Седьмое правило волшебника

Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения
Pillars of Creation
Автор:	Терри Гудкайнд
Жанр:	фэнтези
Язык оригинала:	русский, перевод с английского
Оригинал издан:	20 ноября 2001
Переводчик:	Н. Романецкий
Оформление:	А. Кудрявцев
Серия:	Век Дракона Легенда об Искателе (Меч Истины)
Издатель:	Tor Books АСТ
Выпуск:	2003 — в 2-ух частях, 2007 — одной книгой, 2015 — переиздание в новой серии
Страниц:	2003: книга I — 352 c., книга II — 352 с. 2007: 602 с. 2015: 608 с.
Носитель:	бумага
ISBN:	ISBN 978-5-17-018247-3 ISBN 978-5-17-013383-3 ISBN 978-5-9713-9220-0 ISBN 978-5-9713-9224-8 ISBN 978-5-17-018707-2 ISBN 978-5-9713-9221-7
Предыдущая:	Вера падших
Следующая:	Голая империя

«Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения» (англ. «Pillars of Creation») — роман Терри Гудкайнда в стиле фэнтэзи. Седьмой в серии произведений «Меч Истины» («Sword of Truth»). Русское издание выпущено в серии «Век Дракона» в 2003 году в издательстве АСТ. Оригинал вышел в 2001 году в издательстве Tor Books. В апреле 2015 года книга была переиздана в новой серии «Легенда об Искателе» под оригинальным названием «Столпы Творения».

Седьмое правило

Седьмое правило волшебника гласит:

«Жизнь — это будущее, а не прошлое»

Сюжет

Дженнсен Рал находит труп д’харианского солдата и именное оружие, выданное лордом Ралом. В это же время она встречает Себастьяна, который называет себя путешественником. Себастьян рассказывает Дженнсен, что Даркен Рал мёртв, а граница разрушена, и теперь её преследует новый лорд Рал, её брат по отцу — Ричард. Вскоре после этого погибает мать Дженнсен, и она под защитой Себастьяна отправляется в Народный дворец, на поиски колдуньи Алтеи, которая заколдовала её в детстве. В пути Себастьян начинает рассказывать Дженнсен о верованиях Имперского Ордена и открывает ей то, что он является приближённым человеком к Императору Джеганю, его стратегом.

В то же самое время Оба Рал случайно узнаёт, что он незаконный сын Даркена Рала, а следовательно, один из наследников престола, кроме того он узнаёт и то, что он не восприимчив к магии. Он убивает колдунью Латею и отправляется на поиски её сестры Алтеи.

Сначала Дженнсен, а затем и Оба находят колдунью. Каждый получает от неё некоторые ответы на свои вопросы, но эти вопросы не удовлетворяют их до конца. Кроме того, во время визита Народного дворца стража арестовывает Себастьяна, поэтому Дженнсен спешит вызволить его и сбежать подальше от Д’Харианской империи, в чем ей немало помогает Том, торговец, имеющий некоторые связи во дворцовой охране. А Оба, в свою очередь, после встречи с Алтеей, которая покончила жизнь самоубийством, возвращается к Народному дворцу, где его за зверскую расправу с мошенником сажают в тюрьму. Тем не менее, Оба, благодаря своей связи с Владетелем, сбегает из под стражи и отправляется на Юг, следуя указаниям голоса, который он слышит внутри себя.

В это время Дженнсен и Себастьян убегают от столицы Д’Хары. В пути Себастьян продолжает рассказы об Имперском Ордене, о прелестях их идеологии, ведущей к всеобщему равенству. Помимо этого он начинает внушать ей, что для неё единственный способ спастись от Ричарда — убить его. В дороге посетив приют монахов-целителей Рауг’Мосс, и узнав от них о том, что Ричард убил одного из них, Дрефана Рала, своего единокровного брата, Дженнсен принимает предложение Себастьяна. Вместе они прибывают в расположение Имперского Ордена, где их благосклонно принимает Джегань, войска которого только что подошли к Эйдиндрилу.

