7-й стрелковый корпус (1-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
7-й стрелковый корпус
Годы существования

1922 − 1941

Страна

Украинская Социалистическая Советская Республика (1922); Союз Советских Социалистических Республик (с 30.12.1922)

Подчинение

Украинский военный округ (1922-28.08.1923);

Входит в

Вооружённые Силы Украины и Крыма (1922-28.08.1923);

Вооружённые силы СССР (с 28.08.1923)

Тип

Пехота

Дислокация

Запорожье (1.6.1922 - июнь 1924);
Днепропетровск (июнь 1924-1941)

У этого термина существуют и другие значения, см. 7-й корпус.

7-й стрелковый корпус (7-й ск) — воинское соединение в РККА Советских Вооружённых Сил СССР до и во время Великой Отечественной войны.





История. 1-е формирование

XI съезд РКП(б) принял постановление по вопросу об укреплении Красной Армии. Он потребовал установить строго организованный военный, учебный и хозяйственный режим в армии. Вместе с тем признал обременительной для нашей страны армию численностью в 1 млн. 600 тыс. человек. После съезда Центральный Комитет партии постановил сократить Красную Армию к концу 1922 г. до 800 тысяч человек. Сокращение армии обусловило необходимость перестройки органов управления и организационной структуры войск. Высшим войсковым соединением стал корпус в составе двух-трёх дивизий. Дивизии состояла из трёх полков. Бригада как самостоятельное соединение, упразднялось. Во второй половине 1922 года начинается формирование управлений стрелковых корпусов (см. Штаб).

По приказу командующего Вооружёнными Силами Украины и Крыма № 654/168 от 1 июня 1922 года в г. Запорожье в Украинском военном округе (далее УкрВО)началось формирование корпуса. В состав корпуса вошли 25-я и 30-я стрелковые дивизии.

В 1923 года в состав корпуса вошла 80-я стрелковая дивизия.

В 1925 года корпус имел в своём составе 25, 30 и 80-ю сд.

В 1931 года корпус имел в своём составе 25, 30 и 75-ю сд.

17 мая 1935 года Украинский военный округ разделён на Харьковский и Киевский военные округа. Корпус вошёл в состав Харьковского военного округа (далее ХарВО).

1 июля 1935 года корпус имел в своём составе 30, 41 и 80-ю сд.

С 22 июня по август 1941 года корпус участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против Германии её союзников.

Управление корпуса находилось:

Полное название

7-й стрелковый корпус

Подчинение

Командование

Командиры корпуса:

Состав

На 1922:

На 1923:

  • Управление
  • Корпусные части и подразделения
  • 25-я стрелковая дивизия
  • 30-я стрелковая дивизия
  • 80-я стрелковая дивизия

На 1931:

  • Управление
  • Корпусные части и подразделения:
  • 7-й тяжёлый артиллерийский полк — штаб в г. Днепропетровск
  • 7-й батальон связи — штаб в г. Днепропетровск
  • 7-й сапёрный батальон — штаб в г. Днепропетровск
  • 7-я гидротехническая рота — г. Днепропетровск

На 1935:

  • Управление
  • Корпусные части и подразделения:
  • 7-й артиллерийский полк
  • 7-й батальон связи
  • 7-й сапёрный батальон
  • 7-я гидротехническая рота

На 3.07.1940:

На 22.06.1941:

  • Управление корпуса.[3],[4]
  • Корпусные части и подразделения:
  • 272-й корпусной артиллерийский полк.[3][4]
  • 377-й корпусной артиллерийский полк.[3][4]
  • 44-й отдельный батальон связи.[3][4]
  • 8-й отдельный сапёрный батальон.[3][4]

На 5.07.1941:

Боевая деятельность

1922 год. Создание корпуса

Войска находившиеся на территории Украинской Социалистической Советской Республик назывались Вооружённые Силы Украины и Крыма.[6]

С 21 апреля проводилась реорганизация ВС Украины и Крыма, проводилось слияние Киевского ВО и Харьковского ВО в один Юго-Западный военный округ.[6]

27 мая Юго-Западный военный округ получил новое название Украинский военный округ.[6]

27 мая командующий войсками ХарВО издал приказ № 807/220 о формировании 7-го ск в г. Запорожье.[7],[8]

В связи стем, что управление Харькоского военного округа расформировывалось командующий ВС Украины и Крыма издал приказ № 654/168 от 1 июня 1922 г. о формировании 7-го ск в г.Запорожье.[8],[7]

В корпус входили 25-я сд и 30-я сд.[6]

1923 год. Переход к территориальной системе комплектования и обучения

1 января корпус (25-я сд и 30-я сд) входил в состав УкрВО с управлением корпуса в г. Запорожье. Красноармейцы корпуса читали окружной журнал «Красная рота». Окружная газета «Красная Армия» издавалась на украинском и русском языках. Командный состав корпуса (командиры отделений, помощники командиров взводов, старшины, командиры взводов, командиры рот, командиры батальонов (дивизионов), командиры полков, начальник дивизии) носили нарукавные знаки отличия на полях клапанов: у командиров стрелковых подразделений был цвет — красный, у командиров кавалерийских подразделений — синий, у командиров артиллерийских подразделений — чёрный.[6]

25-я сд 7-го ск в числе первых трёх дивизий округа переведена на новый принцип комплектования — территориальный.[6]

С 1923 года в УкрВО формируются новые территориальные стрелковые дивизии. Для 7-го ск предназначалась 80-я стрелковая дивизия.[6]

1924 год. 1924—1925 годы. Военная реформа

1 января корпус (25, 30, 80-я сд) входил в состав УкрВО с управлением корпуса в г. Запорожье.[6],[8] Командир корпуса Гарькавый И. И.

