7-й Венецианский кинофестиваль
Поделись знанием:
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
7-й Венецианский кинофестиваль | |||
Общие сведения | |||
---|---|---|---|
Дата проведения |
с 8 августа по 1 сентября, 1939 года | ||
Место проведения | |||
Жюри фестиваля | |||
Председатель жюри | |||
|
7-й международный Венецианский кинофестиваль проходил с 8 августа по 1 сентября, 1939 года. Данный фестиваль был «пропитан» влиянием фашистского режима, в итоге, от участия отказалась США. Кубок Муссолини был выигран колониальным пропагандистским фильмом Кардинал Мессиас, в то время как другие основные призы не присуждались.
Содержание
Жюри
- Джузеппе Вольпи (Президент)(Италия)
- Олаф Андерссон (Швеция)
- Луиджи Бонелли (Италия)
- Оттавио Кроце (Италия)
- Антонио де Обрегон (Испания)
- Дино Фалькони (Италия)
- Ф. Т. Гельденхёйс (ЮАР)
- Нэвилл Кирни (Великобритания)
- Эрнест Лейхттенштерн (Германия)
- Антонио Мараини (Италия)
- Уго Оетти (Италия)
- Вецио Ораци (Италия)
- Джакомо Паулуччи де'Кальболи (Италия)
- Джунцо Сато (Япония)
- Д. И. Сукиану (Румыния)
- Зденк Урбан (Богемия)
- Луис Виллани (Венгрия)
- Карл Венсан (Бельгия)
Фильмы основной конкурсной программы
Аргентина
- Маргарита, Армандо и его отец, режиссёр Франсиско Мухика
- Развод в Монтевидео, режиссёр Мануэль Ромеро
- С гор в долину, режиссёр Антонио Бер Сиани
- Амбиция (фильм), режиссёр Адельги Мильяр
- Бандит, режиссёр Орестес Кавалья
Бельгия
- Конго, земля воды, режиссёр Андре Ковен (короткометражный фильм)
- Мистический Агнец Ван Эйк, режиссёр Андре Ковен (короткометражный фильм)
Богемия
- Юмореска, режиссёр Отакар Вавра
- Tulak Macoun, режиссёр Ладислав Бром
- Банки и хлеб, режиссёр Ярослав Тузар (короткометражный фильм)
Франция
- За фасадом, режиссёр Ив Миранде и Жорж Лякомб
- Человек-зверь, режиссёр Жан Ренуар
- Конец дня, режиссёр Жюльен Дювивье
- День начинается, режиссёр Марсель Карне
- Девушки в бедствии, режиссёр Георг Вильгельм Пабст
- Последнее молодежи, режиссёр Джефф Муссо
- Шартр, режиссёр Андрэ Виню (короткометражный фильм)
- Французская лыжня, режиссёр Марсель Ичак и Реймонд Руффин (короткометражный фильм)
Германия
- Роберт Кох — победитель смерти, режиссёр Ганс Штайнхофф
- Милый друг, режиссёр Вилли Форст
- За заслуги, режиссёр Карл Риттер
- Карнавал, режиссёр Ханс Швайкарт
- Средь шумного бала, режиссёр Карл Фрёлих
- Губернатор, режиссёр Виктор Туржанский
- Всё лежит, режиссёр Хайнц Рюман
- Камень слово, режиссёр Курт Рупли (короткометражный фильм)
- Западная стена, режиссёр Фриц Хипплер и Ханс Дитер Зайлер (короткометражный фильм)
- Дунай из Чёрного леса, режиссёр Отто Триппель (короткометражный фильм)
- Ewiges Werden, режиссёр Отто Триппель (короткометражный фильм)
- Парашютисты, режиссёр И. К. Бельтциг (короткометражный фильм)
- Flieger Zursee, режиссёр Мартин Рикли (короткометражный фильм)
- Karntnerland (короткометражный фильм)
- Kennt ihr das land in deutschen gauen, режиссёр Альберт Клинг (короткометражный фильм)
- Können Tiere denken?, режиссёр Фриц Гейденрайх (короткометражный фильм)
- Kraft und Schwung (короткометражный фильм)
- Lippizaner, режиссёр Вильгельм Прагер (короткометражный фильм)
- Munster, Westfalens schone Hauptstadt, режиссёр Ойген Йорк (короткометражный фильм)
- Rauber unter wasser, режиссёр Вольфрам Юнгханс (короткометражный фильм)
- Schatzkammer Deutschlands, режиссёр Ханс Кёрлис (короткометражный фильм)
- Schiff 754, режиссёр Ханс Генрих (короткометражный фильм)
- Schff ohne klassen, режиссёр Ханс Генрих (короткометражный фильм)
- Sinfonie der Wolken, режиссёр Мартин Рикли (короткометражный фильм)
- Tragodien im Insektenreich, режиссёр Вольфрам Юнгханс e Gero Priemel (короткометражный фильм)
- Unsere Artillerie, режиссёр Георг Мухнер (короткометражный фильм)
- Wissenschaft weist neue Wege, режиссёр Мартин Рикли (короткометражный фильм)
Япония
- Земля, режиссёр Тому Утида
- Ani to sono imoto, режиссёр Ясудзиро Симадзу
- Дети солнца, режиссёр Ютака Абе
- Shanhai rikusentai, режиссёр Хисатора Кумагаи
- La danza bugoku (короткометражный фильм)
- La fotografia che vede tutto (короткометражный фильм)
- Tokyo, Peiping, Chosen (короткометражный фильм)
Великобритания
