70-я пехотная дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
70-я пехотная дивизия | |
Годы существования |
1914-1918 |
---|---|
Страна | |
Тип |
70-я пехотная дивизия — пехотное соединение в составе российской императорской армии
Содержание
История дивизии
Сформирована в июле 1914 года из кадра 33-й пехотной дивизии. 06.08.1914 вошла в состав 9-й армии Северо-Западного фронта.
70-я пехотная дивизия имела в августе 1914 года тяжелые бои у Замостья, в 1915 году истекла кровью у Горлицы и затем с XIV корпусом попала на Северный фронт, где выказала стойкость в последних наступательных попытках 1917 года. 70-я пехотная дивизия 2-й очереди в командование барона Будберга так отличилась летом 1915 года под Холмом, что Государь повелел сохранить её полки по демобилизации армии.— А. А. Керсновский. История Русской армии
70-я артиллерийская бригада, сформирована в июле 1914 года по мобилизации в Киеве из кадра, выделенного 33-й артиллерийской бригадой.
279-й Лохвицкий полк, переименованный в «полк смерти», участвовал в наступлении Керенского. Наносил удар южнее Дюнабурга (Даугавпилс,Двинск) в Гатенской операции между озерами Дрисвяты и Деммен 10 (23) июля 1917 г.[1]
Состав дивизии
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 70-я артиллерийская бригада
Командование дивизии
Начальники дивизии
- 19.07.1914-21.10.1915 — генерал-лейтенант Белов, Николай Васильевич
- 23.09.-23.10.1915 - врид начальника генерал-майор Михайлов, Михаил Пантелеймонович
- 21.10.1915-22.04.1917 — генерал-майор (с 18.05.1916 генерал-лейтенант) барон фон Будберг, Алексей Павлович
- 18.05.1917-xx.xx.xxxx — генерал-майор Беляев, Николай Семёнович
Начальники штаба дивизии
- полковник Сапожников, Николай Павлович
- 02.10.1915-после 03.01.1917 — и. д. капитан (с 06.12.1915 подполковник) Авчинников, Игнатий Иванович
Командиры бригады
- 11.09.1914-17.11.1914 — генерал-лейтенант Толмачёв, Иван Николаевич
- 17.11.1914-после 01.01.1916 — генерал-майор князь Стокасимов, Николай Павлович
- 15.03.1916-хх.хх.хххх — полковник Вансович, Николай Афанасьевич
Командиры 70-й артиллерийской бригады
- 1914—1916 — генерал-майор Горелов, Фёдор Иванович
- 1917 — полковник Зайковский, Владимир Александрович
Напишите отзыв о статье "70-я пехотная дивизия (Российская империя)"
Примечания
- ↑ РГВИА Ф2122 о2 д163.
Литература
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 70-я пехотная дивизия (Российская империя)
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.