Семь-сорок

Текст песни

В семь-сорок он подъедет,
В семь-сорок он подъедет —
Наш старый, наш славный
Наш агицын паровоз.

Ведёт с собой вагоны,
Ведёт с собой вагоны
Набитые людями,
Будто сеном воз.

Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок,
В больших глазах зелёных на восток
Горит одесский огонёк.

Пусть он не из Одессы,
Пусть он не из Одессы,
Фонтаны и Пересыпь
Ждут его к себе на двор.

В семь-сорок он приедет,
В семь-сорок он подъедет,
Наш славный, добрый Федя, то есть Теодор. (оригинал Фукса)

(в других версиях - Наш старый, наш славный,
Наш одесский паровоз.)

Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок.
В больших глазах зелёных на восток
Горит одесский огонёк.

Семь-сорок наступило.
Часами всё отбило,
А поезд не приехал
Нет его и всё, но вот
Мы всё равно дождёмся,
Мы всё равно дождёмся,
Даже если он опоздает и на целый год.

Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок.
В больших глазах зелёных на восток
Горит одесский огонёк.

Семь-сорок — традиционная клезмерская танцевальная мелодия, в советское время превратившаяся в самую узнаваемую еврейскую мелодию.

История песни

Слова песни написаны на мотив более старой еврейской мелодии, которую играли зачастую на вокзале уличные музыканты. В различных вариантах мелодия «7:40» (разновидность танца фрейлехс) была известна уже в конце XIX века. Сам стиль фрейлехс, как и большинство современного клезмерского репертуара, — бессарабского или молдавского происхождения.

Первая граммофонная запись мелодии была осуществлена в 1903 году «Собственным оркестром общества Зонофон» без названия. Название «7:40» появилось еще в дореволюционное время (судя по этикеткам грампластинок), и происхождение его достоверно не известно. К мелодии танца в современное время были написаны различные слова, из которых благодаря магнитофонным записям Аркадия Северного 1970-х годов наиболее известным стал приведённый текст (с различными вариациями).

В 2000-х годах на мотив «Семь-сорок» бойцами башкирского ОМОНа, воевавшими в Чечне, была сочинена песня «Потомкам Салавата Юлаева».

Происхождение песни

Автором оригинальных слов песни является Рудольф Фукс. Автор говорит, что в песне описан приезд основоположника политического сионизма Теодора Герцля в Одессу (он должен был приехать на поезде, но не приехал).

Есть также несколько других версий по вопросу происхождения песни, авторам которых неизвестен Рудольф Фукс (они думают, что песня народная). Одна говорит о том, что в песне описывается одесский паровой трамвай. Слова «Фонтаны и Пересыпь ждут его к себе на двор» описывают маршрут линии. Паровой трамвай состоял из паровоза и прицепных вагонов, что объясняет фразу «Ведёт с собой вагоны».

Другая версия — о поезде. Евреи, работавшие в Одессе, но не проживавшие там, приезжали в город рано утром из окрестных местечек — часть из них на первом поезде, приезжавшем в 7:40 (по более поздней версии — «Бендеры-Одесса», т. н. «рабочий поезд», приходивший именно в это время). Словосочетание «А гиц ин паровоз» — также шутливое название чрезмерно энергичного возбуждённого человека. Оригинальный первый куплет песни основан на этой игре слов, описывающих пассажиров этого поезда — в основном, «людей воздуха».

Есть легенда, согласно которой еврейские музыканты должны были под музыку проводить поезд с любовницей губернатора, но проспали. Взбешённый губернатор приказал им целый год, ровно в 7:40, приходить на вокзал и играть мелодию, предназначавшуюся для любовницы. Со временем мелодия стала популярной и превратилась в поистине народную.

Высказывались также предположения о том, что в тексте песни иносказательно говорится об ожидаемом пришествии Мессии.

Ссылки

• [www.migdal.ru/times/59/5388/ Еврейский танц-класс, или фрейлехс, мицва и не только] // migdal.ru
• [www.russian-records.com/search.php?search_keywords=%D1%E5%EC%FC-%F1%EE%F0%EE%EA&l=russian Дискография песни на сайте Russian-Records.com]
• Б. Гулярин. [www.youtube.com/watch?v=L7Q7f8WdtMw Песня 7:40 (современный вариант)] на YouTube
• [www.blat.dp.ua/rf/pesenfx/tetr4.htm#21 Рукопись текста Рудольфа Фукса]
• Я. Космачёва. [www.youtube.com/watch?v=JFXnBqyTIHA Семь сорок]

Отрывок, характеризующий Семь-сорок

Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.