699-й артиллерийский полк противотанковой обороны

Не следует путать с 699-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; background-color: #BDB76B" colspan="2"> Боевой путь </td></tr>

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; background-color: #BDB76B" colspan="2"> 699-й артиллерийский полк противотанковой обороны </td></tr>
Войска:	сухопутные
Род войск:	артиллерия
Формирование:	7 июля 1941 года
Расформирование (преобразование):	9 октября 1941 года
1941: Могилёвская область, Брянская область

699-й артиллерийский полк противотанковой обороны — воинская часть Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне.

История

Формировался в Подольске с 27 июня по 7 июля 1941 года. На вооружении полка находились зенитные 85-мм орудия.

В действующей армии с 10 июля по 24 декабря 1941 года. По формировании направлен в Белорусиию. К 10 июля 1941 года занял позиции под Чаусами на рубеже Расты, где с 12 июля 1941 года вступил в бои с частями 3-й танковой дивизии.

Под давлением противника полк отступает севернее Кричева, ведёт бои в районе Молятичи (на железнодорожной ветке Кричев — Горки). Там попал в окружение, в конце июля 1941 года на выходе из окружения, на переправе через Сож понёс большие потери. За период с 12 июля по 16 августа 1941 года полк отчитался об уничтожении или повреждении до 50 танков противника.

Восстановлен в тылу и после 16 августа 1941 года, вместе со 143-й стрелковой дивизией, передан в состав Брянского фронта. На 23 августа 1941 года полк, поддерживая 143-ю стрелковую дивизию с остатками 149-й стрелковой дивизии выдвигался в район Семёновки и Новгород-Северского для организации круговой обороны. Понёс потери в кольце окружения 13-й армии в Середино-Будском районе.

Полк, которым командовал уже комиссар полка, по выходе из окружения был выведен в Орёл для пополнения. Во время боёв под Орлом и отступления от него полк был почти полностью уничтожен. 9 октября 1941 года полк расформирован. Остатки полка в составе 26 подольских курсантов и 289 красноармейцев при двух орудиях прибыли 14 октября в Москву. Красноармейцы и орудия были сданы в «Богословские казармы». Курсанты 16 октября 1941 года вернулись в Подольское артиллерийское училище, где им были присвоены звания лейтенантов и назначены командирами взводов. Вместе с училищем они эвакуировались в Горький, затем в Павлово-на-Оке, где вошли в артиллерийский дивизион формирующейся 27-й стрелковой бригады.

Подчинение

Дата	Фронт (округ)	Армия	Корпус	Дивизия	Бригада
10.07.1941 года	Западный фронт		-	-	-
01.08.1941 года	Западный фронт	-	-	-	-
01.09.1941 года	Брянский фронт	13-я армия	-	-	-
01.10.1941 года	Брянский фронт	-	-	-	-

Командиры

• Ниловский, Сергей Фёдорович, майор, до 16 августа 1941 года.

Ссылки

• [www.soldat.ru/ Справочники на Солдат.ру]
• [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 13 артиллерийских, миномётных, зенитно-пулемётных полков и полков ПВО железнодорожных составов входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945]

Отрывок, характеризующий 699-й артиллерийский полк противотанковой обороны

– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.