77-я гвардейская стрелковая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2"> Боевой путь </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2"> '77-я гвардейская стрелковая дивизия' (сокр. 77-я гв. сд) </td></tr>
Награды:
Почётные наименования: «Черниговская»
Войска: Сухопутные войска
Род войск: пехота
Формирование: 01.07.1941
Расформирование (преобразование): 1.12.2000
Предшественник: 173-я стрелковая дивизия
Преемник: 77-я гвардейская мотострелковая дивизия
77-я гвардейская дивизия береговой обороны
77-я гвардейская отдельная Московско-Черниговская ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова бригада морской пехоты
Великая Отечественная война: Сталинградская битва
Висло-Одерская операция

77-я гвардейская стрелковая Черниговская ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия — соединение вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне





История

Формирование

Сформирована в июле 1941 в Москве как 21-я дивизия народного ополчения Киевского района из рабочих и служащих Дорогомиловского химического завода имени Фрунзе, кондитерской фабрики имени Бабаева, карандашной фабрики имени Сакко и Ванцетти, Московского холодильного комбината, сотрудников киностудии «Мосфильм», колхозников Пушкинского района. В дивизию вступило много научных сотрудников: институтов экономики, мирового хозяйства и мировой политики, философии и истории Академии наук СССР.

Боевой путь, даты основных сражений

1. Битва за Москву — в оборонительной и наступательной операциях с 2 октября 1941 г. по 20 апреля 1942 г. 2. Сталинградская битва — в оборонительной и наступательной операциях битвы — с 5 сентября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. 3. Курская битва — в Орловской наступательной операции с 12 июля по 5 августа 1943 г. 4. В освобождении Украины и битве за Днепр — с 16 сентября по 10 ноября 1943 г. 5. В освобождении Белоруссии — Гомельско-Речицкая наступательная операция с 10 ноября 1943 г. по март 1944 г. 6. В освобождении Украины и Польши — оборонительные бои в районе г. Ковель с 20 апреля по 17 июля 1944 г.; в Брестско-Люблинской наступательной операции с 18 июля по 29 июля 1944 г. 7. Форсирование р. Висла, захват и расширение плацдармов — с 29 июля по ноябрь 1944 г. 8. Висло-Одерская наступательная операция — наступление с Пулавского плацдарма в составе ударной группировки 1 БФ, выход к р. Одер и захват плацдарма с 14 января по 2 февраля 1945 г. 9. Берлинская операция — действия в составе ударной группировки 1 БФ с Кюстринского плацдарма, выход на р. Эльба в районе Магдебурга; февраль-апрель 1945 г. — бои на плацдармах, с 16 апреля по 8 мая 1945 г. — наступление на Берлин.

Участие в Великой Отечественной войне

29 августа 1941 года дивизия была переименована в 173-ю стрелковую дивизию. Почти полтора месяца дивизия ополченцев прикрывала одно из важных операционных направлений на дальних подступах к Москве.

В октябре 1941 года 173-я дивизия в составе 33-й армии Западного фронта вела тяжёлые оборонительные бои на рубежах юго-западнее Кирова, под Ульяновом и на подступах к Туле.

За героизм в боях за Тулу она получила благодарность командарма 33-й армии генерала М. Г. Ефремова и командования Западного фронта.

В период наибольшей опасности для Каширы дивизия сдерживала натиск танковой группы Гудериана.

С осени 1942 года дивизия участвовала в Сталинградской битве, ведя оборонительные и наступательные бои северо-западнее Сталинграда и в самом городе.

За успешные боевые действия по уничтожению сталинградской группировки противника ей было присвоено звание 77-й гвардейской.

С июня 1943 года дивизия вела упорные бои на Орловско-Курской дуге, участвовала в форсировании ряда крупных водных рубежей, в том числе Днепра, и в освобождении г. Чернигова.

За освобождение Чернигова ей было присвоено наименование «Черниговская».

В 1944 году дивизия участвовала во многих наступательных операциях по освобождению Западной Украины и ряда городов Польши. Принимая участие в Висло-Одерской операции, дивизия вместе с другими соединениями освобождала г. Лодзь. В дальнейшем она сражалась на территории Германии и закончила свой боевой путь на Эльбе.

