67-й стрелковый корпус (1-го формирования)

Всего 67-й стрелковый корпус формировался 3 раза. См. список других формирований

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Командиры </td></tr> <tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Боевые операции </td></tr>

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> 67-й стрелковый корпус </td></tr>
Тип:	стрелковый корпус
Род войск:	стрелковые войска
В составе армий:	Харьковский военный округ (март 1940 – 21 июня 1941) 21-я армия Группы армий Резерва Главного Командования(21 июня - 2 июля 1941) 21-я армия Западного фронта (2 июля – 26 июля 1941)
Жмаченко, Филипп Феодосьевич Галицкий, Кузьма Никитович Гусевский, Николай Андрианович
1941: Бобруйское сражение (1941) Гомельская оборонительная операция Киевское сражение

67-й стрелковый корпус (67ск) — оперативно-тактическое соединение Красной армии во время Великой Отечественной войны.

1-е формирование

Корпус сформирован в марте 1940 года в Харьковском военном округе в составе 102-й, 132-й, 151-й стрелковых дивизий, 194-го отдельного сапёрного батальона, 207-го отдельного батальона связи. Управление корпуса дислоцировалось в г.Полтава, областном центре, Украинской ССР.

22 июня 1941года корпус дислоцировался г. Полтава — г. Тараща, Харьковский военный округ. Корпус входил в состав войск Резерва Главного Командования.

2 июля Ставка передала корпус в состав 21-й армии Западного фронта. Период вхождения в действующую армию с 2 июля по 1 октября 1941 года.

В конце сентября 1941 года остатки корпуса разгромлены в Киевском «котле», управление корпуса расформировано 13 октября 1941 года.

Боевой состав

• Штаб, политический отдел.
• 102-я стрелковая дивизия.
• 132-я стрелковая дивизия.
• 151-я стрелковая дивизия.
• 167-я стрелковая дивизия. Передана в состав корпуса 12 августа 1941 года. Спустя несколько дней практически полностью разгромлена в районе Довск — Турск — Грабово.
• 435-й корпусной артиллерийский полк. Командир Сидоркин Федор Петрович. Период вхождения в действующую армию с 2 июля 1941 года. Расформирован 24 декабря 1941 года.
• 645-й корпусной артиллерийский полк.
• 194-й отдельный сапёрный батальон. Период вхождения в действующую армию с 2 июля по 1 октября 1941 года.
• 207-й отдельный батальон связи. Период вхождения в действующую армию с 2 июля по 1 октября 1941 года.

Командование

• Жмаченко, Филипп Феодосьевич, комбриг, командир корпуса (март 1940 — июль 1941)
• Галицкий, Кузьма Никитович,генерал-майор, командир корпуса(июль — август 1941)
• Гусевский, Николай Андрианович, комбриг, командир корпуса (с 17 августа 1941)

Боевая деятельность

На начало Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года управление корпуса находилось в г. Полтава, специальные части корпуса г. Полтава — г. Тараща, в Харьковском военном округе, в составе войск РГК.

• 102-я стрелковая дивизия. Командир дивизии полковник П. М. Гудзь. Дислокация: управление и дивизионные специальные части в г. Кременчуг.
• 132-я стрелковая дивизия. Командир дивизии генерал-майор С. С. Бирюзов. Заместитель командира дивизии по политической части полковой комиссар Луковкин. Дислокация: управление и дивизионные специальные части г. Полтава, остальные части г. Миргород, г. Красноград.
• 151-я стрелковая дивизия. Командир дивизии генерал-майор В. И. Неретин. Дислокация: г. Кировоград.

12.00. В полдень командиры и красноармейцы слушали выступление по радио заместителя председателя СНК СССР, народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, который по поручению Политбюро ЦК ВКП(б) и Советского правительства сообщил о вероломном нападении гитлеровской Германии на советскую страну. В соединениях и частях после прослушивания сообщения из Москвы прошли митинги. Выступавшие бойцы и командиры говорили о том, что не пожалеют жизни за свою Родину, отдадут все силы на разгром врага. И все выступавшие просили командование как можно скорее направить дивизии, полки, батальоны на фронт.