Весной проведён первый регулярный призыв в армию. Боевая подготовка в соединениях и частях становилась регулярной.[6]

В июне ЦК РКП(б) принял постановление о введении единоначалия в Красной Армии. Единоначалие поднимало роль и авторитет советского командного состава, повышало его ответственность за обучение и воспитание подчиненных. Командиры проходили переаттестацию.[6]

В июне управление корпуса переведено из г. Запорожье в г.Днепропетровск.[7]

В 1924 году в округе, в воинских соединениях и частях прошли партийные совещания и собрания с повесткой дня об антиленинских выступлениях троцкистов. Политический рост коммунистов и сплочённость партийных организаций позволили противостоять партии против различных идейных оппозиционных групп.[6]

2 октября начальник Политуправления РККА подписал распоряжение о новой организации политических занятий, вместо политчаса устанавливаются ежедневные политзанятия по 2 часа. Растет роль культурно-просветительных учреждений. Центром коммунистического воспитания воинов и пропаганды ленинизма становятся ленинские уголки, созданные в Красной Армии в целях увековечения памяти В. И. Ленина. При клубах и ленинских уголках работает широкая сеть кружков по повышению военного, политического, общеобразовательного и культурного уровня красноармейцев.[6]

В 1924 году проводится всеукраинский месячник ремонта казарм. Подобным мероприятиям уделяется большое внимание и в последующие годы.[6]

Осенью проведён второй регулярный призыв в армию.[6]

1925 год

1 января корпус входил в состав УкрВО с управлением корпуса в г. Днепропетровск.[8] Командир корпуса Гарькавый И. И.[6],[7]

В состав корпуса входили:[6]

  • 25-я сд (территориальная)
  • 30-я сд (территориальная)
  • 80-я сд (территориальная)

В летнем периоде обучения 1925 года командиры корпусного, дивизионного и полкового звеньев большое внимание уделяли тактической подготовке. Занятия по тактической подготовке проводились совместно со стрелковой подготовкой. По указанию командующего войсками округа А. И. Егорова проводились 3 — 4-дневные полевые выходы подразделений для проведения тактических занятий местности. Переменный состав терармейцев проходил обучение в этот летний период обучения методом учебных сборов. Во время сборов проводились занятия по боевой подготовке красноармейцев и командного состава в составе подразделений и штабов.[6]

Красноармейцы корпуса черпали военные и политические знания из окружной газеты «Красная Армия» на украинском и русском языках и военно-политического журнала «Армия и революция». Окружной журнал «Красная рота» перестал издаваться. В 1925 году политуправление округа для переменного состава территориальных частей начало издавать на украинском языке газету «Червоноармеец».[6]

1926 год

1 января корпус (25-я, 30-я, 80-я сд) входил в состав УкрВО с управлением корпуса в г. Днепропетровск. Командир корпуса Гарькавый И. И.

Корпус (25, 30, 80-я сд) принял участие в окружных манёврах вместе с 6-м (15, 51, 95-я сд) , 14-м ск (7,45,46-я сд), окружным полком связи, окружным понтонным батальоном. ЦК КП (б)У, Реввоенсовет округа и командующий войсками округа И. Э. Якир на хорошо оценили боевую подготовку войск принявших участие в манёврах.

1929 год. 1929—1937 годы. Перевооружение армии

25 февраля ЦК ВКП(б) принимает постановление «О командном и политическом составе РККА». ЦК ориентировал политработников и командиров-партийцев воспитывать воинов быть преданными Советской власти, различать классового врага.[6]

15 июля ЦК ВКП(б) принимает постановление «О состоянии обороны СССР». В постановлении ЦК отметал, что планомерное развитие Советских Вооружённых Сил в годы военной реформы 1924—1925 годов и последующие годы укрепило их боеспособность, повысило идейную закалку военнослужащих, повысило техническую оснащённость. Войска Украинского военного округа, составлявшие на то время почти четвёртую часть от общей численности Красной Армии подтверждали эти выводы. В постановлении ЦК ставит задачу РВС СССР — наряду с модернизацией существующего вооружения добиться в течение ближайших двух лет разработки опытных образцов, а затем внедрения в армию современных типов артиллерийских орудий, самолётов и танков.[6]

1931 год

1 января управление корпуса в г. Днепропетровске.

Состав корпуса:[9]

Корпусные части:

  • 7-й тяжёлый артполк — штаб в г. Днепропетровск.
  • 7-й батальон связи — штаб в г. Днепропетровск.
  • 7-й сапёрный батальон — штаб в г. Днепропетровск.
  • 7-я гидротехническая рота — г. Днепропетровск.

