля Уссе |
6-я дивизия тяжёлой кавалерии (фр. 6e division de grosse cavalerie), иногда также 6-я драгунская дивизия (фр. 6e division de dragons) — кавалерийская дивизия Франции периода наполеоновских войн.
Содержание
История дивизии
Дивизия образована Наполеоном 2 января 1812 года из кавалерийского резерва Итальянского обсервационного корпуса[1][2].
15 февраля 1812 года вошла в состав 3-го кавалерийского корпуса Великой Армии[1].
6 февраля 1813 года Наполеон провёл реорганизацию кавалерии, и дивизия не была воссоздана.
13 октября 1813 года вновь сформирована в составе 5-го кавалерийского корпуса из драгунских полков, прибывших с Пиренейского полуострова[3].
18 ноября 1813 года по причине огромных потерь, понесённых в Битве народов, Император реорганизовал французскую армию. Дивизия сменила номер на 4-й.
19 февраля 1814 года дивизия драгун, прибывшая из Испании, получила 6-й номер, и вошла в состав новообразованного 6-го кавалерийского корпуса[4].
Сражалась до отречения Императора.
Командование дивизии
Командиры дивизии
- дивизионный генерал Арман Лебрен де Ля Уссе (9 января – 10 декабря 1812)
- должность вакантна (10 декабря 1812 – 6 февраля 1813)
- дивизионный генерал Жан-Батист Мийо (13 октября – 11 ноября 1813)
- дивизионный генерал Николя Руссель д’Юрбаль (19 февраля – 11 апреля 1814)
Начальники штаба дивизии
- полковник штаба Луи Жозеф Номпар де Комон де Ля Форс (1812)
Подчинение и номер дивизии
- 6-я дивизия тяжёлой кавалерии 3-го корпуса резервной кавалерии Великой Армии (15 февраля 1812 год);
- 6-я дивизия тяжёлой кавалерии 5-го корпуса резервной кавалерии Великой Армии (13 октября 1813 год);
- 6-я дивизия тяжёлой кавалерии 6-го корпуса резервной кавалерии Великой Армии (19 февраля 1814 года).
Состав дивизии
штаб дивизии
5-й драгунский полк (фр. 5e régiment de dragons)
в составе дивизии с 19 февраля 1814 года.
7-й драгунский полк (фр. 7e régiment de dragons)
в составе дивизии с момента её формирования, и до 6 февраля 1813 года.
12-й драгунский полк (фр. 12e régiment de dragons)
в составе дивизии с 19 февраля 1814 года.
18-й драгунский полк (фр. 18e régiment de dragons)
в составе дивизии с 13 октября 1813 года, и до 18 ноября 1813 года.
19-й драгунский полк (фр. 19e régiment de dragons)
в составе дивизии с 13 октября 1813 года, и до 18 ноября 1813 года.
20-й драгунский полк (фр. 20e régiment de dragons)
в составе дивизии с 13 октября 1813 года, и до 18 ноября 1813 года.
21-й драгунский полк (фр. 21e régiment de dragons)
в составе дивизии с 19 февраля 1814 года.
23-й драгунский полк (фр. 23e régiment de dragons)
в составе дивизии с момента её формирования, и до 18 ноября 1813 года.
25-й драгунский полк (фр. 25e régiment de dragons)
в составе дивизии с 13 октября 1813 года, и до 18 ноября 1813 года.
26-й драгунский полк (фр. 26e régiment de dragons)
в составе дивизии с 19 февраля 1814 года.
28-й драгунский полк (фр. 28e régiment de dragons)
в составе дивизии с момента её формирования, и до 6 февраля 1813 года.
30-й драгунский полк (фр. 30e régiment de dragons)
в составе дивизии с момента её формирования, и до 6 февраля 1813 года.
Организация дивизии
На 1 июля 1812 года:
- 1-я бригада (командир – бригадный генерал Николя Тири)
- 7-й драгунский полк (командир – полковник Луи Везье)
- 23-й драгунский полк (командир – полковник Луи Бриан)
- 2-я бригада (командир – бригадный генерал Дени Серон)
- 28-й драгунский полк (командир – полковник Аме Пельтье де Монмари)
- 30-й драгунский полк (командир – полковник Пьер Пентвиль)
- Всего: 12 эскадронов, 2690 человек, 12 орудий[1].
На 13 октября 1813 года:
- 1-я бригада (командир – бригадный генерал Огюст Ламотт)
- 18-й драгунский полк (командир – полковник Франсуа Дар)
- 19-й драгунский полк (командир – полковник Жозеф Мерме)
- 20-й драгунский полк (командир – полковник Пьер Дезарг)
- 2-я бригада (командир – бригадный генерал Габриэль Монлежье)
- 23-й драгунский полк (командир – полковник Шарль Мартикь)
- 25-й драгунский полк (командир – полковник Огюстен Монтиньи)
- Всего: 12 эскадронов, 1600 человек[5].
На 22 февраля 1814 года:
- 1-я бригада (командир – бригадный генерал Луи Спарр)
- 5-й драгунский полк (командир – полковник Жан-Батист Морен)
- 12-й драгунский полк (командир – полковник Алекси Бессар-Гроньяр)
- 2-я бригада (командир – бригадный генерал Андре Риго)
- 21-й драгунский полк (командир – полковник Жан-Батист Савьо)
- 26-й драгунский полк (командир – полковник Луи-Пьер Бенар)
- Всего: около 2200 человек[6].
Напишите отзыв о статье "6-я дивизия тяжёлой кавалерии (Первая империя)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.runivers.ru/doc/patriotic_war/1812/army/?SEC=7922 Информация на сайте Руниверс]
- ↑ [www.histoire-empire.org/correspondance_de_napoleon/1812/janvier_1.htm Корреспонденция Наполеона за январь 1812 года]
- ↑ [www.histoire-empire.org/correspondance_de_napoleon/1813/octobre_1.htm Корреспонденция Наполеона за октябрь 1813 года]
- ↑ [www.histoire-empire.org/correspondance_de_napoleon/1814/fevrier.htm Корреспонденция Наполеона за февраль 1814 года]
- ↑ [napoleonistyka.atspace.com/French_Order_of_Battle_LEIPZIG_1.htm#_Reserve_Cavalry Дивизия при Лейпциге]
- ↑ [www.cgsc.edu/CARL/nafziger/814BZE.pdf Дивизия в феврале 1814 года]
Ссылки
- Расписание Великой армии на начало русской кампании 1812 г. [www.museum.ru/museum/1812/War/Grande_Arme_1812/index.html Интернет-проект «1812 год»]
- [www.runivers.ru/doc/patriotic_war/1812/army/?SEC=7922 6-я дивизия на сайте Руниверс]
- [napoleonistyka.atspace.com/French_Order_of_Battle_LEIPZIG_1.htm Состав Великой армии в Битве народов]
- [www.cgsc.edu/CARL/nafziger/814BDE.pdf Великая Армия на 1 февраля 1814 года]
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 6-я дивизия тяжёлой кавалерии (Первая империя)
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