• 102-я стрелковая дивизия
• 132-я сд 22 июня находилась в лагере дивизии, который располагался неподалеку от железнодорожной станции Ереськи, вблизи от г. Миргорода. Здесь проходили учения с боевой стрельбой. В полдень командир дивизии генерал-майор С. С. Бирюзов проводил заслушивание командиров. (2)
• 151-я стрелковая дивизия

18.00. Вечером по приказу командира корпуса части приступили к свёртыванию лагерей, погрузке имущества в транспорт. Через несколько часов на дорогах на несколько километров вытянулись колонны: личный состав, автомашины, тягачи, артиллерия, хозяйственные повозки. Начался переход к местам своей постоянной дислокации.

• 132-я сд походными колоннами убыла к местам своей постоянной дислокации. На мероприятия по доукомплектованию дивизии до штата военного времени выделили три дня.

23 июня соединения и части 67-го ск совершали марши из лагерей в места постоянной дислокации. В частях корпуса находившихся в местах постоянной дислокации проводились мероприятия по доукомплектованию до штата военного времени. Пришёл приказ о включении 67-го ск в состав действующей армии и об отправке его на фронт.

24 июня в дивизиях, полках и отдельных батальонах корпуса проводились мероприятия по доукомплектованию до штата военного времени и к отправке на фронт. В Полтаве начали погрузку в железнодорожные эшелоны управление корпуса, специальные части корпуса и части 132-й сд.

24 июня воинские части 132-й сд в Полтаве, Миргороде, Краснограде проводили погрузку в железнодорожные эшелоны. Для дивизии выделяли 35 эшелонов. Всего в дивизии насчитывалось около 15 тысяч человек, более 3000 лошадей, сотни автомашин. (4) 489 гап грузился на фронт 24-25 июня 1941 г. (2) Генерал-майор Бирюзов находился в головном эшелоне, вместе с ним — командование, штаб, политотдел и некоторые специальные подразделения дивизии.

25 июня. Харьковский военный округ. Управление корпуса и специальные части корпуса из Полтавы двинулись в железнодорожных эшелонах в Белоруссию.

• 102-я сд проводила мероприятия по доукомплектованию до штата военного времени.
• 132-я сд проводила погрузку в железнодорожные эшелоны. 489 гап грузился на фронт 24-25 июня 1941 г. (2)
• 151-я сд проводила погрузку в железнодорожные эшелоны.

25 июня войска Западного фронта вели Белостокско-Минское сражение (22 июня — 8 июля). 25 июня 1941 года германские войска подошли к городу Минску.

26 июня 1941 года командир корпуса комбриг Ф. Ф. Жмаченко с управлением корпуса и специальными частями корпуса в железнодорожных эшелонах следовали в Гомельскую область в Белоруссию.

• 102-я стрелковая дивизия находилась в месте постоянной дислокации в Кременчуге, на Украине. В дивизии проводились мероприятия по доукомплектованию до штата военного времени.

Последние воинские части 132-й стрелковой дивизии в городах Полтаве, Миргороде и Краснограде проводили погрузку в железнодорожные эшелоны в местах постоянной дислокации. Первые эшелоны дивизии в железнодорожных эшелонах следовали в Могилёвскую область в Белоруссию.

• 151-я стрелковая дивизия проводила погрузку в железнодорожные эшелоны в местах постоянной дислокации на Украине. Первые эшелоны дивизии в железнодорожных эшелонах следовали в Белоруссию.

27 июня 1941 года. Западный фронт. Командующий войсками фронта Герой Советского Союза генерал армии Д. Г. Павлов.

27 июня войска Западного фронта вели Белостокско-Минское сражение (22 июня — 8 июля). 27 июня 1941 года германские войска вели бои за город Минск. 27 июня передовые танковые подразделения противника уже ворвались в Бобруйск.

27 июня части 63-го стрелкового корпуса начали занимать оборону по восточному берегу Днепра. Так как 102-я стрелковая дивизия 67-го стрелкового корпуса (сосед справа) запаздывала с выходом и занятием указанного ей рубежа обороны, участок по восточному берегу Днепра на фронте Шапчицы, Гадиловичи занимали части 63-го корпуса. (5)

Группа армий Резерва ГК. 21-я армия.

