7-й гвардейский кавалерийский корпус
Поделись знанием:
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
(перенаправлено с «7-й гв. кк»)
7-й гвардейский кавалерийский корпус(7-й гв. кк) | |
| Награды: |
|
|---|---|
| Почётные наименования: | |
| Войска: | |
| Род войск: | |
| Формирование: | |
| Расформирование (преобразование): | |
| Предшественник: | |
| Преемник: |
31-я гвардейская механизированная дивизия→ |
| Боевой путь | |
7-й гвардейский кавалерийский Бранденбургский ордена Ленина Краснознамённый ордена Суворова корпус (7-й гв. кк) — кавалерийский корпус в составе Вооружённых сил СССР во время Великой Отечественной войны.
Содержание
- 1 История
- 2 Состав
- 3 Подчинение
- 4 Командиры
- 4.1 Командиры корпуса
- 4.2 Начальники штаба корпуса
- 4.3 Заместитель командира корпуса по строевой части
- 4.4 Заместители командира корпуса по политической части (до октября 1942 - Военный комиссар)
- 4.5 Начальник политотдела (с июня 1943 г. он же заместитель командира по политической части)
- 4.6 Начальник автобронетанковой службы штаба корпуса
- 4.7 Начальник оперативного отдела
- 5 Награды и почётные наименования
- 6 Отличившиеся воины
- 7 См. также
- 8 Примечания
- 9 Литература
- 10 Ссылки
История
Свою историю корпус ведёт от 8-го кавалерийского корпуса.За образцовое выполнение заданий командования, мужество и героизм личного состава в боях под Сталинградом корпус 14 февраля 1943 года был преобразован в 7-й гвардейский кавалерийский корпус, а его дивизии — в 14, 15 и 16-ю гвардейские кавалерийские.[1]
После боёв в Донбассе корпус участвовал в освобождении Украины и Белоруссии. Находясь в составе Центрального фронта, дивизии корпуса содействовали войскам 13-й армии в освобождении г. Чернигов (21.9.43). Через 4 дня кавалеристы с ходу форсировали р. Днепр и захватили плацдарм на её западном берегу в районе Дымарка, Неданчичи.
В январе 1944 года соединения корпуса во взаимодействии с 55-й и 415-й стрелковыми дивизиями 61-й армии Белорусского фронта освободили г. Мозырь.
В Люблин-Брестской операции 1944 корпус действовал на левом крыле 1-го Белорусского фронта.
За успешные действия в этой операции корпус 9 августа 1944 года был награждён орденом Красного Знамени.
В боях на территории Германии одним из первых вступил в пределы бывшей Бранденбургской провинции, за что получил почётное наименование Бранденбургского.
В апреле 1945 года за успешные действия по уничтожению противника в Восточной Померании награждён орденом Суворова 2-й степени.
Завершающим этапом боевого пути корпуса было его участие в Берлинской наступательной операции в составе 1-го Белорусского фронта.
Особенно ожесточённые бои разгорелись в конце апреля за овладение г. Бранденбург, в ходе которых гвардейцы-конники показали высокую стойкость и подлинный героизм. 3-й эскадрон 60-го гвардейского кавалерийского полка с боем форсировал Зило-канал и захватил плацдарм на его южном берегу. Противнику удалось взорвать мост через канал и отрезать эскадрон от основных сил полка. Под прикрытием сильного артиллерийско-миномётного и пулемётного огня гитлеровцы превосходящими силами неоднократно контратаковали боевые порядки конников. Однако каждый раз старший сержант Черненко, Николай Власович и рядовой Панов, Александр Семёнович шквальным огнём из своих пулемётов заставляли противника отступать с большими для него потерями. Мужественные пулемётчики были удостоены звания Героя Советского Союза.