25-я стрелковая дивизия имени В. И. Чапаева. Управление дивизии в г. Полтава. Состав дивизии:

  • 73-й сп — штаб в г.Полтава
  • 74-й сп — штаб в г. Полтава
  • 75-й сп — штаб в г. Кременчук (ныне Кременчуг)
  • 25-й артиллерийский полк — штаб в г. Кременчук
  • 25-й конный эскадрон — в г. Полтава
  • 25-я рота связи — в г. Полтава
  • 25-я сапёрная рота — в г. Кременчук

30-я Иркутская стрелковая дивизия имени ВЦИК. Управление дивизии в г. Днепропетровск.

Состав дивизии:

  • 88-й сп — штаб в г.Павлоград
  • 89-й сп — штаб в г. Днепропетровск
  • 90-й сп — штаб в г.Запорожье
  • 30-й артиллерийский полк — штаб в г. Днепропетровск
  • 30-й конный эскадрон — в г. Днепропетровск
  • 30-я рота связи — в г. Днепропетровск
  • 30-я сапёрная рота — в г. Днепропетровск

75-я стрелковая дивизия. Управление дивизии в г.Лубны.

Состав дивизии:

  • 223-й сп — штаб в г.Пирятин
  • 224-й сп — штаб в г. Хорол
  • 225-й сп — штаб в г. Лубны
  • 75-й артиллерийский полк — штаб в г.Миргород
  • 75-й конный эскадрон — в г. Лубны
  • 75-я рота связи — в г. Лубны
  • 75-я сапёрная рота — в г. Лубны

1935 год

1 января. 7-й территориальный ск входил в состав УкрВО.[10] Управление корпуса в г. Днепропетровске.[11],[7]

В составе корпуса были:

  • 30-я территориальная сд, тип «А».[10]
  • 25-я территориальная сд, тип «А».[10]
  • 75-я территориальная сд, тип «А».[10]

По плану мобилизационного развёртывания на 1935 год 7-й ск (территориальный) должен был сформировать 25-й ск.[12],[10]

По плану мобилизационного развёртывания территориальные дивизии тип «А» сначала разворачивались до штатов военного времени, а затем выделяли кадр для формирования дивизий 2-й очереди (некоторые — и для 3-й очереди). 25-я сд разворачивала 72-ю сд. 30-я сд разворачивала 132-ю сд и 139-ю сд. 75-я сд разворачивала 151-ю сд.[10]

17 мая образован Харьковский военный округ, командующий войсками округа командарм 2-го ранга Дубовой, Иван Наумович. Управление округа в г.Харьков. Харьковский военный округ входил в состав Юго-Западного направления. В состав округа вошёл и 7-й ск. В связи с реформированием изменился состав корпусов.[6]

1 июля корпус имел состав:[13]

  • Управление в г. Днепропетровск.[8],[13]
  • 7-й корпусной артиллерийский полк в г. Днепропетровск.
  • Другие корпусные части.
  • 30-я стрелковая дивизия, территориальная.[13]
  • 41-я стрелковая дивизия.[13]
  • 80-я стрелковая дивизия.[13]

30-я Иркутская ордена Ленина, Краснознамённая сд имени ВЦИК (территориальная)

  • Управление дивизии в г. Днепропетровск.[13]
  • 89-й сп в г. Днепропетровск.[13]
  • 88-й Краснознамённый сп в г. Павлоград.[13]
  • 90-й Краснознамённый сп в г. Запорожье.[13]
  • 30-й Краснознамённый артиллерийский полк в г. Днепропетровск.[13]
  • 30-й конный эскадрон
  • 30-я рота связи
  • 30-я сапёрная рота

41-я сд (территориальная)

  • Управление дивизии в г. Кривой Рог.[13]
  • 121-й полк дислоцировался в г. Кривой Рог.[13]
  • 122-й полк дислоцировался в г. Александрия.[13]
  • 123-й полк дислоцировался в г. Никополь.[13]
  • 41-й артполк дислоцировался в г. Кривой Рог.[13]
  • 41-й конный эскадрон
  • 41-я рота связи
  • 41-я сапёрная рота

80-я ордена Ленина сд им. Пролетариата Донбасса (территориальная)

  • Управление дивизии в г. Артёмовск.[13]
  • 238-й полк дислоцировался в г. Мариуполь.[13]
  • 239-й полк дислоцировался в г. Славянск.[13]
  • 240-й полк дислоцировался в г. Луганск.[13]
  • 80-й артполк дислоцировался в г. Артёмовск.[13]
  • 80-й конный эскадрон дислоцировался в г. Луганск.
  • 80-я рота связи дислоцировалась в г. Артёмовск.
  • 80-я сапёрная рота дислоцировалась в г. Сталино (в 2013 г. Донецк).