67-й стрелковый корпус РГК

Командир корпуса комбриг Ф. Ф. Жмаченко с управлением корпуса и специальными частями корпуса (194-м отдельным саперным батальоном, 207-м отдельным батальоном связи) прибыли в Гомельскую область и начали разгрузку на станциях в городах Гомель, Чечерск, Добруш. Это был тыл 4-й армии.

• 151-я стрелковая дивизия проводила погрузку в железнодорожные эшелоны в местах постоянной дислокации на Украине. Первые эшелоны дивизии в железнодорожных эшелонах следовали в Белоруссию.
• 132-я стрелковая дивизия разгружалась на ст. Чаусы и в пригородах (35 км к востоку от Могилёва).

489 гап на ст. Чаусы Могилёвской области прибыл 27-го июня. Полк был придан 13 армии. (2). Дивизия вступила в бой с передовыми подразделениями врага ещё находясь в эшелоне на станции Чаусы, там же выгрузилась частью сил, остальные подразделения находились в пути от Полтавы.

• 102-я стрелковая дивизия находилась в месте постоянной дислокации в г. Кременчуге, на Украине. 27 июня в дивизии проводились мероприятия по доукомплектованию до штата военного времени.

28 июня. Западный фронт. Германские войска оккупировали г. Минск и г. Бобруйск.

Группа армий Резерва ГК. 21-я армия.

67-й стрелковый корпус РГК сосредоточивался в район городов Гомель, Чечерск, Добруш в тыл 4-й армии.

• 151-я стрелковая дивизия разгружалась в районе …
• 132-я стрелковая дивизия разгружалась в районе г. Чаусы. 28 июня управление дивизии, дивизионные специальные части, 605-й стрелковый полк, орудийные расчёты 425-го артиллерийского полка на станции Чаусы вступили в первый свой бой.

Утром 28 июня на западной окраине д. Люблено 489-й гап 132-й сд принял первый бой. Германские танки и мотоциклисты прорвались с флангов, зашли с тыла на 1-й гадн 489-го гап и уничтожили его. Батареи в неравной схватке дрались до конца. Практически весь их личный состав погиб. Некоторые командиры, чтобы не попасть в плен, застрелились. От дивизиона уцелели только те, кто был на наблюдательном пункте: командир дивизиона капитан Лебедев, лейтенант Михаил Александрович Подуст, начальник связи дивизиона лейтенант Баранов, а также личный состав взводов разведки и связи. Уцелел также частично личный состав дивизиона, те кто были в тылу (коноводы, повара и т. д.). Из матчасти дивизиона уцелела только одна 122-мм гаубица. (2)

Харьковский военный округ, 28 июня

28 июня 102-я стрелковая дивизия выступила маршем из места постоянной дислокации г. Кременчуга на г. Чернигов на север Украины. (3)

29 июня. Западный фронт. 3-я германская танковая дивизия из 24-го германского моторизованного корпуса 2-й германской танковой группы продолжала преследовать разбитые части советской 4-й армии. Эта танковая дивизия находилась восточнее г. Бобруйска.

8.00. 67-й стрелковый корпус РГК сосредоточивался в район городов Гомель, Чечерск, Добруш в тыл 4-й армии.

• 151-я стрелковая дивизия разгружалась в районе …
• 132-я стрелковая дивизия. Корпусные части, 605-й стрелковый полк, орудийные расчёты 425-го артиллерийского полка вели бой с противником. 29 июня командир дивизии генерал-майор Бирюзов прибыл в Чаусы. (2)

Утром 29 июня командир советского танкового подразделения издали принял подразделения 13-й армии и 489-го гап 132-й сд, расположенных в лесу, за немцев, и батальон обстрелял их. Расположенные в лесу командиры решили, что танки немецкие, и приказали артиллерии открыть огонь по ним. Танки отошли в сторону Чаусов, откуда вскоре последовал мощный артобстрел. По лесу стрелял гаубичный артполк 122-мм гаубиц (разгружался в Чаусах) и зенитно-артиллерийский полк 85-мм пушек. Все верхушки деревьев в лесу были сломаны, погибло много военнослужащих 489-го гап и красноармейцев 13-й армии. Генерал Бирюзов решил, что Чаусы заняли немцы, и приказал открыть ответный огонь. (2)

