7-й Северокаролинский пехотный полк
| 7-й Северокаролинский пехотный полк | |
 флаг Северной Каролины, 1861 | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Численность |
450 (1862) |
7-й Северокаролинский пехотный полк (7th North Carolina Infantry Regiment) — представлял собой один из пехотных полков армии Конфедерации во время Гражданской войны в США. Полк сражался в составе Северовирджинской армии, прошел все сражения на востоке, участвовал в «атаке Пикетта» и сдался 25 апреля 1865 года в Беннет-Плейс.
Содержание
Формирование
Полк был сформирован в августе 1861 года в Кэмп-Мэйсон в северокаролинском округе Аламанс. Его роты были набраны в округах Айрделл, Александр, Кабеарус, Рован, Нью-Хановер, Мекленберг, Нэш и Уэйк. Первым командиром полка стал Рейберн Кэмпбелл, выпускник академии Вест-Пойнт (выпуск 1840 года) и ветеран Мексиканской войны[1]. Подполковником стал Эдвард Грэхем Хейвуд из округа Уэйк, а майором — Э. Д. Холл. Полковник Кэмпбелл сразу признался, что едва ли ему хватит опытаб чтобы командовать тысячей рядовых, но он постарается контролировать как минимум 40 офицеров.
21 августа 1861 года полк был официально принял на службу штатом Северная Каролина и рядовым было определено жалованье в 15 долларов. Полк насчитывал 10 рот:
- Рота А кап. Хилл (округа Айрделл и Александер)
- Рота В, кап. Янг (округ Кабеарус)
- Рота С, кап. МакРаэ (округ Нью-Хановер)
- Рота D, кап. Уильям Дэвидсон (округ Мекленберг)
- Рота E, кап. Тейлор (округ Нэш)
- Рота F, кап. Тёрнер (округ Роуэн)
- Рота G, кап. Хирим Уитерспун (округ Уэйк)
- Рота Н кап. Харрис (округ Кабарус)
- Рота I кап. Джеймс МакОулей (округ Айрделл)
- Рота J кап. Мартин Пиплс (округ Александр)
30 августа полк был принят в армию Конфедерации.
Боевой путь
Зиму полк провёл на побережье Северной Каролины, в марте был направлен к Нью-Берну, где 14 марта участвовал в сражении при Нью-Берне, которое стало его боевым крещением (потеряно 51 человек). После сражения полк был отведён к Кингстону и 31 марта включён в только что сформированную бригаду Лоуренса Брэнча вместе с 37-м, 18-м, 28-м и 33-м северокаролинскими полками. Майор Холл стал полковником 46-го северокаролинского полка, и его заменил Хилл, капитан рота А. 4 мая полк был направлен по железной дороге в Голодсборо, оттуда — в Гордонсвилль, где простоял до 16 мая, откуда бригаду собирались направить в долину Шенандоа, но в итоге было решено разместить её у Хановер-Кортхууз[2].
27 мая полк вместе с бригадой Брэнча сражался с V федеральным корпусом в сражении при Хановер-Кортхаус, а затем прошёл сражения Семидневной Битвы, где бригада Брэнча была частью знаменитой «Лёгкой дивизии» генерала Эмброуза Хилла. Во время сражения при Гейнс-Милл полковник Кэмпбелл лично возглавил атаку полка и был убит шрапнелью[3]. был так же ранен подполковник Грэхам Хэйвуд, и полк временно возглавил майор Джуниус Хилл. После сражения в знамени полка насчитали 32 дыры от пуль. 27 июня полполковник Хэйвуд был повешен в звании до полковника и возглавил полк. 29 июня он командовал полком в сражении при Глендейле, где было потеряно 4 человека (из них 1 — убит). 1 июля во время сражения при Малверн-Хилл бригада Брэнча стояла в резерве и не вводилась в бой[2].
В ходе Семидневной битвы полк потерял 253 человека из 450.
29 июля, после окончания кампании на полуострове, полк был отправлен по железной дороге в Гордонсвилль, чтобы со всей дивизией Хилла усились отряд Томаса Джексона в северной Вирджинии. 9 августа полк участвовал в сражении у Кедровой Горы, наступая в авангарде дивизии Хилла. Только 1 человек был убит и 1 ранен. После нескольких мелких перестрелок полк участвовал в рейде Джексона на Манассас, прибыл на станцию Бристо 26 августа, а к утру 28 августа занял позиции на Каменистом Хребте, на левом фланге армии Джексона. В тот день началось второе сражение при Булл-Ран. 28 августа на участке бригады Брэнча серьезных боев не было, но 29 августа полк учствовал в отражении сильной федеральной атаки. Был ранен полковник Хэйвуд и его место занял капитан МакРаэ. При Булл-Ран полк потерял 7 человек убитыми и 60 ранеными[2].
1 сентября полк участвовал в сражении при Шантильи, где погибло 8 человек и было ранено 17. Тяжелое ранение получил капитан МакРаэ, и его сменил Нокс, капитан роты А[2].
В сентябре полк участвовал в Мерилендской кампании. Он перешел Потмоак в полдень 4 сентября, 6 сентября вошел во Фредерик, где простоял в лагере несколько дней. Здесь в полк пришло пополнение в количестве 130 рядовых. Вместе с живизией Хилла полк участвовал в осаде Харперс-Ферри, где потерял 1 человека убитым и 3 ранеными. 15 сентября Харперс-Ферри сдался. Здесь полк поменял свои старые гладкоствольные мушкеты «Спрингфилд» на трофейные нарезные «Спрингфилды». Утром 17 сентября Брэнч отправил бригаду к Шарпсбергу, где 7-й северокаролинский успел принять участие в сражении при Энтитеме, потеряв 9 человек убитыми и 43 ранеными. В самом конце боя погиб бригадный командир Брэнч, и командование бригадой принял Джеймс Лэйн[2].
Напишите отзыв о статье "7-й Северокаролинский пехотный полк"
Примечания
Литература
- Bruce S. Allardice, Confederate Colonels, University of Missouri Press, 2008 ISBN 0826266487
- Harris, J. S. (James Sidney), Historical sketches of the Seventh Regiment North Carolina troops, 1861-'65, Mooresville, N.C. : Mooresville Print. Co., 1893
Ссылки
- [www.n-ssa.org/TIDEWATER/7NC/7NC.html 7th North Carolina Volunteer Infantry]
- [www.civilwarindex.com/armync/reghist/7th_nc_infantry_reghist.pdf История полка в изложении капитана Харриса (рота В)]
| ||||||
Отрывок, характеризующий 7-й Северокаролинский пехотный полк
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