В октябре в своём приказе командующий войсками округа И. Э. Якир отметил 30-ю и 80-ю сд в числе лучших соединений округа. Успехи личного состава были достигнуты благодаря дисциплинированности и сознательности командно-начальствующего состава, добросовестному выполнению им своих служебных обязанностей и огромной идейно-воспитательной работе командиров, политических работников, партийных и комсомольских организаций среди красноармейцев.[6]

1936 год

1 января Управление корпуса в г. Днепропетровске.[8],[7]

  • 30-я сд. Численность 1992 чел.[14]
  • 41-я сд. Численность 1862 чел.[14]
  • 80-я сд. Численность 1992 чел.[14]

1937 год

1 января Управление корпуса в г. Днепропетровске.[8],[7]

  • 30-я сд. Управление в г. Днепропетровске. Численность 3100 чел.[14]
  • 41-я сд. Управление в г. Никополе. Численность 3100 чел.[14]
  • 80-я сд. Управление в г. Мариуполе. Численность 3100 чел.[14]

1938 год

1 января Управление корпуса в г. Днепропетровске.[8],[7]

  • 30-я сд. Управление в г. Днепропетровске. Численность 3100 чел.[14]
  • 41-я сд. Управление в г. Никополе. Численность 3100 чел.[14]
  • 80-я сд. Управление в г. Мариуполе. Численность 3100 чел.[14]

15 февраля командиром корпуса назначен комбриг К. Л. Добросердов.

В марте командиру корпуса комбригу К. Л. Добросердову присваивается воинское звание комдив.

1939 год

15 мая

Управление корпуса в г. Днепропетровске.[8],[7]

  • 30-я сд. Численность 5220 чел.[14]
  • 41-я сд. Численность 5220 чел.[14]
  • 80-я сд. Численность 5220 чел.[14]

13 июля Комитет обороны при СНК СССР утвердил постановление № 199сс о развёртывании стрелковых соединений.

15 августа Нарком обороны издал директиву № 4/2/48605 для ХВО, по которой предписывалось с 25 августа по 1 декабря 1939 сформировать новые управления стрелковых корпусов, перевести кадровые дивизии на новый штат в 8900 человек и развернуть новые дивизии тройного развёртывания по 6 000 человек. Эти мероприятия затронули и 7-й ск.

1 сентября началась германо-польская война.[15]

4 сентября

Управление корпуса в г. Днепропетровске.[8],[7] Командир корпуса комдив К. Л. Добросердов.

  • 30-я сд. Численность 5850 чел.[14]
  • 41-я сд. Численность 5850 чел.[14]
  • 80-я сд. Численность 5850 чел.[14]

Освободительный поход Красной Армии

17 сентября

Войска Украинского фронта начали военный поход в восточные районы Польши — Западную Украину.[15],[16]

Управление корпуса в сентябре перемещено из г. Днепропетровска в г. Жмеринка Винницкой области, но в состав Действующей армии не входило.[7],[17]

41-я и 80-я сд входили в состав Действующей армии 17-28.09.1939, но оставались в резерве.[17] 30-я сд осталась в г. Днепропетровске.

2 октября

К началу октября войска Украинского фронта были усилены. В числе войск усиления были дивизии корпуса. 41-я сд входила в состав 6-го ск 6-й армии.[16]

80-я сд (в источнике 30-я сд — возможно это опечатка источника) входила в состав Кавалерийской армейской группы.[16]

Управление корпуса в октябре перемещено из г. Жмеринка в г. Днепропетровск.[8][7]

11 октября создан Одесский военный округ.[18] Днепропетровская область и управление 7-го ск вошли в состав округа. Управление корпуса расположилось в г. Днепропетровске.[8],[7] 30-я сд вошла в состав округа. Численность 3000 чел.[14] 41-я и 80-я сд остались в составе Украинского фронта.[14]

17 октября управление корпуса в г. Днепропетровске.[8][7]

1940 год

Управление корпуса в г. Днепропетровске.[8][7]

4 июня командиру корпуса комдиву К. Л. Добросердову присваивается воинское звание генерал-майора.

20 июня

Корпус вошёл в состав Южного фронта 9-й армии.[2] Командир корпуса генерал-майор К. Л. Добросердов.

По директиве фронта управления 35-го ск, 37-го ск и 7-го ск, 173-я, 176-я, 30-я, 164-я, 51-я, 95-я, 147-я, 150-я стрелковые дивизии и 15-я моторизованная дивизия; 21-я легкотанковая бригада, 522-й, 110-й, 320-й, 124-й, 430-й, 439-й артполки и 317-й артдивизион РГК сосредотачиваются в районе — г. Дубоссары, г. Тирасполь, Плоское, Шибка.[2]

28 июня

В 6.30 войска 9-й армии заняли исходное положение.[2]

В 11.00 после получения ответа румынского правительства советские войска получили новую задачу — без объявления войны занять Бессарабию и Северную Буковину.[2]

В 13.15 командующий войсками 9-й армии издал боевой приказ № 2, уточнявший задачи войск:

  • 7-й ск должен был навести переправы для 5-го кавалерийского корпуса через реку Днестр, который пойдёт в Бессарабию. 7-й ск после обеспечения переправы останется своими частями на месте.[2]

В 14.00 войска 9-й армии начали операцию по занятию территории Бессарабии.[2]

Наведение перепав вызвало осложнения. К 18.00 дело ещё не ладилось.[2]

287-й стрелковый полк 51-й стрелковой дивизии занял в 17.40 г. Бендеры.[2]