18.00. 132-я стрелковая дивизия. Советские аритиллерийские подразделения стреляли друг в друга до исхода дня. Уже поздно вечером 29-го июня генерал Бирюзов приказал командиру взвода — начальнику разведки в 1-го гаубичного артиллерийского дивизиона лейтенанту М .А. Подусту убыть на разведку в Чаусы. Лейтенант М. А. Подуст с несколькими разведчиками на лошадях прибыл в Чаусы и увидел такую картину: на станции брошенные новенькие 122-мм (1938 г.) гаубицы, а рядом со станцией брошенные зенитные 85-мм пушки. Личного состава не было. Результаты разведки были доложены Бирюзову. (2)

Харьковский военный округ. 102-я стрелковая дивизия 67-го стрелкового корпуса РГК 29 июня маршем двигалась на север Украины в район г. Чернигов.

30 июня. Командующий фронтом генерал армии, Герой Советского Союза Д. Г. Павлов был отстранён от командования. Отстранены от должностей также начштаба фронта генерал-майор В. Е. Климовских и начальник связи фронта генерал-майор А. Т. Григорьев.

30 июня новым командующим фронта был назначен генерал-лейтенант А. И. Ерёменко, начальником штаба — генерал-лейтенант Г. К. Маландин, членом Военного совета — П. К. Пономаренко. (3*)

1 июля. Группа армий Резерва ГК. Командующий войсками группы армий Маршал Советского Союза С. М. Будённый. Состав: 20, 21 и 22-я армии.

21-я армия, 1 июля

Командующий войсками армии генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко, начштаба — генерал-майор В. Н. Гордов. Армия перебрасывалась в район г. Гомеля Белорусской ССР.

С утра 1 июля армия вела ожесточённые оборонительные бои с пехотой и танками противника.

К 15.00 армия вела бой на рубеже Пристенное (50 км северо-западней Корочи) — Кривошеевка — Коломийцево (15-30 км северо-западней Корочи) — Велико-Михайловка (26 км восточней Корочи) — Новоалександровка — Шаховка 2-я (17 км западней и 23 км юго-западней Волоконовки).

67-й стрелковый корпус РГК (102, 132, 151-я стрелковые дивизии)

67-й ск сосредоточивается в район Гомеля, Чечерска, Добруши в тыл 4-й армии.

151-я стрелковая дивизия

132-я стрелковая дивизия — разгружалась в на ст. Чаусы Могилёвской области. Дивизия была подчинена 13-й армии.

102-я стрелковая дивизия — дивизия маршем двигалась на север Украины в район г. Чернигов.

В действующей армии

2 июля 1941 года.

4.00. Группа армий Резерва ГК. 21-я армия. Рогачёвское направление.

На рассвете 2 июля, германские мотоциклисты-разведчики и танки передового отряда 3-й германской танковой дивизии появились на западном берегу реки Днепр. Отряд вёл разведку мест возможных переправ. Манёвры германских танкистов закончились после того как артиллеристы 63-го ск открыли огонь из орудий через реку и подбили несколько танков.

12.00. Западный фронт. 2 июля войска Западного фронта вели Белостокско-Минское сражение.

2 июля командующим войсками фронта был назначен нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, Семен Константинович (Ерёменко был оставлен его заместителем). Заместитель командующего войсками фронта генерал-лейтенант Ерёменко А. И., начальник штаба фронта генерал-лейтенант Маландин Г. К., член Военного совета фронта Пономаренко П. К.

2 июля Ставка Главного Командования передает войска Группы армий Резерва Главного Командования (20, 21 и 22-я армии) и 19-ю армию (9 дивизий) в состав Западного фронта. (14)

Группа армий Резерва ГК. 21-я армия. Штаб армии в г.Гомель. Вспомогательный пункт управления — г.Довск. 67-й ск продолжал сосредоточиваться в район Гомель, Чечерск, Добруш. 2 июля Ставка передала корпус в состав Западного фронта в 21-ю армию.

