72-я кавалерийская дивизия
72-я кавалерийская дивизия | |
| Почётные наименования: |
Кубанская |
|---|---|
| Войска: |
сухопутные |
| Род войск: | |
| Формирование: |
13 ноября 1941 |
| Расформирование (преобразование): |
май 1942 |
| Преемник: |
Особая мотострелковая бригада |
| Боевой путь | |
72-я Ставропольская [нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)(или Кубанская[1]) казачья кавалерийская дивизия — кавалерийское соединение конницы РККА в составе Вооружённых сил СССР во время Великой Отечественной войны. Формирование дивизии началось 13 ноября 1941 года[2] из числа казаков, проживавших в станицах Ставрополья. В ходе формирования чувствовалась острая нехватка специалистов, вооружения и лошадей.[3]
После укомплектования в январе 1942 года дивизия в составе 3 500 человек с техникой, лошадьми и другой амуницией по скованному льдом проливу переправилась на Керченский полуостров и вошла в состав 47 армии Крымского фронта[4]. При прорыве фашистскими войсками обороны на рубеже Турецкого вала, дивизия отступала с боями в направлении Керчи. 72-я кавалерийская дивизия почти полностью лишилась конского состава. В мае в районе г. Керчь обеспечила переправу частей фронта на Таманский полуостров. 15 июня из-за тяжёлых невосполнимых потерь была расформирована и обращена на пополнение 40-й отдельной пластунской стрелковой бригады Северо-Кавказского фронта.[5]
Командир дивизии Василий Книга 16 мая 1942 года, руководя боем одного из отрядов своей дивизии под Керчью, при взрыве сбитого его конниками вражеского самолёта был тяжело контужен, получил ожоги обеих рук. .
Впоследствии Лев Разгон, готовивший воспоминания Василия Ивановича Книги о Гражданской войне, написал о встречах с ним в своей книге «Непридуманное»[6]. В ней Разгон, в частности, обвинил престарелого генерала, к тому времени — израненного в боях, получившего две контузии с сотрясением мозга, с трудом ходившего из-за травмы колена и с негнувшимися пальцами рук, в том, что Книга якобы построил свою «армию» (состоящую, как следует из воспоминаний Разгона, из нескольких «конных дивизий»), «в ранжир» (как он это обычно делал), и с шашкой наголо повёл её в лихую атаку на немецкие танки, которые «обрадованные немцы» в свою очередь бросили в атаку на его Конную Армию. При этом отважный генерал был легко ранен и всё же эвакуирован в тыл на специально присланном главнокомандующим Северо-Кавказским направлением маршалом Будённым «кукурузнике». А вся его конница полегла под фашистскими гусеницами. После этого Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин будто бы строго-настрого распорядился близко к фронту Книгу не подпускать, и после того как было залечено весьма лёгкое ранение, полученное им в конной атаке, Книга сразу приступил к исполнению обязанностей командира запасной кавалерийской бригады и командовал ею до конца войны, после которого был сразу же отправлен в отставку.
Согласно позднейшим историческим исследованиям, основанным на архивных материалах, дела обстояли всё же немного не так, как их описывал Разгон в своей книге «Непридуманное». Так, Книга командовал не Конной Армией, а кавалерийской дивизией, причём лёгкого типа, численностью около 4000 человек (по довоенному штату в кавалерийской дивизии должно было быть почти 9000 человек, а по штату № 06/317 от 31 января 1943 года — 5 352 человека и 5298 лошадей); больше кавалерийских дивизий в подчинении Крымского фронта не было, если не считать остатков официально на тот момент расформированной 40-й кавалерийской дивизии геройски погибшего полковника Кудюрова (его сменил полковник В. Н. Затылкин), входившей ранее в состав Отдельной Приморской армии, прибывших из осаждённого Севастополя. .
Кандидат военных наук В. Н. Киселёв и кандидат исторических наук Б. И. Невзоров в статье «Выдуманное в „Непридуманном“», опубликованной в Военно-историческом журнале и основанной на архивных документах, пишут также, что 22-я танковая дивизия, бывшая единственным танковым соединением 11-й немецкой армии и которой принадлежала решающая роль в наступлении, наносила удар в северном направлении с целью отрезать советские войска, в то время как 72-я кавалерийская дивизия находилась в резерве фронта несколько западнее Турецкого вала, а затем вела сдерживающие оборонительные бои на южном участке фронта. Таким образом, отмечают авторы статьи в ВИЖе, она не могла встретиться с крупным танковым соединением противника и тем более атаковать его в конном строю. .
Также известно, что дивизия не была «полностью уничтожена». Она действительно понесла большие потери, особенно в лошадях, что объясняется тем, что она была вынуждена действовать открытой местности Керченского полуострова, где не только нет перелесков, где можно спрятать лошадей от вражеской авиации, но редки даже одиночные деревца, а также очень слабым оснащением средствами борьбы с авиацией и практически полным отсутствием прикрытия с воздуха. Но при этом костяк 72-й кавалерийской дивизии сохранился и не потерял боеспособности до самого конца кампании, что было исключительным случаем для Крымского фронта в те дни. После того, как наши войска вынуждены были оставить Керчь, те части дивизии, которые удалось эвакуировать, дислоцировались на Таманском полуострове. .
Напишите отзыв о статье "72-я кавалерийская дивизия"
Примечания
- ↑ [www.kazakirossii.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=43:formirovanie-kazachix-divizij-i-korpusov-v-gody-velikoj-otechestvennoj-vojny-1941-1945-gg&catid=63:materialy-konferenczii&Itemid=9 Формирование казачьих дивизий и корпусов в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., Российское казачество]
- ↑ [bsenc.ru/274/924534-72-ya-kavaleriyskaya-diviziya.html Универсальная энциклопедия]
- ↑ [history.milportal.ru/2012/02/vse-rvalis-v-boj/ «ВСЕ РВАЛИСЬ В БОЙ С ПРОТИВНИКОМ…» ДЕЙСТВИЯ КАВАЛЕРИИ РККА НА ЮЖНОМ ФРОНТЕ В ОКТЯБРЕ—ДЕКАБРЕ 1941 ГОДА, ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ]
- ↑ [www.e-reading.club/book.php?book=129322 Борьба за Крым (сентябрь 1941 - июль 1942 года)]
- ↑ [kazakikerchi.ru/index.php/kerch-cossack-union/union-of-cossacks/576-panikhida-po-kazakam-72-y-kubanskoy-kavaleriyskoy-divizii Панихида по казакам 72-й Кубанской кавалерийской дивизии]
- ↑ [royallib.com/book/razgon_lev/nepridumannoe.html Лев Разгон. Непридуманное, "ПРАВДА", М., 1988]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи по истории желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 72-я кавалерийская дивизия
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
