75-мм пушка 75 mle 1897
Поделись знанием:
75-мм пушка 75 mle 189775-мм пушка 75 mle 1897
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
| Canon de 75mm Modele 1897 | |
|---|---|
 Canon de 75 Modèle 1897 on display in Les Invalides. | |
| Тип: | Полевая пушка |
| Страна: |  Франция
|
| История службы | |
| Годы эксплуатации: | 1898–1945 |
| На вооружении: |
|
| Войны и конфликты: | Французские колониальные войны подавление боксёрского восстания, Первая мировая война, Советско-польская война, Гражданская война в Испании, Вторая мировая война и др. |
| История производства | |
| Конструктор: | Albert Deport, Etienne Sainte-Claire Deville and Emile Rimailho. |
| Разработан: | 1891–96 |
| Производитель: | Government arsenals: Puteaux, Bourges, Tarbes, St Etienne |
| Годы производства: | 1897–1940 |
| Всего выпущено: | 21,000+ |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 1544 |
| Длина ствола, мм: | 8 ф. 10 д. (2,69 м) L/36 |
| Экипаж (расчёт), чел.: | 6 |
| Снаряд: | 75×350 mm. R HE (5.4 kg), Кумулятивные боеприпасы (5.97–7.25 kg) шрапнель (7.24 kg) |
| Калибр, мм: | 75 mm / 2.95 in |
| Лафет: | 6 Horse Team, Артиллерийский тягач |
| Угол возвышения: | -11° to +18° |
| Угол поворота: | 6° |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
15 |
| Начальная скорость снаряда, м/с |
500 |
| Прицельная дальность, м: | 8550 HE 6800 шрапнель |
| Максимальная дальность, м: |
6900 |
75-мм полевая пушка образца 1897 года (фр. Canon de 75 mle 1897) — основная французская легкая полевая пушка времён Первой мировой войны (1914—1918). Является одним из первых образцов современной полевой артиллерии, поскольку имела гидропневматический тормоз отката (первым серийным орудием современного образца была скорострельная пушка Барановского обр. 1877 г.). Поскольку лафет пушки не перемещался после каждого выстрела, артиллеристы могли перезаряжать пушку сразу по возвращению ствола на начальную позицию. Хорошо тренированный расчет при полигонных условиях мог на короткое время достичь скорости огня до 30 выстрелов в минуту. Пушка применялась в Первой Мировой войне во Французской армии и экспедиционном корпусе США, продавалась ряду европейских стран и в дальнейшем применялись до окончания Второй Мировой войны.
Варианты и модификации
- Canon de 75 mle 1897 — 75-мм полевое орудие обр. 1897 года
- Canon de 75 M (montagne) modèle 1919 Schneider — 75-мм горное орудие обр.1919 года
- Canon de 75 M (montagne) modèle 1928 — 75-мм горное орудие обр.1928 года
- Canon de 75 Mle 1897/33 — модификация обр. 1933 года
- Canon de 75 modèle 1897 modifié 1938—1940 — модификация 1938 года, на пневматических шинах
- 7,5 cm PaK 97/38
|
Французская 75 мм образца 1897 г. системы полковника Депора длиной в 35 калибров состоит из ствола, скрепленного муфтой и посередине кольцом. Стреляет шрапнелью и бризантной гранатой. Для установки трубок имеется особый прибор. Скорость стрельбы до 20 выстрелов в минуту. Эксцентрический затвор её (фиг. 11) состоит из цилиндрического тела с диаметром, в два раза большим диаметра каморы, и имеет вырез, который при открытом замке приходится против канала орудия и служит для заряжания. Затвор вращается около оси, не совпадающей с осью канала орудия и скрепляется с орудием витками наружной поверхности. Ударник помещается в теле затвора и взводится открыванием. Затвор имеет экстрактор и два предохранителя, препятствующие производству выстрела при не вполне запертом замке, или при постановке предохранителя в походное положение, и на случай затяжных выстрелов. Орудие помещается и откатывается в люльке А (фиг. 12 и 13) лежащей своими цапфами на лафете; под ней находятся гидравлический компрессор В и воздушный накатник С из двух цилиндров. Прицельные приспособления расположены на особой люльке подъемного механизма, которым можно придавать орудию углы возвышения, не изменяя линии прицеливания. | 
|
Страны-эксплуатанты
- Франция
-
США — приняты на вооружение в ходе первой мировой войны под наименованием 75-mm Gun M1897 -
Великобритания — использовались в ходе первой мировой войны британскими войсками на Западном фронте; после эвакуации британских войск из Дюнкерка в 1940 году, в связи с нехваткой орудий полевой артиллерии 895 шт. орудий обр.1897 г. были закуплены в США и поступили на вооружение под наименованием «Ordnance, QF, 75mm Mk 1» -
Польша — Первые орудия (171 штука) поступили на вооружение польской армии генерала Галлера, сформированной в 1917 году во Франции и переброшенная в Польшу после провозглашения нею независимости в 1918 году. В 1919—1920 годах Франция по программе военной помощи поставила польской армии 783 орудия, в дополнение к прибывшим в Польшу вместе с армией Галлера. Орудие находилась на вооружении Польской армии под наименованием 75mm armata wz.1897. В 1924—1925 годах во Франции было закуплено ещё 524 орудия. Кроме того, был произведён обмен с Румынией, которой в обмен на 108 75-мм пушек, было передано 108 76,2-мм русских пушек обр.1902 г. В 1937 году 12 орудий было переоборудовано под механизированную тягу. В 1938 году 8 орудий было оснащено оптическими прицелами от 37-мм противотанковых пушек, с целями расширения противотанковых возможностей данных пушек. К июню 1939 года в польской армии числилось 1374 орудия данного типа. -
Эфиопия — некоторое количество орудий было закуплено во Франции после окончания первой мировой войны -
Германия — трофейные орудия обр.1897 г. поступали на вооружение под наименованием 7.5 cm FK 231(f)
См. также
- Сен-Шамон (танк)- был вооружён одной 75 мм пушкой 75 mle 1897 .
Напишите отзыв о статье "75-мм пушка 75 mle 1897"
Ссылки
- [canonde75.free.fr/canonsmodifies.htm Le canon de 75 — Les variantes du canon modèle 1897]
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 75-мм пушка 75 mle 1897
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
