7 апреля
Поделись знанием:
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
| ← апрель → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 |
| 29 | 30 | |||||
| 2024 г. | ||||||
7 апре́ля — 97-й день года (98-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 268 дней.
Соответствует 25 марта юлианского календаря[1].
Содержание
Памятные дни
-
Россия: День памяти погибших подводников (отмечается в годовщину гибели — 7 апреля 1989 года АПЛ «Комсомолец»); -
ООН: Международный день памяти о геноциде в Руанде; -
Руанда: День национального траура.
Праздники
См. также: Категория:Праздники 7 апреля
-
Всемирный день здоровья; - Россия, День рождения Рунета[2];
- Россия, День рыбоохраны России[3][нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан);
-
Армения, День материнства и красоты; -
Мозамбик, Женский день; -
США, штат Нью-Йорк, День Вераццано (в память об открытии в апреле 1524 года итальянским мореплавателем Джованни Вераццано Нью-Йоркской бухты).
-
Религиозные: -
Католицизм - — память Ноткера Заики;
- — память Жана-Батиста де ла Салля;
- — память Александра Роулинса;
- — память Эйберта Креспенского;
- — память отшельника Бринаха;
- — память Келлаха (Цельса или Целестина), архиепископа Арма;
- — память блаженных Эдварда Олдкорна и Ральфа Эшли;
- — память Генри Уолпола;
- — память Германа Йозефа.
-
Православие[4][5][6]
- — Благовещение Пресвятой Богородицы;
- — преставление святителя Тихона, патриарха Московского и всея России (1925 год);
- — память преподобного Саввы Нового, иеромонаха (1948 год);
- — икон Божией Матери: «Благовещение» Московская; «Благовещение» Киевская.
Именины
- Католические: Александр, Брынах, Генрих, Герман, Келлах, Ноткер, Ральф, Целестин, Цельс, Эдвард, Эйберт.
- Православные: Савва, Тихон[4][5][6].
События
См. также: Категория:События 7 апреля
До XVIII века
- 1348 — В Праге основан Карлов университет, один из старейших в Европе и первый славянский университет.
- 1652 — Голландец Ян Ван Рибек основал в Южной Африке форт Кейптаун.
- 1655 — После смерти папы римского Иннокентия X государственный секретарь Ватикана Фабио Киджи стал папой Александром VII.
XVIII век
- 1724 — премьера «Страстей по Иоанну» («Johannes-Passion») И. С. Баха, Лейпциг (Nikolaikirche, в Великую Пятницу)
- 1738 — Папа Климент XII особой буллой обвинил вольных каменщиков в лицемерии, притворстве, ереси и извращениях. В особую вину им была поставлена таинственность и скрытность. Виновным в принадлежности к масонству грозило отлучение.
- 1767 — в ходе [en.wikipedia.org/wiki/Burmese%E2%80%93Siamese_War_%281765%E2%80%9367%29 Бирмано-Сиамской войны 1765—1767 годов], бирманскими войсками взята штурмом и полностью разрушена Аюттхая, столица одноимённого царства Аюттхая и ставшее его концом.
- 1793 — Город Каменец-Подольский вошел в состав Российской империи.
- 1795 — Во Франции принят закон, который ввёл метрическую систему и определил единицы длины метр и массы — килограмм.
XIX век
- 1803 — В «Санкт-Петербургских коммерческих ведомостях» впервые в Российской империи употреблено словосочетание «железная дорога». До этого использовался термин «чугунная дорога».
- 1805 — премьера симфонии № 3 Бетховена «Eroica», Вена (Theater an der Wien), дир. автор (в приватных концертах симфония исполнялась в 1804 году)
- 1823 — началась вооружённая Французская интервенция в Испанию с целью восстановить абсолютистский режим Фернандо VII.
- 1827 — Английский фармацевт Джон Уокер начал продавать изобретенные им же ранее серные спички.
- 1862 — в ходе Гражданской войны в США произошло Сражение при Шайло, закончившееся победой армии Союза.
XX век
- 1917 — Введение Временным правительством государственной хлебной монополии в России.