- Четыре пера, режиссёр Золтан Корда
- Микадо, режиссёр Виктор Шерцингер
- Young Man’s Fancy, режиссёр Роберт Стивенсон
- Чёрное золото (короткометражный фильм)
- Four and Twenty Fit Girls (короткометражный фильм)
- The Fern (короткометражный фильм)
- The Tough’Un, режиссёр Мэри Филд и Перси Смит (короткометражный фильм)
- Это Англия (короткометражный фильм)
Италия
- La grande luce, режиссёр Карло Кампогаллиани
- Piccolo hotel, режиссёр Пьеро Баллерини
- Castelli in aria, режиссёр Августо Дженина
- Чио-чио-сан, режиссёр Кармине Галлоне
- Кардинал Мессиас, режиссёр Гоффредо Алессандрини
- I grandi magazzini (Универмаги), режиссёр Марио Камерини
- Il pianto delle zitelle (На крик старой девы), режиссёр Джакомо Поцци Беллини
- Cinema di tutti i tempi (Фильм всех времен и народов), режиссёр Франческо Пазинетти (короткометражный фильм)
- Cinque minuti con la carta d’Europa, режиссёр Сандро Паллавичини (короткометражный фильм)
- Римская цивилизация (короткометражный фильм)
- Criniere al vento, режиссёр Джорджо Феррони (короткометражный фильм)
- Fiamme verdi, режиссёр Марио Дамичелли (короткометражный фильм)
- Актёр / L’attore, режиссёр Луиджи Кьярини (короткометражный фильм)
- L’inquadratura, режиссёр Паоло Уччелло и Ренато Май (короткометражный фильм)
- Oro bianco (короткометражный фильм)
- Pisicchio e Melisenda, режиссёр Уго Саитта (короткометражный фильм)
- Ritorna la vita, режиссёр Доменико Паолелла (короткометражный фильм)
- Sinfonie in bianco (короткометражный фильм)
- Vent’anni di arte muta, режиссёр Эмилио Скарпа (короткометражный фильм)
Голландия
- Veertig jaren, режиссёр Йохан Де Мистер и Эдмон Т. Гревиль
- Rijksmuseum (короткометражный фильм)
- South Sea Sweethearts, режиссёр Джордж Пэл (короткометражный фильм)
Румыния
- Bukovina, paese di monasteri, режиссёр Роберт Александр (короткометражный фильм)
- Край горцев / Țara Moților, режиссёр Пауль Кэлинеску (короткометражный фильм)
Словакия
- Houba za liskou, режиссёр Руди Вайлд (короткометражный фильм)
ЮАР
- The Golden Harvest of the Witwa Tersand (короткометражный фильм)
Швеция
- Man och kvinna, режиссёр Гуннар Скуглунд и Пал Фейош
- Glad dig i din ungdom, режиссёр Пер Линдберг
- Valfangare, режиссёр Андерс Хенриксон и Tancred Ibsen
Швейцария
- L’Or dans la montagne, режиссёр Макс Хауфлер
- Abenteuer in Marokko, режиссёр Лео Лапаир
- Alpenfohn, режиссёр Аугуст Керн (короткометражный фильм)
- Sonnige Jugend, режиссёр Аугуст Керн (короткометражный фильм)
- Athenes, режиссёр Фред Сарвилл (короткометражный фильм)
- Cyclades, режиссёр Фред Сарвилл (короткометражный фильм)
- Peloponnese, режиссёр Фред Сарвилл (короткометражный фильм)
- Santorin, режиссёр Фред Сарвилл (короткометражный фильм)
Венгрия
- 5 ora 40, режиссёр Андре де Тот
- Bors Istvan, режиссёр Виктор Банки
- La caccia in Ungheria (короткометражный фильм)
- Le provincie del nord che sono ritornate, режиссёр Ласло Церепи (короткометражный фильм)
- Talenti primitivi in Ungheria, режиссёр Бела Паулини (короткометражный фильм)
- Te saxa loquuntur, режиссёр Ласло Церепи (короткометражный фильм)
Уругвай
- ?Vocacion?, режиссёр Рина Массарди
Награды
- Кубок Муссолини за лучший фильм: Кардинал Мессиас, фильм Гоффредо Алессандрини
- Кубок Биеннале: Конец дня, Роберт Кох, победитель смерти, Четыре пера, Glad dig i din ungdom, Man och kvinna
- Лучшая работа оператора: Убальдо Арата для Ultima giovinezza
- Медаль специальной сигнализацией: Bors Istvan и Tulak Macoun
- Бронзовая медаль: Девушки в бедствии
- Бронзовая медаль: Эта упоительная бальная ночь
- Медаль сигнализации: Микадо и Veertig jaren
- Бронзовая доска: L’Agneau Mystique de Van Eyck
Напишите отзыв о статье "7-й Венецианский кинофестиваль"
Ссылки
- [www.imdb.com/Sections/Awards/Venice_Film_Festival/1939 7-й Венецианский кинофестиваль 1939 год] в Internet Movie Database
- [www.labiennale.org/it/cinema/storia/anni30.html?back=true Официальный сайт кинофестиваля в Венеции]
- [asac.labiennale.org/it/passpres/cinema/annali.php?m=13&c=b 7-я Международная художественная выставка Биеннале, архив фильмов]
|
Отрывок, характеризующий 7-й Венецианский кинофестиваль
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.