По железнодорожному мосту в г. Бендеры с 20.00 переправлялись 18-й и 30-й танковые полки дивизий 5-го кк и 14-я тяжёлая танковая бригада.[2]

29 июня

Войска 5-го кк утром завершили переправу через Днестр. 9-я кд переправлялась с 2.30 севернее Бендер, а 32-я кд — с 5.30 у Красногорки.[2]

3 июля

С 14.00 советско-румынская граница была закрыта и следовательно войска фронта выполнили свою задачу.[2]

Состав корпуса:[2]

  • 51-я сд
  • 150-я сд
  • 164-я сд
  • 14-я ттбр

51-я сд участвовала в параде в г. Бендеры в ознаменование освобождения трудящихся Бессарабии: личного состава — 3 139, лошадей — 530, орудий — 120, танков — 12, тракторов — 66, автомашин — 32).[2]

7 июля. В Бессарабии 51-я стрелковая дивизия оставалась в районе Килия, Старая Сарата, Аккерман.[2]

С 8-9 июля войска Южного фронта выступили в поход к местам постоянной дислокации.

1941 год

Великая Отечественная война

22 июня

Корпус был в составе войск ОдВО и имел состав: 116-я, 196-я, 206-я сд, 272-й и 377-й корпусные ап, 44-й отдельный бс, 8-й отдельный сапб.[3]

196-я сд

Командир дивизии генерал-майор К. Е. Куликов.[1] Заместитель командира дивизии по политической части старший батальонный комиссар Чечельницкий. Начальник штаба дивизии майор В. М. Шатилов[5] Управление дивизии в г. Днепропетровске.

116-я сд

Командир дивизии полковник Я. Ф. Ерёменко.[1] Управление дивизии в г. Одессе.

206-я сд

Командир дивизии полковник С. И. Горшков.[1]

На рассвете Генеральный штаб Красной Армии передал в штаб корпуса телеграмму, в которой открытым текстом сообщалось, что гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Германские войска перешли западную государственную границу на всём её протяжении. Ряд крупных советских городов в первые же часы нападения подвергся жестокой бомбардировке… и приказ: привести войска в полную боевую готовность.[19]

Ранним утром 196-я сд была поднята по тревоге. До личного состава командиры довели информацию о начале войны.[5]

В полдень личный состав дивизии слушал выступление по радио Народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, который но поручению Политбюро ЦК ВКП(б) и Советского правительства сообщил о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. В частях прошли митинги. Выступавшие бойцы и командиры говорили о том, что не пожалеют жизни за свою Родину, отдадут все силы на разгром врага. Все выступавшие на митингах просили командование дивизии как можно скорее направить дивизию на фронт.[5]

Через несколько часов от командования Одесского военного округа поступило распоряжение о сосредоточении дивизии в Днепропетровске, приготовиться к погрузке в железнодорожные эшелоны. Лагерь свернули и вышли на марш.[5]

23 июня

Корпус начал отмобилизование: получал личный состав по штатам военного времени, боевую технику и имущество. Корпус обеспечивал оборону промышленных объектов Днепропетровской области. Продолжалась боевая и политическая подготовка личного состава.[5],[19]

25 июня

ОдВО вошёл в состав Южного фронта. Командующий войсками фронта издал свою директиву о составе войск фронта. 7-й ск (93, 142, 196, 206-я стрелковая дивизии) вошёл в состав фронта с подчинением Военному Совету фронта и должен был прибыть к месту расположения в районе Котовска и Балты Одесской области.[20]

29 июня

Войска Юго-Западного фронта продолжали вести сдерживающие бои. К 30 июня противник захватил города Ковель, Луцк, Ровно, Дубно, Львов.[6]

Войска 6-й армии удерживали рубеж по реке Горынь. На участке Гоща, г. Острог, противник рвался к г. Новоград-Волынскому. Когда германцам удалось форсировать Горынь и захватить г. Острог, создалось угрожающее положение на шепетовском направлении. В этот критический момент Ставка передала Юго-Западному фронту 7-й стрелковый корпус с Южного фронта и 109-ю моторизованную дивизию из 16-й армии.[6]

Корпус прекратил отмобилизование. Управление корпуса, корпусные части погрузились в железнодорожные эшелоны и убыли из города Днепропетровска.[19]

196-я сд погрузилась в эшелоны. Она выдвигалась в район западнее Рахны (см. Винницкая область) в распоряжение командующего 18-й армией.[5]

3 июля Управление корпуса, корпусные части, 147-я и 206-я сд следовали в железнодорожных эшелонных на Юго-Западный фронт.[21]

4 июля. Участок обороны фронта 6-й армии. Группа войск полковника М. И. Бланка. Бои проходили уже в пределах Шепетовского укреплённого района. 109-я моторизованная дивизия весь день вела бои на улицах города Шепетовки.[22]

5 июля

Дивизии корпуса, прибывавшие в район Шепетовки по замыслу командования фронта, должны были встретиться в бою с войсками 1-й германской танковой группы и остановить их.[21]

6.00. Участок обороны фронта 6-й армии

Утром на помощь частям 109-й мд (часть сил 381-го мсп, 2-й мсб 602-го мсп, специальные подразделения), оборонявшимся в Шепетовке подошли дивизии 7-го стрелкового корпуса (командир корпуса генерал-майор К. Л. Добросердов). 109-я мд начала отход на Полонное на линию обороны Новоград-Волынского УРа.[22]

