6-я танковая дивизия (Третий рейх)
Поделись знанием:
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
| 6-я танковая дивизия 6. Panzerdivision | |
 Солдаты толкают мотоцикл 6-й танковой дивизии, лето 1943 года | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Функция | |
| Дислокация | |
| Войны | |
| Участие в |
Польская кампания вермахта (1939), |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
6-я танковая дивизия (нем. 6. Panzerdivision) — танковая дивизия вермахта во Второй мировой войне.
Содержание
История
Польская кампания
В начале вторжения в Польшу 1-я лёгкая дивизия находилась в резерве 10-й армии Рейхенау на южном фланге группы армий «Юг». Она была введена в бой, когда пехотные части вермахта натолкнулись на упорное сопротивление польских войск. 3 сентября в составе XIV корпуса Виттерсгейма, при поддержке авиации, ей удалось прорвать польскую оборону, форсировать Варту и начать продвижение в направлении на Лодзь. После того как дивизия достигла Видавы, она получила новый приказ: предотвратить продвижение войск противника из районов Радома и Кильце к Варшаве. 9 сентября, покрыв за 50 часов расстояние в 310 км, дивизия вышла к Висле восточнее Козинце, замкнув кольцо окружения. Таким образом, был создан первый во Второй мировой войне «котёл» — захвачено 60 тыс. пленных и 130 орудий.
15 сентября дивизия перешла в подчинение XV корпусу и была направлена на север — на левом фланге 8-й армии возникла критическая ситуация: остатки польских армий «Познань» и «Поможе», продвигаясь к окружённой Варшаве, нанесли удар в долине Бзуры. В районе Кампиносской пущи дивизия приняла участие в тяжёлых боях на два фронта. В итоге около 30 тыс. поляков прорвалось к столице Польши.
21 сентября дивизия была сменена пехотными частями. Во время боёв за Варшаву дивизия находилась на отдыхе и, хотя ещё продолжались бои между Вислой и Бугом, готовилась к отправке домой.
Потери дивизии в Польской кампании составили: убитыми — 224 человека (из них 22 офицера), ранеными — 575 (35), пропавшими без вести — 81; было также потеряно несколько танков. Большинство потерь пришлось на время боёв под Варшавой.
Французская кампания
18 октября 1939 года 1-я лёгкая дивизия была преобразована в 6-ю танковую, при этом за ней был окончательно закреплён 11-й танковый полк, а 6-я танковая бригада как оперативно-тактическое соединение была упразднена.
В конце января 1940 дивизия была передислоцирована в район западнее Бонна, месяц спустя в Вестерфальд, где на реке Лан начались учения по форсированию Мааса. С конца апреля и до начала вторжения во Францию она находилась в районе Майена.
В составе XLI-го корпуса Рейнхардта, вместе с корпусами Гота и Гудериана, 6-я танковая дивизия прорвала линию Мажино вблизи Монтерме, и преодолев Арденны, 15 мая форсировала Маас. Вечером того же дня был взят Монкорне в 65 км западнее реки. Образовав авангард сил корпуса, 16 мая дивизия форсировала реку Уаза, а 19 мая — Северный канал. В ходе наступления была разгромлена французская 2-я бронетанковая дивизия. 20 мая в районе Дуллана произошёл бой с британской 36-й бригадой, после чего город был обойден и дивизия двинулась к побережью, выйдя 23 мая к Касселю.
Восточный фронт
В июне 1941 г. 6 танковая дивизия участвовала во вторжении в Советский Союз в составе 41-го моторизованного корпуса (4-й танковой группы, группа армий «Север»).
В Прибалтийской стратегической оборонительной операции именно 6 дивизия дивизия участвовала в бою под Расейняем, где продвижение её боевой группы в течение двух суток героически сдерживал один-единственный советский КВ-1.
Наличие танков в 6 Pz. Div. на 22.06.41
Pz. II - 47
Pz.35(t) - 155
Pz. IV - 30
Pz. Bef. 35(t) - 5(13)
Другие - 8 Pz.Bef.?