В ходе боёв по окружению и ликвидации берлинской группировки корпус нанёс большие потери противнику, освободил из концлагерей и тюрем свыше 150 тысяч человек разных национальностей. Историк казачества Г.Л. Воскобойников пишет:«27 апреля к заместителю командира 16-й гвардейской кавдивизии полковнику Д.Т. Яценко обратился пожилой немец и сказал, что неподалеку находится тюрьма с политическими узниками, подготовленная к взрыву. Немец провел к тюрьме танкистов 32-го танкового полка кавдивизии. Передовой танк под командованием старшего лейтенанта К. К. Захарова с ходу врезался в ворота, за ним остальные танки. Саперы разминировали тюрьму. Около 3,5 тыс. узников-антифашистов из различных стран были освобождены. В числе узников тюрьмы находился Эрих Хонеккер, арестованный фашистами в декабре 1935 года, впоследствии один из руководителей Германской Демократической Республики, с 1971 года – Генеральный секретарь ЦК Социалистической Единой партии Германии».— [kazakirossii.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=46:kazachij-ldomostrojr-oj-li-shtrixi-k-obrazu-kazachki&catid=20:obychai-i-tradiczii&Itemid=34&lang=en Освободители Европы]
За решительные действия корпуса в Берлинской операции — корпус награждён орденом Ленина.
С лета 1942 года 7-й гвардейский кавалерийской корпус генерала Константинова прошел с боями 6,5 тысяч километров, а его дивизии и полки были награждены 87-ю орденами.
13 октября 1945 года Директивой Генерального Штаба ВС СССР № Орг/1/600 корпус переформирован в 31-ю гвардейскую механизированную дивизию.[2]
Состав
с 17.09.1943 по 01.12.1943 и с 24.01.1944 - 114-й танковый полк.
с 25.03.1944 - 57-й танковый полк.
с 14.05.1944 - 32-й танковый полк.
- 1816-й самоходно-артиллерийский полк
- 7-й отдельный гвардейский дивизион связи (до 20.03.1943 - 13-й отдельный дивизион связи)
- 198-й автотранспортный батальон, с 10.09.1943
- 355-я полевая авторемонтная база, с 22.05.1944
- 23-е авиазвено связи, с 14.02.1943
- 236-й прачечный отряд, с 20.03.1943
- 5-й полевой автохлебозавод, с 20.03.1943
- 65-я военно-почтовая станция, с 14.02.1943
Подчинение
В составе действующей армии:с 14.02.1943 по 29.04.1943 и с 10.09.1943 по 09.05.1945
Командиры
Командиры корпуса
- по 02.1943 Борисов, Михаил Дмитриевич, ген.-майор (попал в плен в феврале 1943)
- короткое время после ранения Борисова, при выводе из окружения Чаленко , полковник
- 25.02.1943 - 20.03.1943 Головановский, Ричард Иванович, полковник
- 21.03.1943 - 04.06.1943 Шарабурко, Яков Сергеевич, ген.-майор
- 07.06.1943 - 06.10.1943 Малеев, Михаил Фёдорович, ген.-майор
- 07.10.1943 - 09.05.1945 Константинов, Михаил Петрович, ген.-майор, с 26.07.1944 - ген.-лейтенант
Начальники штаба корпуса
- Сабуров, Иван Дмитриевич, полковник (погиб в феврале 1943)
Заместитель командира корпуса по строевой части
- 14.02.1943 - 23.02.1943 Дудко, Степан Иванович, ген.-майор (убит 23.02.1943)
Заместители командира корпуса по политической части (до октября 1942 - Военный комиссар)
- 14.02.1943 - 16.06.1943 БЕЛОВ Михаил Никандрович, полковник
- 04.05.1943 - 16.06.1943 КАРЦЕВ Алексей Васильевич, полковник
Начальник политотдела (с июня 1943 г. он же заместитель командира по политической части)
- 14.02.1943 - 23.02.1943 КАРПУШЕНКО Александр Алексеевич, полковник (погиб в феврале 1943)
- 23.02.1943 - 16.06.1943 МАЛЬЦЕВ Фёдор Иванович, подполковник
- 16.06.1943 - 15.01.1946 СТЕПАНЕНКО Владимир Андреевич, гв. полковник
Начальник автобронетанковой службы штаба корпуса
- на 12.43 - 04.45 КРАВЦОВ Пётр Иванович, полковник
Начальник оперативного отдела
- на 02.45 РЫШКОВ Михаил Петрович, гв. полковник
- на 05.45 РАКИТИН Николай Иванович, гв. подполковник[3]
Награды и почётные наименования
| Награда (наименование) | Дата | За что получена |
|---|---|---|
| 14 февраля 1943 года | За образцовое выполнение заданий командования, мужество и героизм личного состава в боях под Сталинградом | |
| <center> «Бранденбургская» | 05.04.1945 | За то, что в боях на территории Германии одним из первых вступил в пределы бывшей Бранденбургской провинции |
<center>  Орден Ленина
|
Указ Президиума ВС СССР от 28.05.1945 | За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками по завершению окружения Берлина, овладению городами Науэн, Эльшталь, Рорбек, Марквардт, Кетцин и проявленные при этом доблесть и мужество |
<center>  Орден Красного Знамени
|
Указ Президиума ВС СССР от 09.08.1944 | За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками, за овладение городом Люблин и проявленные при этом доблесть и мужество |
<center>  Орден Суворова
|
Указ Президиума ВС СССР от 26.04.1945 | За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками при овладении городами Бельгард, Трептов, Грайфенберг, Каммин, Гюльцов, Плате и проявленные при этом доблесть и мужество |
Отличившиеся воины
За мужество и отвагу в годы войны несколько тысяч гвардейцев-конников награждены орденами и медалями, а 143 присвоено звание Героя Советского Союза.