Начальник штаба 6-й армии приказал командиру 109-й мд с выходом частей 37-го стрелкового корпуса на рубеж Вербовцы отходить с левого фланга 7-го корпуса в армейский резерв в район Барбаровка, Улашиновка и сосредоточиться к 8 июля 1941.[22]

В 12.00 штаб корпуса получил директиву штаба фронта № 00402.[23]

С 5 июля 199-я сд 49-го ск занимала оборону в южном секторе Новоград-Волынского укрепрайона на участке Броники — Новый Мирополь (Мирополь) — Коростки.[24]

Войска 7-го ск (147-я и 206-я сд) не смогли изменить обстановку и оставили Шепетовский укреплённый район.[6]

6 июля

Дивизии корпуса выгружались из эшелонов и двигались к назначенным рубежам в походных колоннах. Командирам приходилось решать вопросы организации боя с учётом тех сил и средств, которые были в наличии. Сосед справа 19-й мк также вёл бои с противником и не мог установить связь с командованием корпуса. 19-й мк вёл бои к югу от г. Новоград-Волынского.[21]

Связь между штабом фронта и штабом корпуса по-прежнему не установлена. Делегаты связи фронта безуспешно его разыскивали весь день.[23]

Передовые части противника вышли на рубеж Новый Мирополь (50 км восточнее г. Шепетовки). 6 июля авиаразведка установила в 10.30 движение колонны до 80 танков на дороге Полонное, Новый Мирополь.[25],[26]

У населённого пункта Новый Мирополь (населённый пункт восточнее Полонное, у железной дороги Шепетовка — Полонное — Бердичев) подразделения Новоград-Волынского укреплённого района не оказав должного сопротивления оставили свои позиции, противник вверг в панику 617-й сп 199-й сд 49-го ск, который тоже оставил свои позиции. После этого прорыва управлением дивизии связь с двумя полками была потеряна. Дивизия понесла большие потери в личном составе и материальной части.[27],[24]

1-я германская танковая группа наступала на узком участке. Войска 19-го мк и 7-го ск не сдержали напора германских войск. На участке г. Новоград-Волынский, Новый Мирополь советский фронт был прорван. Войска 48-го германского моторизованного корпуса устремились по незащищённой дороге на г. Бердичев.[21]

7 июля

В 16.00 передовые части 11-й германской тд вошли на улицы Бердичева. В бой вступили отдельные подразделения гарнизона. Войска 7-го ск были связаны боями с другими частями 1-й германской танковой группы. Командование корпуса информацию получало несвоевременно. Об этом несчастье ни в штабе 6-й армии, ни в штабе фронта пока не знали.[21]

Только вечером в штаб фронта поступило первое донесение от командира корпуса генерал-майора К. Л. Добросердова о том, что передовые подвижные части противника сделали прорыв у Нового Мирополя и совершили бросок на юго-восток.[21]

К концу дня делегат связи фронта смог таки установить, что какие-то части корпуса ещё 5 и 6 июля отходили через г. Бердичев на г. Белая Церковь.[23]

Войска левого фланга 5-й армии держали оборону в первой полосе Новоград-Волынского укреплённого района. В 23.00 Уполномоченным Военного совета 5-й армии полковником Бланком 7-му ск поставлена задача, предотвратить обход противником, в том числе и танками, своего левого фланга, не допустить их прорыва на г. Житомир. Противотанковая оборона возлагалась на 5-ю противотанковую артиллерийскую бригаду. Штаб оперативной группы с 4.00 8 июля будет на северной окраине с. Федоровка.[28],[29]

Противник взял г. Бердичев.

8 июля

Корпус удерживал занятые позиции в Но-ВоУре. 206-я сд вела бой у г. Новоград-Волынский. 147-я сд вела бой севернее Нового Мирополя, а частью подразделений отошла на Бердичев и далее на Белую Церковь.

Противник захватил г. Новоград-Волынский.[6]

7-й ск (206-я сд и основные части 147-й сд) вместе со 199-й сд 49-го ск оказались в окружении севернее Нового Мирополя.[21]

Германские войска из 13-й германской тд вошли в 60-километровый разрыв между боевыми порядками 5-й и 6-й армий и вдоль Житомирского шоссе двинулись к г. Киеву.[6] к

9 июля

Командир 199-й сд Алексеев (из 49-го ск), занимавшей оборону в том числе у Нового Мирополя, на основании якобы устного приказа командира 7-го ск, приказал 492-му сп приказал отходить. Остальным полкам этот приказ передан не был. Командование дивизии, оставив части, бежало с поля боя. Флаг 7-го ск оголился.[24]

Противник взял г. Житомир.[21]

Главные силы корпуса продолжали удерживать вверенный рубеж обороны к северу от Нового Мирополя. Дивизии корпуса, обойдённые с севера и с юга, сражаются в окружении. Некоторая часть подразделений 147-й сди, оказавшаяся на направлении главного удара противника, отходила на Белую Церковь.[21]

