65-я стрелковая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
65-я стрелковая дивизия
65-я сд
Награды:

Почётные наименования:

«Новгородская»

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

07.1939 года

Расформирование (преобразование):

29.12.1944 года

Предшественник:

193-й стрелковый полк

Преемник:

102-я гвардейская стрелковая дивизия

Боевой путь

1941: Тихвинская наступательная операция
1942: Любанская операция
1944: Ленинградско-Новгородская операция
Новгородско-Лужская наступательная операция
1944: Выборгско-Петрозаводская операция
Свирско-Петрозаводская операция
1944: Петсамо-Киркенесская операция

65-я стрелковая дивизия — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне.





История

Свою историю ведёт от 193-го стрелкового полка, на базе которого сформирована в г. Тюмени в июле 1939 года как 65-я стрелковая дивизия. В июле-сентябре 1939 года на базе дивизии формируется 110-я стрелковая дивизия и 128-я стрелковая дивизия, а сама дивизия 07.12.1939 переформировывается в моторизованную, затем, 26.04.1940 года снова в стрелковую. (?)

В действующей армии с 14.11.1941 по 09.11.1944.

C 1932 по 1939 год дислоцировалась в Тюмени, Ишиме и Камышлове, затем переброшена в Забайкалье. На 22.06.1941 года находилась в Читинской области, станция Мациевская, потом передислоцирована в район Соловьёвск — Отпор. До октября 1941 года дивизия входила в состав войск Забайкальского военного округа (с 15 сентября Забайкальского фронта).

С 20.10.1941 года отправлялась эшелонами со станции Даурия, 30.10.1941 выгружена в Куйбышеве для проведения там парада 07.11.1941 года. Приняв участие в параде, на следующий же день, 08.11.1941, вновь погружена в эшелоны и отправлена через Ярославль, Вологду, Череповец под Тихвин, где 12.11.1941 выгрузилась на станции Большой Двор и развернулась на юго-восточных подступах к Тихвину. Включена в состав 4-й отдельной армии. До середины ноября 1941 года вела местные бои под Тихвином, с 19.11.1941 года — в наступлении на Тихвин. Овладев пригородами города на юго-востоке, дивизия натолкнулась на мощную оборону 24-26.11.1941 года. С 01.12.1941 по 07.12.1941 года штурмует Тихвин, который освободила 09.12.1941 года. Именно эта дивизия составила основную силу в освобождении города.

За образцовое выполнение боевых заданий командования в ходе боёв на тихвинском направлении и проявленные личным составом доблесть и мужество награждена орденом Красного Знамени (17 декабря 1941).

Продолжив наступление, дивизия 10.12.1941 овладела Липной Горкой, форсировав реку Сясь, заняла Ситомлю, 15.12.1941 — Ругуй. Затем дивизия заняла станцию Пчёвжа на железной дороге Москва — Ленинград и деревню Бор, в дальнейшем вела тяжёлое наступление на Кириши, перерезала железную дорогу Будогощь — Кириши, вышла на Волхов и частью сил заняла плацдарм на западном берегу реки. Попала в окружение у станции Тигода и деревни Зеленцы, в период с 28.12.1941 года по 07.01.1942 года потеряла более 1500 человек.

В конце января 1942 года была выведена с плацдарма и перемещена южнее, в район станции Гряды, где атаковала вражеский плацдарм на восточном (правом) берегу Волхова. В феврале 1942 года, совершив тридцатикилометровый марш из района Грузино через Гладь, Гряды, Папоротно, Ямно и переправившись через Волхов, сосредоточилась на плацдарме в районе Мясного Бора, в конце февраля 1942 года безуспешно наступала вдоль шоссе и железной дороги на Новгород, до февраля 1943 года вела ожесточённые оборонительные бои в районе Мясного Бора, после чего была выведена на восточный берег Волхова, в марте 1943 года форсировала Волхов в районе деревни Пахотная Горка, захватила плацдарм, но не удержала его. В мае 1942 года удерживала коридор выхода из Любанского мешка для 2-й ударной армии, насчитывая в составе 3708 человек, и 30-31.05.1942 года попала под удар вражеской группировки, которая перерезала коридор выхода. Была вновь переброшена на плацдарм в район Спасская Полисть, 03.09.1943 года должна была быть сменена частями 2-й стрелковой дивизии но в момент смены попала под тяжёлый удар вражеских войск.

10.01.1944 года переправилась через Волхов и заняла боевой порядок во втором эшелоне 6-го стрелкового корпуса. Введена в бой поздно вечером 14.01.1944 года на стыке 310-й и 239-й стрелковых дивизий, прорвала оборону противника, наступая на Подберезье, Некохово, расширила фронт прорыва главной полосы обороны противника. Затем, повернув свои части на юго-запад, к 18.01.1944 года отрезала противнику пути отхода из Новгорода на северо-запад и запад. Затем вела наступление на лужском направлении, участвовала в разгроме лужской группировки противника.