За боевые заслуги награждена орденами Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени; около 18 тысяч её бойцов награждены орденами и медалями, 67 удостоены звания Героя Советского Союза.

«Только 77-я гвардейская дивизия имела в своём составе батальон Славы, то есть батальон, в котором все воины были награждены орденами Славы».
Стояли насмерть! Красная Звезда. 11 Июля 2006 г.

В 77-й гвардейской дивизии выходил окопный рукописный журнал «Боевые дела коммунистов 156-го гвардейского Краснознаменного полка» (редактором самиздата был парторг, гвардии майор В. Н. Прудников, а художником — гвардии старшина П. Я. Половинкин, ставший впоследствии известным художником-графиком).

Состав

Первоначально в её состав вошли:

  • 1311-й стрелковый полк;
  • 1313-й стрелковый полк;
  • 1315-й стрелковый полк;
  • 979-й артиллерийский полк;
  • и другие части.

Состав с 20 марта 1943 года:

  • 215-й гвардейский стрелковый полк
  • 218-й гвардейский стрелковый полк
  • 221-й гвардейский стрелковый полк,
  • 156 гвардейский артиллерийский полк,
  • 79 отдельный гвардейский истребительно-противотанковый дивизион,
  • 81 отдельная гвардейская разведывательная рота,
  • 86 отдельный гвардейский саперный батальон ,
  • 108 отдельный гвардейский батальон связи
  • 587 (83) медико-санитарный батальон,
  • 75 отдельная гвардейская рота химической защиты,
  • 731 (80) автотранспортная рота,
  • 662 (78) полевая хлебопекарня,
  • 680 (74) дивизионный ветеринарный лазарет,
  • 832 полевая почтовая станция,
  • 429 полевая касса Госбанка.

Подчинение

Наименование армий, фронтов, в состав которых входила дивизия:
1. 33 армия Резервного фронта — август-октябрь 1941 г.
2. 50 армия Западного фронта — октябрь-ноябрь 1941 г.
3. Оперативная группа генерала Белова — ноябрь-декабрь 1941 г.
4. 49 армия Западного фронта — декабрь 1941 г.-январь 1942 г.
5. 50 армия Западного фронта — январь-июнь 1942 г.
6. 10 армия Западного фронта — июнь-август 1942 г.
7. 24 армия Сталинградского фронта — 5-15 сентября 1942 г.
8. 1-я гвардейская армия Сталинградского фронта −16 сент.-окт.1942
9. 24 армия Донского фронта — 10 октября-5 декабря 1942 г.
10. 65 армия Донского фронта — 6 декабря 1942 г. — 14 января 1943 г
11. 21 армия Донского фронта — 15 января-2 февраля 1943 г.
12. Резерв Брянского фронта — апрель-июнь 1943 г.
13. 61 армия Брянского фронта — июнь-август 1943 г.
14. 61 армия Центрального фронта — август 1943 г.-февраль 1944 г.
15. 69 армия 1-го Белорусского фронта — апрель 1944 г.-май 1945 г.

Послевоенный период

Переформирование дивизии и наименование её преемников, их участие в боевых действиях:

  • С 1946 года дивизия дислоцировалась под Архангельском на Лесной речке.
  • 7 июня 1946 года 77-я гвардейская стрелковая Черниговская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова дивизия переформирована в 10-ю отдельную гвардейскую стрелковую Черниговскую ордена Ленина, Краснознамённую, ордена Суворова бригаду. Штат № 5/120 — 5/127. Директива НГШ ВС СССР № орг/1/0105 от 6 мая 1946 года.
  • 19 апреля 1952 года 10-я отдельная гвардейская стрелковая Черниговская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова бригада переформирована в 77-ю гвардейскую стрелковую Черниговскую ордена Ленина, Краснознамённую, ордена Суворова дивизию. Штат № 4/820 — 832.
  • В 1957 году стрелковая дивизия была переформирована в мотострелковую дивизию.
  • Приказом МО СССР № 080 от 27 марта 1967 г. в целях сохранения боевых традиций овеянных славой стрелковых дивизий народного ополчения и учитывая важное значение воспитание личного состава Советских Вооруженных Сил на их героических подвигах, наименование «Московская» восстановлено по преемственности — 77-я гвардейская мотострелковая Московско-Черниговская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова дивизия.
  • Осенью 1989 г. дивизия включена в состав Северного флота как 77-я гвардейскаяМосковско-Черниговская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова дивизия береговой обороны
  •  — В 1994 г. преобразована в 163-ю гвардейскуюМосковско-Черниговскую ордена Ленина, Краснознамённую, ордена Суворова бригаду береговой обороны. Место дислокации — г. Архангельск.
  •  — 1 марта 1996 г. бригада была расформирована, её Знамя и награды переданы 332-му отдельному батальону морской пехоты Каспийской флотилии (этот батальон был сформирован в 1994 г. в г. Астрахани, в 1998 г.), после получения Боевого Знамени, переименован в 600-й отдельный гвардейский батальон морской пехоты (Каспийск).
  •  — 1 декабря 2000 г. на базе 600-го отдельного гвардейского батальона морской пехоты и 414-го отдельного батальона морской пехоты (сформированного в 1999 г. в г. Каспийск Республики Дагестан) сформирована 77-я отдельная гвардейская Московско-Черниговская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова бригада морской пехоты.
  •  — Ноябрь 1999 г.-сентябрь 2000 г. — активное участие личного состава бригады в контр-террористической операции на Северном Кавказе. Выполнено более 30 ответственных задач по очистке от боевиков населённых пунктов. За мужество и героизм орденами и медалями награждены более 300 военнослужащих.
  •  — Апрель 2001 г. — выполнение боевых задач в горном Дагестане. Воины соединения действовали в Цумадинском районе, на высоте свыше 2-х тысяч метров над уровнем моря. Заслуженные государственные награды получили более 200 морских пехотинцев.
  •  — 9 мая 2002 г. — в результате террористического акта на ул. Ленина г. Каспийска от рук террористов погибло 23 и ранено 54 военнослужащих.
  •  — С 1 по 15 августа 2000 г. — участие в военно-морских учениях на Каспии.
  •  — С 20 по 24 февраля 2004 г. — форсированный марш батальонной тактической группы бригады с преодолением высокогорных перевалов. Поддержание мира и спокойствия в Веденском районе Чеченской Республики в течение всего года. 20 декабря 2004 г. — возвращение в пункт постоянной дислокации г. Каспийск.
Когда после войны 77-я гвардейская дивизия была реорганизована в бригаду морской пехоты, у неё пытались забрать Боевое Знамя и ордена прославленного стрелкового соединения. Московский комитет ветеранов войны добился, что дивизионное Боевое Знамя передали бригаде морской пехоты. Сейчас соединение расквартировано в Каспийске (Дагестан), принимает активное участие в контртеррористической операции на Северном Кавказе. На обустройство бригады правительство Москвы выделило более 10 миллионов рублей. Такова связь народного ополчения Москвы с нынешними москвичами, с нынешним поколением защитников Родины.

— Стояли насмерть! Красная Звезда. 11 Июля 2006 года.

Бригада расформирована в 1992 году[1]