10 июля

7-й ск (управление корпуса, корпусные части, основные части 206-й и основные части 147-й сд) вместе со 199-й сд 49-го ск вели бои в окружении севернее Нового Мирополя. Предложения германского командования о сдаче в плен отклонялись.[21]

11 июля

Германские войска из 13-й германской тд, идя вдоль Житомирского шоссе к г. Киеву, были остановлены советскими войсками на рубеже реки Ирпень.[6]

Вышедшие из окружения части 206-й стрелковой дивизии получили указание сосредоточиться в г. Фастове и занять там круговую оборону.[21]

7-й ск (управление корпуса, корпусные части, основные части 206-й и основные части 147-й сд) во главе с командиром корпуса генералом К. Л. Доброседовым вместе со 199-й сд 49-го ск вели бои в окружении севернее Нового Мирополя. В середине дня командующий войсками фронта генерал-полковник М. П. Кирпонос принимает решение для усиления гарнизона Киевского укрепрайона передать те части 206-й сд и 147-й сд, которые не оказались в окружении. 147-ю сд (вторая часть — 600-й и 640-й сп), возглавил ещё один командир дивизии полковник С. К. Потехин. Обе дивизии были малочисленны и слабо вооружены.[21]

12, 13, 14, 15, 16, 17, 18 июля

Основные силы корпуса вели бои в окружении.

19, 20 июля

В конце июля окружённые войска корпуса, руководимые командиром корпуса, сумели выйти из окружения.[21]

Август

Корпус расформирован в августе 1941 г.[7]

Напишите отзыв о статье "7-й стрелковый корпус (1-го формирования)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 Исаев А. В. От Дубно до Ростова.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Мельтюхов М. И. Освободительный поход Сталина.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Сайт СОЛДАТ.ru. Стрелковые и воздушно-десантные корпуса РККА 1941—1945 гг. 1. Стрелковые корпуса РККА на 22.06.1941.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Феськов В. И., Калашников К. А., Голиков В. И., Чмыхало В. И. «Красная Армия в июне 1941 года» — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. c. 37, 125—126.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Шатилов В. М. А до Берлина было так далеко…
  6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>; для сносок autogenerated1 не указан текст
  7. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Сайт «Архивы России». Центральный государственный архив Советской Армии. Раздел VIII. Управления и штабы стрелковых соединений и частей. Управления стрелковых корпусов.
  8. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ЦГАСА. Ф. 889; д. 97; 1922—1926, 1935—1940 гг.
  9. ↑ Сайт РККА. Энциклопедия. «Дислокация УВО в 1931 году».
  10. ↑ 1 2 3 4 5 6 Сайт РККА. Энциклопедия. Состав, дислокация. Состав, организация и мобилизационное развёртывание стрелковых войск Красной Армии в 1935 году.
  11. ↑ ЦГАСА. Ф.889; 97 д.; 1922—1926, 1935—1940 гг.
  12. ↑ РГВА. ф.40442, оп.1, д.1513, лл.448-451.
  13. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Сайт РККА. Энциклопедия. Стрелковые дивизии. Количественный состав. Дислокация по состоянию на 1 июля 1935 года.
  14. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Сайт РККА. Энциклопедия. Стрелковые дивизии. Количественный состав. Распределения сд по округам, данные по штатам и дислокации (1935—1941 гг.)
  15. ↑ 1 2 Военный энциклопедический словарь. 1984.
  16. ↑ 1 2 3 Мельтюхов М. И. Советско-польские войны.
  17. ↑ 1 2 Сайт РККА. Энциклопедия. Общие перечни. Перечень объединений, соединений, частей и подразделений, входивших в состав Действующей армии в период Освободительного похода в Западную Белоруссию и Западную Украину в 1939 г.
  18. ↑ ЦГАСА, ф. 4, оп. 3, д. 3312, л. 218.
  19. ↑ 1 2 3 Грушевой К. С. Тогда, в сорок первом…
  20. ↑ Директива командующего войсками Южного фронта № 01/оп о создании Южного фронта и его боевом составе (25 июня 1941 г.).
  21. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Баграмян И.X. Так начиналась война.
  22. ↑ 1 2 3 Сайт Механизированные корпуса РККА. 5-й механизированный корпус.
  23. ↑ 1 2 3 Сайт Боевые действия Красной армии в ВОВ. Юго-Западный фронт — 7 июля 1941 года.
  24. ↑ 1 2 3 Сайт Ни шагу назад! Приказ Сталина № 270 родился в Новоград-Волынском. М. Мельтюхов. Начальный период войны в документах военной контрразведки.
  25. ↑ ЦГАСА. Ф. 229, оп. 7047с, д. 17, лл. 57, 58.
  26. ↑ Сайт bdsa. Боевые донесения, разведсводки и приказы за 7 июля 1941 года. Разведдонесение № 15 Штаба Юго-Западного фронта к 8.00 7.7.1941 г.
  27. ↑ Сайт Боевые действия Красной армии в ВОВ. Юго-Западный фронт — 6 июля 1941 года.
  28. ↑ ЦГАСА. Ф. 229, оп. 9776сс, д. 60, л. 57.
  29. ↑ Сайт bdsa. Боевой приказ № 04. Опергруппа штарма 5. Романовка. 7.7.1941 г. 23.00. Уполномоченный Военного совета 5-й армии полковник Бланк.

