600 (серия домов)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
1-ЛГ-600 («Дом-корабль»)
Местонахождение Россия Россия

Грузия Грузия

Строительство 1969 — 1982К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2901 день]
Использование Жилые дома
Высота
Крыша около 30-50 метровК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2901 день]
Верхний этаж около 27-45 метровК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2901 день]
Технические параметры
Количество этажей 5-15К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2901 день]
Количество лифтов 1К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2901 день]
Архитектор ЛенНИИпроект[уточнить]
Застройщик Автовский ДСК[уточнить]

«Дом-кора́бль» — проект серии 1-ЛГ-600 индустриального домостроения. Первоначально строительство домов 600-й серии осуществлялось Автовским ДСК по переработанному «ЛенНИИпроектом» польскомуК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3138 дней] проекту с 1967 по 1982 год в Ленинграде и его пригородах.





Описание серии

Обычно «дома-корабли» имеют высоту от 5 до 15 этажей, однако, например, деревня Кипень застроена пятиэтажными «домами-кораблями». В некоторых районах Ленинграда (например, на Юго-Западе) «дома-корабли» строились с кирпичными вставками и представляли собой кривые линии. Подобный тип застройки использовался для гашения сильного морского ветра в прибрежных районах. В Ульянке и Сосновой Поляне встречаются «дома-корабли» с навесными утеплительными панелями. В городе Коммунар Гатчинского района Ленинградской области есть «дом-корабль» с навесными металлическими балконами для 6—9 этажей (дом 24 по Школьной улице).

600-я серия — наиболее массовая серия 1970-х годов в Ленинграде.

«Кораблями» дома 600-й серии были названы за внешнее сходство с океанскими лайнерами: сплошные линии окон напоминают палубы. Кроме того, распространённым цветом окраски «домов-кораблей» является белый. Однако, есть более реалистичная версия: первые в СССР дома этой серии были возведены в Экспериментальном квартале на насыпных грунтах Васильевского острова близ места впадения реки Смоленки в Финский залив (от Наличной улицы до залива). Улица, на которой были построены эти дома, получила название улицы Кораблестроителей. На городском сленге эти места очень быстро жители назвали «Корабли», по аналогии с другими районами Ленинграда (Гражданка — по Гражданскому проспекту, Пискарёвка — по Пискарёвскому проспекту и т. д.). Жители, получавшие квартиры по городской очереди, на вопросы своих знакомых о месте расположения их новых квартир отвечали, как правило, на городском географическом сленге: « В Весёлом посёлке», «В Ручьях», «На Пискарёвке», «На Пороховых» и т. п. В данном случае ответ стал звучать: «На Кораблях». Впоследствии все дома этой серии описывались в разговорной речи как «дома, как на Кораблях». и далее по семантическому упрощению: «дома-корабли», что ещё помнят первые жители этого квартала. Поэтическое сравнение с океанскими лайнерами возникло значительно позднее в среде работников СМИ.

В настоящее время «дома-корабли» считаются популярным на вторичном рынке жильём экономкласса, основным достоинством которых является расположение в старых спальных районах с развитой инфраструктурой. В отличие от хрущёвок, в «кораблях» есть лифт и мусоропровод. Основными недостатками «домов-кораблей» считаются плохие тепло- и звукоизоляция. Кроме того, в планировке квартир «домов-кораблей» предусмотрена маленькая площадь кухни (около 6 м²), проходные комнаты в трехкомнатных и многокомнатных квартирах, санузел без места для установки стиральной машины. В поздних «домах-кораблях» была существенно увеличена площадь кухни в трёхкомнатных квартирах.

Дома этой серии построены в большом количестве[сколько?] в Санкт-Петербурге (Гражданка, Юго-Запад,Шувалово- Озерки, Комендантский аэродром .западная часть Васильевского острова и северное Купчино, также и по Ленинградской области), также дома этой серии построены в Новом Уренгое, Челябинске (ул. Бажова, 35)[1].

27 февраля 1979 года в Ленинграде произошло полное обрушение строящегося 15-этажного дома серии 1-ЛГ-600-I в связи с нарушением технологии монтажа панелей фасада. Ещё один дом, возводимый рядом, удалось стабилизировать бревнами и в дальнейшем — демонтировать. Следует назвать причину обрушения — это заделка стыков фасадных панелей цементной смесью вместо гернитовых прокладок. Твердея на морозе, намешанный с солью цементный раствор стал причиной неправильного перераспределения нагрузок по элементам конструкции дома, что привело к разрушению части несущих консолей и обрушению. Жертв удалось избежать благодаря машинисту башенного крана, снявшего со здания монтажников в бадье из-под этого раствора.[2][3]

См. также

Напишите отзыв о статье "600 (серия домов)"

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Примечания

  1. Ssgenwrote in Chelchel_ru, 2011-01-02 15:16:00 Ssgen Ssgen Chelchel_ru 2011-01-02 15:16:00. [chelchel-ru.livejournal.com/417344.html Самые первые панелки Челябинска]. Проверено 20 сентября 2016.
  2. Сендеров Б. В. Аварии жилых зданий. — М.: Стройиздат, 1991. — 216 с. — ISBN 5-274-01136-5.
  3. [scbist.com/blogs/admin/601-obrushenie-15-etazhnogo-doma-serii-lg-600-v-leningrade.html Обрушение 15-этажного дома серии ЛГ-600 в Ленинграде]



Отрывок, характеризующий 600 (серия домов)

– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.