Командиры

  • Полковник Богданов А. В. 1941—1942 гг.
  • Полковник Хохлов В. Д. 1942 г.
  • Аскалепов, Василий Семёнович (01.03.1943 — 01.11.1943), генерал-майор
  • Хориков, Иван Павлович (02.11.1943 — 10.12.1943), полковник
  • Аскалепов, Василий Семёнович (11.12.1943 — 09.05.1945), генерал-майор
  • Гвардии генерал-майор Аскалепов, Василий Семёнович 1945—1948 гг.
  • Гвардии генерал-майор Поляков Н. А. 1948—1949 гг.
  • Гвардии полковник Евстигнеев И. С. 1949—1951 гг.
  • Гвардии генерал-майор Угрюмов Н. С. 1951—1953 гг.
  • Гвардии полковник Задорин А. С. 1956—1959 гг.
  • Гвардии полковник Коньков Ю. Н. 1959—1961 гг.
  • Гвардии полковник Бароев, Михаил Сандрович 1961—1964 гг.
  • Гвардии полковник Мережко А. Г. 1964—1965 гг.
  • Гвардии генерал-майор Максимов Ю. П. 07.1965-03.1968 гг.
  • Гвардии полковник Гореленков К. И. 1968—1971 гг.
  • Гвардии полковник Кобзарев В. И. 1971—1973 гг.
  • Гвардии полковник Бурлаков М. П. 09.1973-12.1975 гг.
  • Гвардии полковник Хостиашвили Э. З. 1975—1976 гг.
  • Гвардии полковник Васильев Ю. Н. 1976—1977 гг.
  • Гвардии полковник Ковалёв, Владимир Алексеевич 1977—1983 гг.
  • Гвардии полковник Пугачев Н. В. 1983—1986 гг.
  • Гвардии полковник Кулаков, Владимир Фёдорович 1986—1988 гг.
  • Гвардии полковник Сороченко В. Л. 1988—1989 гг.
  • Гвардии полковник Борзенко А. Н. 1990—1995 гг.
  • Гвардии полковник Карагодин В. Л. 1995—1996 гг.
  • Гвардии полковник Пушкин С. В. 1996—2000 гг.
    • Бригадой командовали
  • Гвардии генерал-майор Пушкин С. В. 2000—2004 гг.
  • Гвардии полковник Семенов Г. С. с 2004 г.

Награды и наименования

  • Дивизия награждена:
  •  — орденом Красного Знамени. (Указ 15.1.1944 г.) — за взятие г. Калинковичи.
  •  — орденом Суворова II ст. (Указ 9.8.1944 г.) — за прорыв обороны противника юго-западнее г. Ковель и выход к Государственной границе СССР.
  •  — орденом Ленина (Указ 19.2.1945 г.) — за прорыв вражеской обороны южнее Варшавы, и выход к р. Одер.
  • -За форсирование р. Десна и освобождение г. Чернигова дивизии 21 сентября 1943 г. присвоено почётное наименование «Черниговская»
    27 марта 1967 года в целях сохранения боевых традиций овеянной славой дивизий народного ополчения Москвы ей присвоено почетное наименование «Московская»
    • Части дивизии награждены:
  •  — 215-й гвардейский стрелковый полк — орденами Красного Знамени, Суворова III ст., Кутузова III ст.
  •  — 218-й гвардейский стрелковый Бранденбургский полк — орденами Красного Знамени, Кутузова III ст.
  •  — 221-й гвардейский стрелковый полк — орденами Красного Знамени, Суворова III ст., Александра Невского.
  •  — 156-й гвардейский артиллерийский Бранденбургский полк — орденами Красного Знамени, Суворова III ст., Богдана Хмельницкого II ст.
  •  — 79-й отдельный гвардейский истребительно-противотанковый артиллерийский Бранденбургский полк — орденом Богдана Хмельницкого III ст.
  •  — 86-й отдельный гвардейский сапёрный Бранденбургский батальон — орденом Красного Знамени.
  •  — 108-й отдельный гвардейский батальон связи — орденом Александра Невского.

Отличившиеся воины

  • Количество награждённых правительственными наградами в годы войны:

— Герои Советского Союза — 67.
Кавалеры орденов:
— Ленина — 82;
— Красного Знамени — 354;
— Суворова — 5;
— Кутузова — 9;
— Богдана Хмельницкого — 23;
— Александра Невского — 144;
— Отечественной войны 1-й степени — 481;
— Отечественной войны 2-й степени — 164;
— Красной Звезды — 4209;
— Славы I степени — 18;
— Славы II степени — 193;
— Славы III степени — 2693.
Награждены медалями:
— «За отвагу» — 624;
— «За боевые заслуги» — 2106.