Литература

  • Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979. С.59-состав 7-го корпуса, с.70 — состав 7-го ск в 1925 г., с.122 — О выделении Одесского военного округа из Киевского особого и Харьковского военных округов.
  • Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984. С.161 — ВС Украины и Крыма; с.189 — Германо-польская война 1939; с.510 — Одесский военный округ.
  • Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918—1939 гг. Часть третья. Сентябрь 1939 года. Война с запада — М., 2001.
  • Мельтюхов, Михаил Иванович. Освободительный поход Сталина. М., Яуза, Эксмо, 2006. ISBN 5-699-17275-0 (см lib.rus.ec/b/300044/read)
  • ЦГАСА. Ф.889; 97 д.; 1922—1926, 1935—1940 гг. Управление 7-го стрелкового корпуса.
  • РГВА. ф.40442, оп.1, д.1513, лл.448-451 — Мобилизационное развёртывание стрелковых корпусов РККА на 1935 г.
  • ЦГАСА, ф. 4, оп. 3, д. 3312, л. 218. О выделении Одесского военного округа из Киевского особого и Харьковского военных округов.
  • Казаков Анатолий. На той давнишней войне. Журнал «Звезда». Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический независимый журнал. Санкт-Петербург. 2005. № 5. С. 58.
  • Шатилов В. М. А до Берлина было так далеко… — М.: Воениздат, 1987. (Военные мемуары)
  • Грушевой К. С. Тогда, в сорок первом… Изд. «Известия». М., 1977. К. С. Грушевой — секретарь Днепропетровского областного комитет ВКП(б).
  • Исаев А. В. От Дубно до Ростова. — М.: АСТ; Транзиткнига, 2004.
  • militera.lib.ru/memo/russian/bagramyan1/03.html Баграмян И.X. Так начиналась война. — М.: Воениздат, 1971.
  • ЦГАСА. Ф. 229, оп. 7047с, д. 17, лл. 57, 58.
  • ЦГАСА. Ф. 334, оп. 3949сс, д. 4, л. 58.
  • ЦГАСА. Ф. 229, оп. 9776сс, д. 60, л. 57. Боевой приказ № 04. Опергруппа штарма 5. Романовка. 7.7.1941. 23.00.

Ссылки

  • guides.rusarchives.ru Сайт «Архивы России». Центральный государственный архив Советской Армии. РАЗДЕЛ VIII. Управления и штабы стрелковых соединений и частей. Управления стрелковых корпусов.
  • rkka.ru/ihandbook.htm Сайт РККА. Энциклопедия. Состав, дислокация. Состав, организация и мобилизационное развёртывание стрелковых войск Красной Армии в 1935 году. О. С. Нельзин.
  • rkka.ru/handbook/data/uvo1931.xls. Сайт РККА. Энциклопедия. «Дислокация УВО в 1931 году».
  • Сайт РККА. Энциклопедия. Персоналии. Репрессированные военнослужащие Красной Армии. Комкоры.
  • Сайт РККА. Энциклопедия. Общие перечни. Перечень объединений, соединений, частей и подразделений, входивших в состав Действующей армии в период Освободительного похода в Западную Белоруссию и Западную Украину в 1939 г.
  • Сайт РККА. Энциклопедия. Стрелковые дивизии. Количественный состав. Дислокация по состоянию на 1 июля 1935 года (файл формата PDF, версия от 29.11.2011)
  • Сайт РККА. Энциклопедия. Стрелковые дивизии. Количественный состав. Распределения сд по округам, данные по штатам и дислокации (1935—1941 гг.) (файл формата MS Excel, версия от 26.11.2011)
  • Сайт РККА. Энциклопедия. Ведомость распределения сд и корпусных управлений по округам (на 17.10.1939).
  • Сайт Механизированные корпуса РККА. 19-й механизированный корпус.
  • bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2174&Itemid=56 Сайт Боевые действия Красной армии в ВОВ. Юго-Западный фронт — 7 июля 1941 года.
  • bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2167&Itemid=56 Сайт Боевые действия Красной армии в ВОВ. Юго-Западный фронт — 6 июля 1941 года.
  • zwiahel.ucoz.ru/novograd/vojna/prikaz_270.html Ни шагу назад! Приказ Сталина № 270 родился в Новоград-Волынском. М. Мельтюхов. Начальный период войны в документах военной контрразведки.
  • bdsa.ru/documents/html/donesiule41/410707.html Боевые донесения, разведсводки и приказы за 7 июля 1941 года. Разведдонесение № 15 Штаба Юго-Западного фронта к 8.00 7.7.1941.
  • Сайт bdsa. Командующему 6-й армией. Частный боевой приказ № 0050. ШТАБ Юго-Западного фронта. Святошино. 7.7.1941 г.
  • Сайт bdsa. Боевой приказ № 04. Опергруппа штарма 5. Романовка. 7.7.1941. 23.00.


Отрывок, характеризующий 7-й стрелковый корпус (1-го формирования)

В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=7-й_стрелковый_корпус_(1-го_формирования)&oldid=78830552»