• 151-я стрелковая дивизия
• 132-я стрелковая дивизия сосредоточивается в районе г. Чаусы. Это тыл 13-й армии.
• 102-я стрелковая дивизия

3 июля. 03.00. Рогачёвское направление. Около 3 часов 3 июля на участке обороны 167-й стрелковой дивизии (63-й стрелковый корпус) в районе г. Рогачёв при поддержке артиллерии и авиации основные силы 24-го германского танкового корпуса (3-й германской танковой дивизии генерала Моделя) попытались с ходу форсировать Днепр. Но встреченные заранее подготовленным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнём, они не смогли выполнить свою задачу. Основную роль в срыве германского наступления сыграл мощный, сосредоточенный огонь артиллерии. Отличились расчёты 152-миллиметровых орудий 546-го корпусного артиллерийского полка, и особенно 203,4-миллиметровых гаубиц Б-4 318-го артиллерийского полка большой мощности. (3, 9)

12.00. Первый секретарь ЦК ВКП(б), председатель СНК СССР Сталин Иосиф Виссарионович обращается с речью к советскому народу по радио.

18.00. Рогачёвское направление. Противник в течение дня продолжал попытки форсировать реку, но понёс большие потери и вынужден был поспешно отойти в исходное положение.

4 июля 1941 года. К этому времени войска Западного фронта были рассечены на три большие группировки: одна продолжала сражаться в районе Белостока, вторая — в районе Волковыска, Слонима, третья — в районе западнее Минска.

8.00. 21-я армия. Войска армии вели работы по укреплению полосы главного сопротивления по восточному берегу р. Днепр на фронте г. Шклов, г. Лоев. Штаб армии должен был находиться с 4 июля в лесу (5 км сев. Ветка и в 20 км к северо-востоку от г. Гомель). Вспомогательный пункт управления по-прежнему в районе г. Довск.

Противник с вечера 3 июля перед фронтом армии находился на линии р. Друть, р. Днепр дог. Жлобин, с. Шацилки (35 км ю.-зап. Жлобин). Наибольшую активность он проявлял на рогачёвском направлении.

На правом фланге армии по восточному берегу р. Днепр обороняется 61-й ск. Граница с ним — (иск.) Могилев. Слева непосредственно по восточному берегу р. Днепр советских частей нет. С направления г. Пинск отходят части 75-я сд на Мозырский УР.

21-я армия имеет задачу остановить продвижение мотомехчастей противника на рубеже р. Днепр, нанося ему поражение на подступах к реке. Закончить сосредоточение и развёртывание армии, перейти в общее наступление.

67-му ск (102, 151 сд) должен продолжать сосредоточение частей в районах сбора и по окончании быть готовым к выдвижению в район Ветвица, Струки, Лушничи, Глыбочицы (35-50 км вост. г. Жлобин).

132-я сд — находится в резерве командующего 21-й армией; не ожидая полного сосредоточения, отдельными частями должны выходить в район Шедомы, Ржовка, Рудня (5-15 км юго-зап. г. Пропойск). (7)

18.00. Рогачёвское направление. 4 июля на участке обороны 167-й сд 63-го ск противник в течение дня продолжал попытки форсировать реку, но так и не сумел прорваться на восточный берег Днепра. (3) 67-й ск в боевых действиях участия не принимал.

102-я стрелковая дивизия.

151-я стрелковая дивизия.

132-я стрелковая дивизия разгружалась в районе г. Чаусы (35 км к востоку от г. Могилёва) в тылу 13-й армии. По приказу командующего войсками 21-й армии отдельными частями выходит в район 5-15 км юго-зап. Пропойск (ныне Славгород).

Литература

• Феськов В. И., Калашников К. А., Голиков В. И., Чмыхало В. И. Красная Армия в июне 1941 года — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. c. 37, 125—126.
• Борисенко Н. С. Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го, ГЛАВА 9. 102-я СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ НА ЛУДЧИЦКИХ ВЫСОТАХ.
• Полковник в отставке Г.Кулешов. На Днепровском рубеже.
• Подуст, Михаил. Своими глазами/Михаил Подуст.-К.:Задруга,2003.-360 с.:147 фот.
• Директива военного совета Западного фронта № 14 от 1 июля 1941 г. на оборону рубежа по р. Березина. Ф. 208, оп 10169сс, д. 4, лл. 105, 106
• Боевой приказ командующего войсками 21-й армии № 01/оп от 4 июля 1941 г. на оборону по р. Днепр
• ОПЕРСВОДКА № 21 К 20.00 5.7.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА ГНЕЗДОВО
• ЦАМОРФ. Ф. 1281, о. 2, д. 5.

Отрывок, характеризующий 67-й стрелковый корпус (1-го формирования)

– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.