Герои Советского Союза:

Полные кавалеры ордена Славы:

Напишите отзыв о статье "77-я гвардейская стрелковая дивизия"

Примечания

  1. [www.rusarmy.com/forum/threads/rasformirovana-77-brigada-morskoj-pexoty-g-kaspijsk.5965/ Расформирована 77 бригада морской пехоты (г. Каспийск)]

Литература

13. Книги, воспоминания и публицистика о дивизии:

  • «В боях за Родину» (исторический очерк, посвящённый 1-й годовщине 173-й стрелковой дивизии). Госполитиздат, 11 июня 1942 г.
  • 1. «Штурм Берлина» — /воспоминания, письма, дневники участников боёв за Берлин/. Воениздат, 1948 г. «Батальон за Одером», Герой Советского Союза И.Ладутько, стр. 24-27.
  • 2. «Радом-Лодзинская операция» — Ф. В. Данилов. Воениздат, 1958 г.
  • 3. «Народное ополчение Москвы» — сборник. Изд-во Московский рабочий, М. 1961 г.
  • 4. «В походах и боях» — П. И. Батов. Воениздат, М. 1962 г.
  • 5. «За нами Москва» — П. А. Белов. Воениздат, М. 1963 г.
  • 6. Аналитическая статья о дивизии — «Военно-исторический журнал» № 3 — 1963 г.
  • 7. «Богатыри земли Воронежской» — Гринько А. И., Улаев Г. Ф. Воронеж, 1965. стр. 62-63 — о Брагонине Т. И.
  • 8. «От Москвы до Берлина» — гр. авторов Института партии МГК и МК КПСС. Изд-во Московский рабочий, М. 1966 г.
  • 9. «Золотые Звёзды курян» — Воронеж, 1966 г. стр. 236—237 — о А. М. Ломакине.
  • 10. «Навечно в строю. Альбом». Вып. 2, М.1973. стр. 90 — Брагонине Т. И., стр.92 — о Ломакине А. М.
  • 11. «На юго-западном направлении» — К. С. Москаленко. Изд-во «Наука», М. 1973 г.
  • 12. «Земля в огне» — И. И. Якубовский. Воениздат, М. 1975 г.
  • 13. «Солдаты батальона Славы» — брошюра, автор — В.Андрианов. Изд-во «Красная Звезда», 5 марта 1975 г.
  • 14. «Партии отважные сыны» — В. Т. Белых. Воениздат, М. 1975 г.
  • 15. «От Волги до Веймара» — Л.Штейдле (мемуары немецкого комполка 6-й армии Паулюса). Изд-во «Прогресс», М. 1975 г.
  • 16. «Гвардейская Черниговская» — Воениздат, М. 1976 г.
  • 17. «Страну заслоняя собой» — М. Г. Горб. Воениздат, М. 1976 г.
  • 18. «Герои Отечества» — С. П. Булкин. Донецк, 1977 г. стр. 52-53 — о Брагонине Т. И.
  • 19. «Ополчение на защите Москвы» — П. С. Беляев и др. Изд-во Московский рабочий, М. 1978 г.
  • 20. Серия книг «Солдатская слава» — несколько выпусков, издаваемых с 1978 г., содержат очерки о полных кавалерах ордена Славы, 18 из которых служили в 77-й гвардейской Московско-Черниговской сд. Воениздат.
  • Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь в двух томах - М.: Воениздат, 1987.
  • Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь - М.: Военное издательство,2000.
  • 21. Серия публикаций о дивизии — «Военные знания», № 7-1979 г., № 2,3,5,6,10,12 — 1980 г.
  • 22. «Навечно в строю» — кн. 7. М, 1980 г. стр. 185—193 (о Ломакине А. М.).
  • 23. «На огненных рубежах Московской битвы» — сборник, гр. авторов. Изд-во Московский рабочий, М. 1981 г.
  • 24. «Москва — героям Великой Отечественной» — путеводитель. М.Криворучко, П.Мишин, И.Смирнов. Московский рабочий, 1981. Стр.74-76.