- 1926 — Покушение британки Виолетты Гибсон на жизнь итальянского диктатора Бенито Муссолини (пуля лишь задела его нос).
- 1927 — Американский учёный Герберт Айвс провёл первое публичное телевизионное вещание на большое расстояние (из Нью-Джерси в Нью-Йорк), передав через телевизионные сети изображение тогдашнего министра торговли Герберта Гувера, будущего президента США.
- 1930 — Принято постановление СНК СССР «Положение об исправительно-трудовых лагерях», переданных в подчинение созданному (25 апреля) Главному управлению лагерей (ГУЛаг) в составе ОГПУ.
- 1934 — Приказом Народного комиссариата снабжения СССР был образован Главрыбвод, осуществляющий руководство комплексом рыбоохранных мероприятий на рыбохозяйственных водоемах России. Этот день считается днем образования органов рыбоохраны[7].
- 1935 — Принятие Постановления ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних». Введение уголовной ответственности с 12 лет «с применением всех мер уголовного наказания», с 20 апреля — вплоть до расстрела.
- 1939 — Нападение фашистской Италии на Албанию.
- 1945 — в результате двух атак 380-ти американских бомбардировщиков затонул японский флагман «Ямато», погибло не менее 2,5 тыс. человек.
- 1946
- Образована Кёнигсбергская область в составе РСФСР, ныне — Калининградская область Российской Федерации.
- Ратификация Устава Всемирной организации здравоохранения 26 государствами-членами ООН.
- 1948 — Вступил в силу устав Всемирной организации здравоохранения. Ныне этот день отмечается как Всемирный день здоровья.
- 1956 — Фирма грамзаписи Columbia Records прекратила выпуск пластинок на 78 об/мин.
- 1957 — Совершил последнюю поездку последний троллейбус Нью-Йорка.
- 1963 — Югославия провозглашена социалистической республикой.
- 1964 — IBM объявляет о рождении легендарной System/360. Мейнфреймы этого типа будут долго лидировать на рынке и составлять основу компьютерного парка большинства стран мира. В СССР известны как системы с маркой ЕС ЭВМ.
- 1969 — Символическая дата рождения Интернета, публикация RFC 1.
- 1975 — В Париже прошёл последний концерт Deep Purple с участием Ричи Блэкмора.
- 1989 — В Норвежском море затонула советская атомная подводная лодка «Комсомолец».
- 1993 — Выдана первая в постсоветской России лицензия на частную нотариальную деятельность.
- 1994 — В международной базе данных национальных доменов верхнего уровня появилась запись о домене .ru.
- 1994 — начало геноцида в Руанде (убийство премьер-министра и бельгийцев из охраны, за 100 дней погибли 937 тысяч человек).
- 1995 — после десятилетней реставрации открыта Третьяковская галерея.
XXI век
- 2003 — американские войска заняли столицу Ирака город Багдад.
- 2009 — массовые беспорядки в Кишинёве, вызванные результатами прошедших парламентских выборов.
- 2010 — вторая революция в Кыргызстане.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 7 апреля
До XVIII века
- 1506 — Франциск Ксаверий (ум. 1552), испанский миссионер в Японии и Индии, католический святой.
- 1613 — Герард Доу (ум. 1675), голландский художник-портретист, ученик Рембрандта.
- 1652 — Климент XII (в миру Лоренцо Корсини) (ум. 1740), папа римский (1730-40).
XVIII век
- 1726 — Чарльз Берни (ум. 1814), английский композитор, органист и историк музыки.
- 1730 — Губерт Паскаль Амельон (ум. 1811) — французский учёный библиотекарь, историк и египтолог.
- 1770 — Уильям Вордсворт (ум. 1850), английский поэт.
- 1772 — Франсуа Мари Шарль Фурье, (ум. 1837), французский социалист-утопист.
XIX век
- 1809 — Джеймс Глейшер (ум. 1903), английский метеоролог и аэронавт.
- 1817 — Франческо Сельми (ум. 1881), итальянский химик, основоположник коллоидной химии.
- 1872 — Дмитрий Владимирович Философов (ум. 1940), публицист, критик, общественный и политический деятель.