В Ленинградско-Новгородской наступательной операции (1944) дивизия во взаимодействии с др. соединениями 59А успешно прорвала глубоко эшелонированную оборону противника, окружила и уничтожила вражескую группировку западнее г. Новгород.

За отличия в боях под Новгородом удостоена почётного наименования «Новгородской» (21 янв. 1944 года).

В июне 1944 года переброшена на рубеж реки Свирь, где в составе 99-го стрелкового корпуса 7А приняла участие в Свирско-Петрозаводской операции. 19—20.06.1944 года соединения 99-го корпуса форсировали реку Свирь, и громя арьергарды отступающих финских частей, наступали вдоль южного берега реки Шуя в общем направлении на Лоймолу. 65-я стрелковая дивизия вышла на рубеж Лоймолы, вела ожесточённые бои на высоте Чёрная, и была остановлена на рубеже озера Колласъярви. Во время советско-финской войны выражение «Колла не сдаётся» носило знаковый, отчасти пропагандистский характер для финской армии, подобно русским выражениям «За Волгой для нас земли нет» или «Отступать некуда, позади Москва» для советских воинов[1]. Здесь дивизия вела ожесточённые бои вплоть до выхода Финляндии из войны. В 1960-е годы на историко-мемориальном комплексе «Колласъярви» был установлен обелиск павшим воинам 65-й стрелковой дивизии.

К сентябрю 1944 года соединения 99-го стрелкового корпуса вышли на государственную границу с Финляндией, и после окончания с ней боевых действий управление корпуса вместе с 65-й стрелковой дивизией было переброшено в Заполярье в состав 14-й армии.

Перед началом Петсамо-Киркенесской операции соединения корпуса дислоцировались южнее озера Чапр на направлении главного удара армии. 07.10.1944 года части корпуса перешли в наступление, но противник, используя мощные укрепления на горе Большой Кариквайвишь и на соседних высотах, отбил атаку. Командир корпуса принял решение повторить атаку ночью и к 06:00 08.10.1944 соединения корпуса прорвали оборону, продолжили наступление в направлении реки Титовка и форсировали её. 12.10.1944 части корпуса участвовали в овладении Луостари и подошли к подступам Петсамо. На Петсамо корпус наступал с юга., с 14.10.1944 года в полосе корпуса была введена в бой 7-я гвардейская танковая бригада. После взятия Петсамо 15.10.1944, корпусу была поставлена задача нанести удар вдоль дороги ЛуостариАхмалахти и овладеть Ахмалахти. 22.10.1944 корпус после подготовительных инженерных работ вышел на дорогу АхмалахтиКиркенес. 23.10.1944 года, переправившись на западный берег озера Сальми-Ярви, его части с боями прошли более десяти километров, освободив около 20 норвежских населенных пунктов. К вечеру 24.10.1944 части корпуса вышли на подступы к станции Бьерневанн, в 10 километрах от Киркенеса. 25.10.1944 соединения корпуса участвовали в форсировании залива Бек-фиорд, после чего вели бои на улицах Киркенеса.

В городе Киркенес части 65-й дивизии спасли от взрыва штольню, где скрывалось норвежское население города. Именно об этих днях и был снят советско-норвежский фильм «Под каменным небом»[2].

В ночь на 26.10.1944 части корпуса форсировали Ланг-фиорд и овладели норвежскими населенными пунктами Хебугтен, Ленкосельвен, Бухольм, Стонга, Вейнес, а затем в этот же день приняли участие в освобождении норвежского города Мункельвен, после этого части корпуса преследовали отходившего противника. С 29.10.1944 корпус перешёл к обороне по реке Нейден-Эльв, вдоль Ланг-фьорда и Корс-фьорда.

За умелое выполнение боевых задач в сложных условиях Заполярья, героизм и отвагу личного состава дивизия была награждена орденом Суворова 2-й степени (31 октября 1944 года).

29.12.1944 года преобразована в 102-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Полное название