Император решает лично повести на штурм Эйдиндрила свои войска, возглавив свои элитные кавалерийские части. Он берёт с собой Себастьяна и Дженнсен. Но, въехав в город, он обнаруживает, что все жители давно ушли, а перед Дворцом Исповедниц Джегань находит голову брата Нарева, своего учителя и наставника, и записку от Ричарда. В это время он и его солдаты замечают Зедда и Эди, которых из-за магии они принимают за Ричарда и Кэлен. С частью отряда и сёстрами Тьмы Император пытается настигнуть их во дворце, но большинство преследователей погибают в неравной схватке с Первым Волшебником и его помощницей. Себастьян оказывается тяжело ранен, а самого Джеганя спасает только вмешательство Дженнсен, которая тоже начинает понимать, что магия на неё не действует. Во время отступления от города на армию Джеганя опускается огромная световая сеть, которая довершает разгром войск, пытающихся захватить Эйдиндрил и заставляет Орден отступить. После неудачной попытки захвата столицы Срединных Земель Император обращает свой взор на Д’Хару, а Дженнсен, прошедшая обряд посвящения Владетелю, и Себастьян, в сопровождении отряда солдат и Сестёр Тьмы, отправляются в Древний мир к Столпам Творения.

Натан Рал посещает Фридриха, позолотчика и мужа Алтеи, скорбящего над её могилой. Пророк отправляет Фридриха в Древний мир на встречу с Ричардом. Но когда позолотчик наконец-то находит его, их всех настигает Оба, который с помощью Владетеля похищает Кэлен.

Дженнсен прибывает к Столпам Творения, где внезапно встречается с Ричардом, преследующим брата. Посреди столпов творения происходит последняя схватка, в которой гибнут войска Имперского Ордена, сёстры Тьмы и Оба, а Дженнсен, поняв, что Себастьян всё это время использовал её, разрывает свою связь с ним и побуждает совершить самоубийство.

В конце к Ричарду, Кэлен и Дженнсен присоединяются Кара, Фридрих и Том, оказавшийся тайным агентом Д’Харианской империи, на службе лорда Рала. Вся группа отправляется к некоему артефакту, который ранее потревожила Кара, в надежде, что невосприимчивость Дженнсен к магии поможет разобраться с происходящим.

Важные персонажи книги

• Дженнсен Рал (Даггет) — сводная сестра Ричарда Рала по отцу; столп творения, дыра в мире
• Оба Рал — сводный брат Ричарда Рала по отцу; столп творения, дыра в мире
• Себастьян — стратег Джеганя, влюблён в Дженнсен
• Том — член секретной элитной группы, охраняющей лорда Рала, влюблён в Дженнсен
• Император Джегань — сноходец
• Алтея — колдунья, имеющая дар пророчества; в детстве спасла Дженнсен и Обу от преследования Даркена Рала
• Латея — колдунья, сестра Алтеи, но менее одарённая; занимается знахарством
• Фридрих — позолотчик, муж Алтеи
• Зеддикус Зул Зорандер — дед Ричарда, волшебник первого ранга
• Эди — колдунья
• Натан Рал — предок Ричарда, пророк
• Сестра Мердинта — сестра Тьмы, слуга Джеганя.
• Ричард Рал — лорд Рал, правитель Д’Харианской империи, Искатель Истины, боевой чародей
• Кэлен Амнелл — Мать-Исповедница, жена Ричарда
• Кара — негласный лидер Морд-Сит, личный телохранитель лорда Рала, близкий друг Ричарда и Кэлен
• Нида — Морд-Сит, контролирующая тюрьму Народного Дворца

Ссылки

• [www.terrygoodkind.com/ Официальный сайт Терри Гудкайнда]
• [www.terrygoodkind.ru/ Сайт русскоязычных поклонников Терри Гудкайнда]
• [www.keithparkinson.com/ Сайт Кейта Паркинсона — художника, оформляющего американские издания Терри Гудкайнда]. Проверено 30 июня 2008. [www.webcitation.org/65PqUk0b4 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
• Владимир Пуганов. [www.mirf.ru/Articles/print469.html «Мир фантастики», № 14/октябрь 2004. «Меч Истины. Мир Терри Гудкайнда»]. Проверено 12 мая 2008. [www.webcitation.org/65PqTXCvp Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Седьмое правило волшебника

Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.