- 1879
- Арденго Соффичи (ум. 1964), итальянский живописец.
- Густав Густавович Шпет (ум. 1937), русский философ.
- 1880
- Александр Константинович Богомазов (ум. 1930), художник, основатель Украинского Кубофутуризма, автор трактата «Живопись и Элементы» (1914).
- Винцас Мицкявичюс-Капсукас (ум. 1935), литовский деятель международного коммунистического движения.
- 1882 — Антанас Венуолис (настоящая фамилия Жукаускас) (ум. 1957), литовский писатель.
- 1883 — Джино Северини (ум. 1966), итальянский живописец-самоучка, рисовальщик и скульптор, один из основоположников футуризма.
- 1889 — Габриэла Мистраль (настоящее имя Лусила Годой Алькаяга) (ум. 1957), чилийская поэтесса, лауреат Нобелевской премии 1945 года.
- 1890 — Виктория Окампо (ум. 1979), аргентинская писательница, интеллектуал.
- 1891 — Оле Кирк Кристиансен (ум. 1958), датский плотник, мастер игрушек, придумавший в 1932 году игру LEGO.
- 1893 — Аллен Даллес (ум. 1969), американский государственный деятель, директор ЦРУ в 1953—1961 годах.
XX век
- 1915 — Билли Холидэй (наст. имя Элеонора Фейган, ум. 1959), американская джазовая певица, оценивающаяся критикой как непревзойдённая вокалистка и стилист, которую дал джаз 1930-х.
- 1917 — Вера Александровна Ершова, советская и российская театральная актриса, народная артистка СССР (1977).
- 1919 — Эдоардо Маньяротти, итальянский фехтовальщик, 6-кратный олимпийский чемпион.
- 1920 — Рави Шанкар, индийский музыкант, исполнитель на ситаре, композитор.
- 1939 — Фрэнсис Форд Коппола, американский кинорежиссёр.
- 1944 — Герхард Фриц Курт Шрёдер, немецкий политик, федеральный канцлер Германии с 1998 по 2005 год.
- 1946 — Марк Григорьевич Рудинштейн (настоящее имя Марк Израилевич Рудинштейн), кинопродюсер, организатор кинофестивалей.
- 1949 — Валентина Ивановна Матвиенко, бывший губернатор и председатель Правительства Санкт-Петербурга.
- 1951 — Анатолий Александров, ректор МГТУ имени Н. Э. Баумана
- 1954
- Джеки Чан (наст. имя Чан Кон Сан), гонконгский и американский актёр, режиссёр, продюсер, постановщик трюков.
- Юрий Маляров, советский и российский актёр, мастер дублирования.
- 1959 — Чингиз Абдуллаев, писатель, автор остросюжетных произведений, доктор юридических наук.
- 1962 — Михаил Круг (ум. 2002), российский певец.
- 1964 — Рассел Кроу, новозеландский актёр. За исполнение главной роли в фильме «Гладиатор» получил «Оскар» в 2001 году.
- 1967 — Бодо Илльгнер, немецкий футболист, чемпион мира, лучший вратарь Европы 1991 года
- 1970 — Марианна Максимовская, российская телеведущая.
- 1972 — Татьяна Колганова, российская актриса театра и кино.
- 1975 — Джон Купер, солист группы «Skillet».
- 1983 — Франк Рибери, французский футболист, полузащитник мюнхенской «Баварии» и сборной Франции.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 7 апреля
- 1498 — Карл VIII Валуа (р. 1470), король Франции.
- 1614 — Эль Греко (р. 1541), испанский художник.
- 1761 — Томас Байес (р. 1702), английский математик, священник.
- 1762 — Пьетро Гварнери (Pietro Guarneri) (р. 1695), итальянский скрипичный мастер.
- 1789 — Абдул-Гамид I, 27-й султан Османской империи.
- 1846 — Питер Вильгельм Генрих Хоссбах (1784—1846) — немецкий протестантский богослов (род. 1784).
- 1876 — Александр Павлович Башуцкий (р. 1803), писатель, журналист, издатель.