  • 25. «Болховские куранты» — А. Е. Венедиктов. Приокское книжное изд-во. Тула, 1982 г.
  • 26. «Навечно в сердце народном» — Минск, 1984 г.
  • 27. «Ополченцы в боях за Родину»-Б. М. Вишняков, Г. Н. Ткаченко. М. 1985 г.
  • 28. «Моторы заглушили на Эльбе» — В. М. Белых. Изд-во политической литературы, Киев 1986 г.
  • 29. «Под свинцовой метелью» — Ф. Е. Жгиров. Лениздат, 1989 г.
  • 30. «Зачислен навечно» — биографический справочник в двух книгах. А. Д. Зайцев, И. И. Рощин, В. Н. Соловьёв. Изд-во политической литературы, М.1990. Книга первая — Брагонин Терентий Иванович, Ломакин Алексей Максимович.
  • 31. «Лавиной грозной к Бресту» — А. Ф. Маленков. Изд-во «Фарватер», С-П. 1994 г.
  • 32. «И примкнувший к ним Шепилов…» (документальная повесть о бывшем начальнике политотдела 173-й сд Д. Т. Шепилове) — Тамара Толчанова, Михаил Лозников. Изд-во «Звонница», М.1998 г.
  • 33. «Автографы победителей» — Чернигов, 1999. Совет ветеранов 1-й гвардейской Краснознамённой армии. Воспоминания наших ветеранов (В. А. Акимов «В 77-й Черниговской», стр. 80-81. С. И. Сурниченко «Под Сталинградом», стр.322-323. Г. Н. Ткаченко «Штурм Казачьего кургана», стр.332-334. Р. В. Хорешко «Из горницы — в горнило», стр. 348—350. Фотоснимки на стр. 221, 272—273).
  • 34. «Триста советских спартанцев» (о 1-м батальоне Славы 215-го гв. сп) — В. Г. Хорешко. Журнал МО РФ «Ориентир», № 6-1999 г.
  • 35. «Миллионы отважных сердец» (о «роте Героев» — 5-й стрелковой роте 2-го батальона 218-го гв. сп) — В. Г. Хорешко. Журнал МО РФ «Ориентир», № 5-2000 г.
  • 36. «Ветераны — молодым» — А. П. Серцова, Г. Д. Карпов. Изд-во «Макии», М. 2000 г.
  • 37. «…За спиной была Москва (история битвы в песнях)» — на стр. 58 опубликован гимн нашей дивизии: «Вперёд, гвардейская!». Изд-во «Современная музыка», М. 2001 г.
  • 37. «Битва под Москвой». Хроника, факты, люди: в 2-х книгах — серия «Архив», «ОЛМА-ПРЕСС», М.2002.
  • 39. «От Волги до Берлина» — В. С. Антонов. Изд-во «Патриот», М. 2003 г.
  • 40. «Строки, отлитые сердцем» — гр. авторов. Изд-во ОАО «Московские учебники», 2005 г.
  • 41. «Klessin — классика штурма» — В.Хорешко, журнал «Солдат удачи» № 5 — 2006 г.

Ссылки

  • [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=33855.40 Форум Поисковых Движений 77-я гв. сд]
  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/gvsd077/main.html ]
  • [www.mkvv.ru/memory4-6.html МОСКОВСКИЙ КОМИТЕТ ВЕТЕРАНОВ ВОЙНЫ ]
  • [yoldash.net/tag/77-я-гвардейская-стрелковая-дивизия/ Архив 77-я гвардейская стрелковая дивизия]
  • [specnaz.pbworks.com/w/page/17658020/77-обрмп specnaz 77 гвардейская Московско-Черниговская ордена Ленина Краснознаменная ордена Суворова 2-й степени дивизия береговой обороны]
  • [wiki.bratishka.ru/index.php/77-я_отдельная_гвардейская_Московско-Черниговская_ордена_Ленина,_Краснознаменная,_ордена_Суворова_бригада_морской_пехоты Википедия — журнал «Братишка»]
  • [specnaz.pbworks.com/w/page/17658020/77-обрмп 77-я гв. обрмп]



Отрывок, характеризующий 77-я гвардейская стрелковая дивизия

Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе: