664-й мотострелковый полк

664-й мотострелковый полк (664-й мсп)
Почётные наименования:	«Гумбиненнский»
Войска:	сухопутные
Род войск:	пехота
Формирование:	1.05.1943
Расформирование (преобразование):	1991
Предшественник:	664-й стрелковый Гумбиненнский полк
Боевой путь
1943: Донбасская операция (1943) 1943: Ростовская операция 1943: Прорыв Миус-фронта 1943: Мелитопольская операция 1943: Битва за Днепр 1944:Одесская операция 1944: Белорусская операция 1945: Восточно-Прусская операция 1945: Берлинская наступательная операция 1945: Пражская операция

664-й мотострелковый полк — воинская часть СССР в Великой Отечественной войне стрелковый полк, действовавший в период с мая 1943 года по май 1945 года.

Полное название : 664-й мотострелковый Гумбиненнский полк 130-й стрелковой Таганрогской ордена Ленина Краснознамённой ордена Суворова дивизии.

История полка

664-й мотострелковый полк сформирован в составе 130-й сд 1 мая 1943 года на базе 156-й стрелковой бригады и 159-й стрелковой бригады 28 армии.

В августе 1943 года полк в составе дивизии участвовал в прорыве Миус-фронта и в освобождении г.Таганрога, за что 30 августа 1943 года 130-й сд и 416-й сд было присвоено наименование «Таганрогских»

Донбасская операция, Мариупольский десант, Мелитопольская операция

• 10 сентября 1943 года участвовал в освобождении г. Мариуполя (Жданова).
• 17 сентября 1943 года участвовал в освобождении г. Осипенко (Бердянска).
• В сентябре - октябре 1943 года участвовал в освобождении г. Мелитополя.

Одесская операция

В конце марта 1944 года полк с дивизией в составе 3-й ударной армии участвовал в освобождении Николаева. После освобождения Николаева, уже в составе 28-й армии, была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования.

Белорусская операция

• г. Барановичи. Освобожден 8 июля 1944 года в ходе наступления на Барановичско-Слонимском направлении.
• г. Брест. Освобожден 28 июля 1944 года.

Инстербургско-Кёнигсбергская операция, Восточно-Прусская операция

20 января 1945 года. Взят г. Гумбиннен (Гусев).

• За овладение городом Гумбиннен полк получил почётное наименование «Гумбиненнский»
• Заместитель командира стрелкового батальона по политча­сти капитан Гусев, Сергей Иванович погиб 18 января 1945 года в бою на под­ступах к Гумбиннену.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года Гусеву С. И. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Город Гумбиннен переименован в город Гусев Калининград­ской области. Одна из улиц города Липецка названа именем Гусева.

Берлинская наступательная операция, Хальбский котёл

В апреле - мае 1945 года участвовал в составе дивизии в разгроме 200-тысячной группировки немецких войск к юго-западу от Берлина, ставшей «одним из самых крупных сражений на окружение на советско-германском фронте».

Закончила войну, участвуя в Пражской операции.

В 1945, после марша в г. Брест, 130-я стрелковая дивизия (3-го формирования) была расформирована. Личный состав дивизии перевели в 50-ю гвардейскую стрелковую дивизию. 664-й сп включён в состав 107-й мотострелковой дивизии (3-го формирования) с пунктом постоянной дислокации городд Вильнюс Литва. В 1991 году 107-я мотострелковая дивизия (3-го формирования) и её 664-й мотострелковый полк расформированы.

Подчинение

(по ) Полк в составе дивизии входил в состав 44-й армии, 3-й гвардейской армии, 5-й ударной армии. С апреля 1944 года до конца войны в 28-ю армию

Состав

(по ) В состав дивизии входили:

• 371-й стрелковый полк
• 528-й стрелковый полк
• 664-й стрелковый полк,
• 363 артиллерийский полк,
• 215 отдельный истребительно-противотанковый дивизион,
• 151 разведывательная рота,
• 192 сапёрный батальон,
• 425 отдельный батальон связи (до 25.11.44 г. — 342 отдельная рота связи),
• 122 медико-санитарный батальон,
• 103 отдельная рота химзащиты,
• 255 автотранспортная рота,
• 153 полевая хлебопекарня,
• 994 (988) дивизионный ветеринарный лазарет,
• 2281 полевая почтовая станция,
• 1252 полевая касса Госбанка.

Командование

Командование 664-го стрелкового полка

Командиры полка

• 1944-1945 подполковник Пирязев

Командование 664-го мотострелкового полка

Командиры полка

• 1974-1976 подполковник Белозёров
• 1978-1979 майор Дорофеев, Александр Анатольевич

Заместители командира полка

• 1974-1975 капитан Дорофеев, Александр Анатольевич

Начальники штаба полка

• 1973-1975 подполковник Чермошенцев

Заместители командира полка по политчасти

• 1971-1978 майор Горохов

Заместители командира полка по тылу

• 1972-1978 подполковник Мачкявичус
• 1978-1982 подполковник Норейка Казис Владо

Отличившиеся воины

Награда	Ф. И. О.	Должность	Звание	Дата награждения	Примечания
	Бордунов, Виктор Никитович	помощник командира стрелкового взвода, 664-й стрелковый полк	сержант	24.03.1945
<center>	Ващенко, Николай Анфимович	командир сапёрного взвода, 664-й стрелковый полк	сержант	27.02.1958	перенаграждён орденом Славы I степени
<center>	Гусев Сергей Иванович	Заместитель командира 2-го стрелкового батальона, 664-й стрелковый полк	капитан	19.04.1945

Почётное наименование

• За овладение городом Гумбиннен полк получил почётное наименование «Гумбинненский»

Литература

• [www.iremember.ru/content/view/619/85/1/4/lang,ru/ Я Помню. Френкель Соломон Исаакович]
• [ilich.in.ua/news.php?id=14842 С заботой о ветеранах, И. М.КОПЕЙКО, 10 сентября 2009 года, № 98]
• [www.zadira.info/news/3884 Памятный знак десантникам 130-й стрелковой дивизии открыт в Николаеве, 07.05.2010]

Ссылки

• [specnaz.pbworks.com/w/page/17658100/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%B1%D0%92%D0%9E Спецназ ПрибВО]
• [info-lipetsk.com/geroi-vov/gusev-sergej-ivanovich.html Гусев]

Отрывок, характеризующий 664-й мотострелковый полк

Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.