65-я стрелковая Новгородская Краснознамённая ордена Суворова дивизия

Состав

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус Примечания
22.06.1941 года Забайкальский военный округ - 12-й стрелковый корпус -
01.07.1941 года Забайкальский военный округ - 12-й стрелковый корпус -
10.07.1941 года Забайкальский военный округ - 12-й стрелковый корпус -
01.08.1941 года Забайкальский военный округ 36-я армия - -
01.09.1941 года Забайкальский военный округ 36-я армия - -
01.10.1941 года Забайкальский военный округ 36-я армия - -
01.11.1941 года Резерв Ставки ВГК - - -
01.12.1941 года - 4-я отдельная армия - -
01.01.1942 года Волховский фронт 4-я армия - -
01.02.1942 года Волховский фронт 4-я армия - -
01.03.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.04.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.05.1942 года Ленинградский фронт 52-я армия - в составе Группы войск Волховского направления
01.06.1942 года Ленинградский фронт 52-я армия - в составе Волховской группы войск
01.07.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.08.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.09.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.10.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.11.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.12.1942 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.01.1943 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.02.1943 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.03.1943 года Волховский фронт 52-я армия - -
01.04.1943 года Волховский фронт - - -
01.05.1943 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.06.1943 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.07.1943 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.08.1943 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.09.1943 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.10.1943 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.11.1943 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.12.1943 года Волховский фронт 59-я армия 6-й стрелковый корпус -
01.01.1944 года Волховский фронт 59-я армия 6-й стрелковый корпус -
01.02.1944 года Волховский фронт 59-я армия 6-й стрелковый корпус
01.03.1944 года Ленинградский фронт 67-я армия 7-й стрелковый корпус -
01.04.1944 года Ленинградский фронт 54-я армия 7-й стрелковый корпус -
01.05.1944 года 3-й Прибалтийский фронт - 99-й стрелковый корпус -
01.06.1944 года 3-й Прибалтийский фронт - 99-й стрелковый корпус -
01.07.1944 года Карельский фронт 7-я армия 99-й стрелковый корпус -
01.08.1944 года Карельский фронт 7-я армия 99-й стрелковый корпус -
01.09.1944 года Карельский фронт 7-я армия 99-й стрелковый корпус -
01.10.1944 года Карельский фронт 14-я армия 99-й стрелковый корпус -
01.11.1944 года Карельский фронт 14-я армия 99-й стрелковый корпус -
01.12.1944 года Резерв Ставки ВГК 19-я армия 99-й стрелковый корпус

Командиры

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
17.12.1941 За образцовое выполнение боевых заданий командования в ходе боёв на тихвинском направлении и проявленные личным составом доблесть и мужество при освобождении Тихвина
Новгородская 21.01.1944 за освобождение Новгорода
31.10.1944 За умелое выполнение боевых задач в сложных условиях Заполярья, героизм и отвагу личного состава при освобождении Печенги

Воины дивизии

Награда Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
Заев, Александр Алексеевич заместитель командира отделения 60 стрелкового полка. старшина 24.03.1945
Луговых, Михаил Григорьевич Командир отделения взвода пешей разведки 311-го стрелкового полка старший сержант 31.07.1944
27.11.1944
29.06.1945
1 степень уже в составе 102-й гвардейской стрелковой дивизии
Маннанов, Ильдар Маннанович Орудийный номер 127-го артиллерийского полка рядовой 17.12.1941
Васильев, Тимофей Петрович Командир отделения 3-й стрелковой роты 311-го стрелкового полка младший сержант 24.03.1945
Закоркин, Николай Степанович Командир отделения 3-й стрелковой роты 60-го стрелкового полка старший сержант 24.03.1945
Харчиков, Михаил Борисович Командир стрелковой роты 60-го стрелкового полка капитан 24.03.1945

Память

  • [www.novgorod.fio.ru/projects/Project601/index.htm Школьный музей школы № 22 города Новгорода]
  • город Тихвин «Мемориальная доска проезд Кошевого Петра Кирилловича»
  • город Тихвин, проезд Кошевого; Мемориал «Проезд Кошевого»

Интересные факты

  • В январе 1934 года шесть лыжников дивизии совершили лыжный переход из Тюмени в Москву с рапортом XVII съезду ВКП(б). А через год этот же переход повторили жены командиров — «пятерка дерзких», как их называли тюменцы.[4]
  • В 102 гвардейской стрелковой дивизии, с мая 1944 года по октябрь 1945 года проходил службу в должности командира отделения роты автоматчиков гвардии сержант Иннокентий Михайлович Смоктунович — впоследствии известный советский актёр театра и кино, Герой Социалистического Труда, Народный артист СССР Иннокентий Смоктуновский[5].

Напишите отзыв о статье "65-я стрелковая дивизия"

Примечания

  1. [www.gov.karelia.ru/Karelia/715/t/715_7.html По обе стороны Колласъярви]
  2. Ю.Зверев. [zhigulevsk.org/chtoby_pomnili/po_sledam_parada_v_kujbysheve_7_noyabrya_1941_goda/ По следам парада в Куйбышеве 7 ноября 1941 года.] (15.02.2013).
  3. [russian-dossier.ru/taxonomy/term/6996 Гаврюшенко Григорий Федорович]
  4. [www.offsport.ru/ski/dalnie-probegi.shtml Дальние лыжные переходы и пробеги]
  5. www.obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/011/058-A-0076107-0004/00000414.jpg&id=73363974&id=73363974&id1=59344448db2edcb8eaf541d5c4f5fe78

Литература

  • Н. В. Огарков. Новгородско-Померанская стрелковая дивизия // Советская Военная Энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978. — Т. 5. — С. 454. — 687 с. — 106 000 экз.
  • Незабываемая земля Суоярвская: История боев за освобождение Южной Карелии / Сергей Михайлович Зеленин . — Петрозаводск : Карелия, 1991 . — 65 с.
  • [www.soldat.ru/files/3/27/62/196/604.html Т. П. Андрейкович «Сражались на Волхове». 65-я стрелковая дивизия]
  • Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd065/default.html Справочник на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
  • [www.rkka.ru/handbook/guard/102gvsd.htm Справочник]
  • [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]


Отрывок, характеризующий 65-я стрелковая дивизия

Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.