Всего: 245
Дивизия прорвала линию Сталина, вышла к Ленинграду и участвовала в блокаде этого города. Приданная 56-му танковому корпусу (3-я танковая группа, группа армий «Центр») в октябре 1941 г., переброшена под Москву и понесла тяжёлые потери во время контрнаступления советских войск зимой 1941/42 гг. Из-за потерь дивизия, которая оставалась в центральном секторе Восточного фронта с 1941 г. по начало 1942 г., была выведена во Францию.
Доукомплектование во Франции
В мае 1942 г. 6 танковая дивизия проходила реорганизацию в Кетквидане, затем под Парижем, её укомплектовали танками Pz. IV, которые сменили старые трофейные чехословацкие легкие танки Pz. 35 (t).
Восточный фронт 2
В конце октября 1942 г. дивизия в составе 160 танков Pz. IV и 42 штурмовых орудий, вернулась на Восточный фронт. Её срочно направили в южный сектор фронта для участия в операции по освобождению 6-й армии, которая попала в окружение в Сталинграде (операция «Зимняя буря»). Совместно с 17-й и 23-й танковыми дивизиями, которые составили 57-й танковый корпус (группа армий «Дон»), ей удалось прорваться в направлении Сталинграда, но она была остановлена на реке Мышкова в 48 км от окружённой группировки. После отступления под давлением советских войск в начале 1943 г., 6 танковая дивизия участвовала в сражениях под Курском, как часть 3-го танкового корпуса ( группа войск «Кемпф» под командованием генерала Вернера Кемпфа). В дальнейшем она была задействована на Днепре и Северной Украине. После этого её отвели с фронта для переукомплектования. Дивизию срочно направили на Восточный фронт, когда советские войска окружали 4-ю и 9-ю армии (лето 1944 г.). После этого она отправилась в Венгрию, где участвовала в боях в районе Будапешта. Присоединенная к 2-му танковому корпусу СС (6-я танковая армия СС, группа армий «Юг») в апреле 1945 года, она была взята в плен Красной армией неподалеку от Брно в Моравии.
Командиры
- генерал-лейтенант Эрих Гёпнер (1 октября 1938 — 23 ноября 1938)
- генерал-майор Фридрих Вильгельм фон Лепер (24 ноября 1938 — 9 октября 1939)
- генерал-лейтенант Вернер Кемпф (10 октября 1939 — 5 января 1941)
- генерал-майор Франц Ландграф (6 января 1941 — 25 ноября 1941)
- генерал-лейтенант Эрхард Раус (26 ноября 1941 — 6 февраля 1943)
- генерал-лейтенант Вальтер фон Хюнерсдорфф (7 февраля 1943 — 13 июля 1943)
- полковник Вильгельм Крисолли (25 июля 1943 — 21 августа 1943)
- генерал-майор Рудольф фон Вальденфельс (22 августа 1943 — 7 февраля 1944)
- полковник Вернер Маркс (8 февраля 1944 — 20 февраля 1944)
- генерал-майор Рудольф фон Вальденфельс (21 февраля 1944 — 12 марта 1944)
- полковник Вальтер Денкерт (13 марта 1944 — 24 марта 1944)
- генерал-майор Рудольф фон Вальденфельс (25 марта 1944 — 22 ноября 1944)
- подполковник Фридрих-Вильгельм Юргенс (23 ноября 1944 — 19 января 1945)
- генерал-лейтенант Рудольф фон Вальденфельс (20 января 1945 — 8 мая 1945)
Организация
1940 г.
- 11-й танковый полк
- 65-й танковый батальон
- 6-я стрелковая бригада
- 4-й стрелковый полк
- 6-й мотоциклетный батальон
- 76-й артиллерийский полк
- 41-й противотанковый батальон
- 57-й разведывательный батальон
- 57-й саперный батальон
- 82-й батальон связи
- 57-й батальон снабжения
1943 г.