Герои Советского Союза
| № | Фото | Фамилия Имя Отчество годы жизни | Должность | Звание | Дата Указа | Обстоятельства подвига |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
| Бирюков Василий Яковлевич (09.08.1915 — 14.04.1993) | Заместитель командира 52-го гвардейского кавалерийского полка (14-я гвардейская кавалерийская дивизия) | гвардии майор | 27.02.1945 | За мужество и героизм, проявленные при форсировании Одера. |
| 2 | Бредихин Николай Фёдорович (29.09.1919 — 17.12.1991) | начальник штаба 60-го танкового полка 15-й гвардейской кавалерийской дивизии | майор | 15.01.1944 | за форсирование реки Снов | |
| 3 | Гладков Стефан Яковлевич (20.09.1907 — 12.11.1975) | командир отделения противотанковых ружей 7-го гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона | гвардии сержант | 15.01.1944 | за форсирование реки Днепр | |
| 4 | Горбачёв Афанасий Семёнович (04.09.1919 — 03.05.1967) | командир отделения взвода связи 55-го гвардейского кавалерийского полка 15-й гвардейской кавалерийской дивизии | гвардии старший сержант | 27.02.1945 | За мужество и героизм, проявленные при форсировании Одера. | |
| 5 | Гордеев Александр Семёнович (15.04.1903 — 16.10.1975) | помощник наводчика противотанкового ружья 7-го гвардейского кавалерийского истребительно-противотанкового дивизиона | гвардии красноареец | 15.01.1944 | За мужество и героизм, проявленные при форсировании Днепра. | |
| 6 | Григорьев, Николай Васильевич (14.10.1918 — 13.01.1976) | командир орудия 147-го гвардейского артиллерийско-миномётного полка 15-й гвардейской кавалерийской дивизии | гвардии сержант | 27.02.1945 | За мужество и героизм, проявленные при прорыве обороны противника на реке Висла | |
| 7 | Докучаев, Михаил Степанович (02.06.1925 — 09.08.2003) | командир 45-мм орудия 55-го гвардейского кавалерийского полка 15-й гвардейской кавалерийской дивизии | гвардии сержант | 27.02.1945 | За мужество и героизм, проявленные при прорыве обороны противника на реке Висла | |
| 8 | Дулебо, Антон Николаевич (14.01.1920 — 11.12.1983) | командир 1-го сабельного эскадрона 56-го гвардейского кавалерийского полка 14-й гвардейской кавалерийской дивизии | гвардии старший лейтенант | 27.02.1945 | За мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер | |
| 9 | Дурдыев, Реджеп (1914 — 1963) | наводчик ручного пулемёта взвода разведки 56-го гвардейского кавалерийского полка 14-й гвардейской кавалерийской дивизии | гвардии красноармеец | 27.02.1945 | За мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер | |
| 10 | Еделев, Пётр Васильевич (09.06.1909 — 23.03.1973) | номер расчёта противотанкового ружья 7-го гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона | гвардии красноармеец | 15.01.1944 | За мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Днепр |
Материал составлен на основе: «Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь в двух томах» — М.: Воениздат, 1987; Указ Президиума Верховного Совета от 05.03.1945. ([www.podvignaroda.mil.ru/?#id=46677987&tab=navDetailDocument Архив Министерства обороны РФ.])