- 1884 — Иван Григорьевич Кульжинский (р. 1803), прозаик, поэт и педагог.
- 1891 — Финеас Тейлор Барнум (р. 1810), организатор американского цирка.
- 1894 — Иван Фёдорович Шмальгаузен, российский ботаник, член-корреспондент Санкт-Петербургской АН (с 1893), профессор Киевского университета (с 1878).
- 1900 — Фредерик Эдвин Чёрч (р. 1826), американский художник-пейзажист («Сердце Анд», «Ниагара», «Аврора»).
- 1908 — Алексей Михайлович Жемчужников, русский поэт, один из авторов «Козьмы Пруткова».
- 1925 — Патриарх Тихон.
- 1928 — Александр Александрович Богданов (настоящая фамилия Малиновский) (р. 1873), русский писатель и политический деятель.
- 1934 — Беатриса Эфрусси де Ротшильд, баронесса, коллекционер предметов искусства.
- 1936 — Мэрилин Миллер (р. 1898), американская танцовщица и актриса, её имя в качестве составной части своего актёрского псевдонима взяла Мэрилин Монро.
- 1947 — Генри Форд (р. 1863), американский промышленник.
- 1955 — Теда Бара (настоящее имя Теодосия Барр Гудман) (р. 1890), американская звезда немого кино, первая женщина-вамп на экране («Это была глупость»).
- 1978 — Иустин (Попович), православный богослов, святой Сербской церкви.
- 1984 — Иван Михайлович Савченко (р. 1919), советский кораблестроитель, Герой Социалистического Труда.
- 1986 — Леонид Канторович, русский математик
- 1991 — Наталья Вилькина (р. 1948), актриса.
- 1997 — Георгий Степанович Шонин (р. 1935), советский космонавт.
- 2001 — Дэвид Граф, американский актёр, известный по роли сержанта Юджина Теклбери из «Полицейской академии».
- 2008 — Андрей Юрьевич Толубеев, советский и российский актёр театра и кино, народный артист России.
Народный календарь, приметы и фольклор Руси
- Если снег лежит на крышах, то в поле ему лежать до Егория (6 мая).
- Если ночь тёплая, то весна будет дружная.
- Мокрое Благовещение — грибное лето.
- На Благовещение гроза — к тёплому лету и урожаю орехов.
- Если на Благовещение небо безоблачное и солнце яркое — быть лету грозовым.
- В старину на Руси прыгали через костёр, чтобы оградить себя от сглаза, в ночь пред Благовещением, сжигали свои соломенные постели, чтобы истребить болезни; окуривают свои платья, чтобы предостеречь себя от обаяния.
- С вечера под Благовещение молодые поселяне переселяются с новыми постелями в холодные клети, а в избах остаются старики, больные и дети.
- Пожилые женщины на Благовещение пережигали в печи соль, которая оказывает чудеса в разных болезнях; с этой солью пекли из хлебного теста бяшки (небольшие булки в виде овечек), назначаемые для излечения скота[8].
См. также
|
7 апреля в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "7 апреля"
Примечания
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток.
- ↑ [www.calend.ru/holidays/0/0/2403 День рождения Рунета — 7 апреля.]
- ↑ [fish.gov.ru Росрыболовство — Главная]
- ↑ 1 2 [azbyka.ru/days/2015-04-7 Старый стиль, 25 марта, Новый стиль 7 апреля, вторник] // Православный церковный календарь
- ↑ 1 2 [calendar.pravmir.ru/2015/4/7 7 апреля 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ 1 2 [days.pravoslavie.ru/Days/20150325.html Старый стиль, 25 марта, Новый стиль 7 апреля, вторник] // Православный календарь на сайте Православие.Ru.
- ↑ [www.fishnews.ru/rubric/krupnyim-planom/1093 РЫБООХРАНЕ РОССИИ — 75 ЛЕТ! От рыбконторы до Управления] Журнал «Fishnews»
- ↑ [www.kharchenko.com/date/apr/07.shtml Времена: 7 апреля.]
Ссылки
- [www.opoccuu.com/070411.htm 7 апреля в русской истории]
Отрывок, характеризующий 7 апреля
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