- 11-й танковый полк
- 4-й панцергренадерский полк
- 114-й панцергренадерский полк
- 76-й танковый артиллерийский полк
- 298-й зенитно-артиллерийский дивизион
- 6-й танковый разведывательный батальон
- 41-й противотанковый батальон
- 57-й танковый саперный батальон
- 82-й батальон связи
- 57-й батальон снабжения
- 76-й полевой запасной батальон
Награждённые Рыцарским крестом Железного креста
Рыцарский Крест Железного креста (45)
- Вернер Кемпф, 03.06.1940 – генерал-лейтенант, командир 6-й танковой дивизии
- Иоганн фон Равенштейн, 03.06.1940 – полковник, командир 4-го стрелкового полка
- Эрих Ёкель, 24.06.1940 – обер-лейтенант, командир 5-й роты 4-го стрелкового полка
- Ганс-Карл фрайхерр фон Эзебек, 04.07.1940 – полковник, командир 6-й стрелковой бригады
- Ганс-Гюнтер Бетке, 04.09.1940 – обер-лейтенант, командир 5-й роты 11-го танкового полка
- Эрих фон Зекендорф, 04.09.1940 – оберстлейтенант, командир 6-го мотоциклетного батальона
- Эрих Лёве, 04.09.1940 – капитан, командир 3-й роты 65-го танкового батальона
- Бернхард Клут, 28.11.1940 – фельдфебель, командир взвода 12-й роты 4-го стрелкового полка
- Герман Данцер, 21.12.1940 – лейтенант, командир взвода 2-й роты 57-го саперного батальона
- Рихард Колль, 15.07.1941 – полковник, командир 11-го танкового полка
- Ганс Штерн, 15.07.1941 – капитан, командир 3-й роты 11-го танкового полка
- Теодор Популо, 27.07.1941 – лейтенант резерва, командир 7-й роты 4-го стрелкового полка
- Рудольф фрайхерр фон Вальденфельс, 11.10.1941 – полковник, командир 4-го стрелкового полка
- Эрхард Раус, 11.10.1941 – полковник, командир 6-й стрелковой бригады
- Франц Миллониг, 18.10.1941 – обер-лейтенант, командир 1-й роты 57-го танкового саперного батальона
- Карл Хирш, 18.10.1941 – фельдфебель, командир взвода 3-й роты 4-го стрелкового полка
- Алоиз Цмугг, 18.10.1941 – унтер-офицер 3-й роты 114-го стрелкового полка
- Генрих Мондабон, 04.12.1941 – обер-лейтенант, командир роты 2-го батальона 114-го стрелкового полка
- Вальтер фон Хюнерсдорфф, 22.12.1942 – полковник, командир 11-го танкового полка
- Франц Бэке, 11.01.1943 – майор резерва, командир 2-го батальона 11-го танкового полка
- Хайнц Вагнер, 24.01.1943 – лейтенант резерва, командир взвода 6-го мотоциклетного батальона
- Ханнс-Иоахим Виссеманн, 08.02.1943 – капитан, командир 2-й роты 6-го мотоциклетного батальона
- Фридрих Квентин, 08.02.1943 – майор, командир 6-го мотоциклетного батальона
- Вильгельм Клёппинг, 15.05.1943 – обер-ефрейтор, пулеметчик 5-й роты 4-го панцергренадерского полка
- Константин Рогалла фон Биберштайн, 24.07.1943 – майор, командир 114-го панцергренадерского полка
- Густав Раймар, 28.07.1943 – капитан, командир 6-й роты 4-го панцергренадерского полка
- Бернхард Микус, 26.08.1943 – лейтенант резерва, командир 1-й роты 114-го панцергренадерского полка
- Гюнтер Хазенбек, 26.08.1943 – обер-лейтенант, командир роты 6-го танкового разведывательного батальона
- Фриц Бирманн, 31.08.1943 – обер-лейтенант, командир 3-й роты 6-го танкового разведывательного батальона
- Мартин Унрайн, 10.09.1943 – полковник, командир 4-го панцергренадерского полка
- Эрих Цернин, 13.09.1943 – обер-лейтенант, командир 5-й роты 11-го танкового полка
- Ганс Бурбах, 18.11.1943 – унтер-офицер, командир орудия 2-й роты 41-го противотанкового батальона
- Людвиг Блоос, 06.04.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 8-й роты 11-го танкового полка
- Хубертус Дрольсхаге, 06.04.1944 – лейтенант резерва, командир взвода 41-го противотанкового батальона