Кавалеры ордена Славы трёх степеней[4]
- Асанов, Алимхан Баранбаевич , гвардии старший сержант, командир миномётного расчёта 57 гвардейского кавалерийского полка 15 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Бураков, Пантелей Андреевич, гвардии ефрейтор, пулемётчик 54 гвардейского кавалерийского полка 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Восковский, Анатолий Иванович, гвардии старший сержант, наводчик противотанкового ружья 54 гвардейского кавалерийского полка 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Дурдыев, Мухамметкули, гвардии рядовой, пулемётчик 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Ерохин, Григорий Алексеевич, гвардии старший сержант, командир химического взвода 54 гвардейского кавалерийского полка 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Зиновьев, Антон Андреевич, гвардии сержант, писарь штаба артиллерии 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Калдыбаев, Ибрагим, гвардии рядовой, пулемётчик 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Клопов, Михаил Иванович, гвардии ефрейтор, номер расчёта зенитного крупнокалиберного пулемёта 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Ковалёв, Максим Никитович, гвардии сержант, командир расчёта зенитного крупнокалиберного пулемёта 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Маслов, Михаил Васильевич, гвардии старшина, командир расчёта зенитного пулемёта 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Паленко, Михаил Павлович, гвардии старшина, командир разведывательного взвода 58 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Панов, Виктор Васильевич, гвардии младший сержант, командир пулемётного расчёта 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Паутов, Валентин Васильевич, сержант, разведчик 32 танкового полка 16 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Первин, Степан Сергеевич, гвардии старший сержант, командир сабельного отделения 58 гвардейского кавалерийского полка 16 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Сергеев, Андрей Фёдорович, гвардии рядовой, разведчик 60 гвардейского кавалерийского полка 16 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Стариков, Игнат Михайлович, гвардии ефрейтор, разведчик разведывательного взвода 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Тютюньков, Меркурий Иванович, гвардии младший сержант, сапёр сапёрно-подрывного взвода 62 гвардейского кавалерийского полка 16 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Хохряков, Николай Фёдорович, гвардии сержант, командир отделения разведывательного взвода 54 гвардейского кавалерийского полка 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
- Щукин, Константин Александрович, гвардии сержант, командир пулемётного расчёта 18 отдельного гвардейского дивизиона ПВО 14 гвардейской кавалерийской дивизии.
См. также
- 31-я гвардейская механизированная дивизия
- 31-я гвардейская мотострелковая дивизия (формирования 1957 года)
- 23-я гвардейская мотострелковая дивизия (формирования 1965 года)
- 8-й кавалерийский корпус
- 366-й гвардейский мотострелковый полк
Напишите отзыв о статье "7-й гвардейский кавалерийский корпус"
Примечания
- ↑ Приказ НКО СССР № 78 от 14 февраля 1943 г.
- ↑ Директива Генерального Штаба ВС СССР от 13 октября 1945 г
- ↑ [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie28967264/ Наградной лист Орденом Красного Знамени].
- ↑ Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.
Литература
- А. А. Гречко. Советская Военная Энциклопедия. Бранденбургский кавалерийский корпус. — Москва: Воениздат, 1976. — Т. 1. — С. 581—582. — 640 с. — 106 000 экз.
Ссылки
- [tankfront.ru/ussr/kk/gvkk07.html 7-й гвардейский кавалерийский корпус]
- [www.tankfront.ru/ussr/kd/gvkd14.html 14-я кд]
- [www.tankfront.ru/ussr/kd/gvkd15.html 15-я кд]
- [www.tankfront.ru/ussr/kd/gvkd16.html 16-я кд]
- [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_04_09.html Действующая армия. Перечни войск. Перечень № 4. Управления корпусов.IX. УПРАВЛЕНИЯ ГВАРДЕЙСКИХ КАВАЛЕРИЙСКИХ КОРПУСОВ]
Отрывок, характеризующий 7-й гвардейский кавалерийский корпус
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
Категории:
- Советская гвардия
- Воинские части, награждённые орденом Ленина
- Воинские части, награждённые орденом Красного Знамени
- Воинские части, награждённые орденом Суворова II степени
- Кавалерийские корпуса СССР во время Великой Отечественной войны
- Казачьи воинские подразделения РККА во время Великой Отечественной войны
- Гвардейские корпуса СССР
- Воинские части и формирования, созданные в 1942 году
- Воинские части и формирования, расформированные в 1945 году