- Вилли Лангеноль, 30.04.1945 – лейтенант, командир 3-й роты 57-го танкового саперного батальона
- Пауль Шталь, 04.05.1944 – майор резерва, командующий 114-м панцергренадерским полком
- Герхард Моорманн, 14.05.1944 – обер-ефрейтор, командир отделения 6-й роты 4-го панцергренадерского полка
- Франц Рихтер, 14.05.1944 – ефрейтор, пулеметчик 1-й роты 114-го панцергренадерского полка
- Игнац граф фон унд цу Хёнсбрёх, 04.06.1944 – капитан, командир 2-го батальона 4-го панцергренадерского полка
- Вильгельм Шюттен, 04.06.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 3-й роты 4-го панцергренадерского полка
- Макс Гризер, 14.08.1944 – лейтенант, командир 2-й роты 114-го панцергренадерского полка
- Хуго Виземанн, 21.09.1944 – унтер-офицер, наводчик 1-й роты 11-го танкового полка
- Генрих Хюльс, 21.09.1944 – оберарцт резерва (обер-лейтенант медицинской службы), врач-ассистент 2-го батальона 11-го танкового полка
- Отто Битторф, 18.11.1944 – лейтенант, командир 5-й роты 4-го панцергренадерского полка
- Феликс Крюгер, 09.12.1944 – обер-фельдфебель, командир разведывательного патруля штабной роты 6-го танкового разведывательного батальона
Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (5)
- Вальтер фон Хюнерсдорфф (№ 259), 14.07.1943 – генерал-майор, командир 6-й танковой дивизии
- Франц Бэке (№ 262), 01.08.1943 – майор резерва, командир 2-го батальона 11-го танкового полка
- Рудольф фрайхерр фон Вальденфельс (№ 476), 14.05.1944 – генерал-майор, командир 6-й танковой дивизии
- Густав Раймар (№ 582), 10.09.1944 – капитан, командир 76-го полевого запасного батальона
- Пауль Шталь (№ 879), 09.05.1945 – оберстлейтенант резерва, командир 114-го панцергренадерского полка
Напишите отзыв о статье "6-я танковая дивизия (Третий рейх)"
Литература
- H. Ritgen. The 6th Panzer Division 1937—45. — Osprey Publishing Ltd, 1982. — (Vanguard). — ISBN 0850454530.
- Х. Росадо, К. Бишоп. Танковые дивизии Вермахта 1939—1945. Краткий справочник-определитель бронетехники = The Essential Tank Identification Guide: Wehrmacht Panzer Divisions 1939—45. — М.: Эксмо, 2007. — 184 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-11754-3.
- Сэмьюэл В. Митчем. Танковые легионы Гитлера = The Panzer Legions. A Guide to the German Army Tank Divisions of WW II and their Commanders. — М.: Яуза-пресс, 2009. — 416 с. — (Солдат Третьего Рейха). — 4000 экз. — ISBN 978-5-9955-0042-1.
- Лобанов А. В. Панцерваффе. Стальной таран Гитлера. — М.: Яуза-пресс, 2008. — 560 с. — (III Рейх. Энциклопедия). — 5000 экз. — ISBN 978-5-903339-69-3.
- [www.wwii-photos-maps.com/germandivisions/6panzerdivision/17-6-41%20%20-%20%2019-11-42%20%20Roll%20323/slides/6.Panzer-Division%20%200001.html ЖБД 6 Pz.div.]
Ссылки
- [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Panzerdivisionen/6PD.htm 6. Panzerdivision] (нем.). на lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/66nTF8uM2 Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].
- [www.axishistory.com/index.php?id=1278 6. Panzer-Division] (англ.). на axishistory.com. [www.webcitation.org/66nTFiXS2 Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].
- [tankfront.ru/deutschland/pzdiv/pzdiv006.html 6-я танковая дивизия (6. Panzer-Division)] (рус.). на tankfront.ru. [www.webcitation.org/66nTGUwkf Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].
См. также
| ||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 6-я танковая дивизия (Третий рейх)
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
