Семь будд прошлого
| В переводе на: </td> | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья List of the named Buddhas (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Семь Будд прошлого или Семь Будд древности (sapta-tathāgata IAST) — блок буддийской понятийной системы, предполагающий линию передачи Дхармы, предшествующую Будде Шакьямуни. Встречается как в традициях махаяны, так и тхеравады.
- Випашьин Vipaśyin 毘婆尸
- Шикхин Śikhin 尸棄
- Вишвабху Viśvabhū 毘舍婆
- Кракуччханда Krakucchanda 拘樓孫
- Канакамуни Kanakamuni 拘那舎牟尼
- Кашьяпа Kāśyapa 迦葉
- Шакьямуни 釈迦牟尼
Существует ряд источников как на пали (Паритта), так и на санскрите, более или менее подробно описывающих Будд, приходивших в мир до Будды Шакьямуни. Эта линия неразрывно связана с продолжением наставничества Шакьямуни, так что он оказывается предпоследним в ряду учителей. После него упоминается его ученик и преемник в общине Махакашьяпа или же Майтрейя, Будда грядущего.
Из семи Будд прошлого Випашьин, Шикхин и Вишвабху относятся к предыдущей кальпе, а оставшиеся четыре к текущей. Широко распространён также список 28 Будд, уходящий в ещё более далёкое прошлое.
В махаяне известен список из тысячи Будд.
Содержание
Функции предшествующих Будд
По отношению к Шакьямуни, наличие предшественников дает его фигуре историческую глубину. Также, каждый будда встречался с последующим, и предрекал тому достижение просветления в будущих жизнях. Все предшественники, как и Шакьямуни, совершили 12 деяний (с некоторой заменой условий их совершения).
Опора на линию передачи, значительную по временной протяжённости, создала историческую перспективу, благодаря чему буддийские и джайнские монастырские хроники являются первыми индийскими историческими источниками.
Таблица передачи
| # | имя на санскрите | на пали | древо бодхи | цвет кожи | цвет одежды | голос | места паломничества |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Випашьин | Випасси | патали (Bignonia suaveolens) | чёрный | молочно-белый | ||
| 2 | Шикхин | Сикхи | белый лотос, пундарика (Nymphaea alba) | чёрный | молочно-белый | ||
| 3 | Вишвабху(-к) | Вессабху | сал (шак) (Shorea robusta/Vatica robusta) | чёрный | молочно-белый | ||
| 4 | Кракуччханда | Какусанда | акация, сириса (Albizia lebbeck) | чёрный | молочно-белый | ||
| 5 | Канакамуни | Конагамана | Удумбара (Ficus glomerata) | светло-серый | молочно-белый | ||
| 6 | Кашьяпа(-муни) | Кассапа | Нигродха (баньян) (Ficus indica) | золотистый | тёмно-зелёный | ||
| 7 | Шакьямуни | Шакьямуни | смоковница, ашваттха, ассатха (Ficus religiosa) | золотистый | оранжевый | ||
| 8 | Майтрейя (Будда грядущего) | Меттейя | железное дерево, нага (Mesua ferrea) или ашока (Saraca indica или Jonesia Ashok) | золотистый | оранжевый, корона |
Будда Кашьяпа
Кроме поклонения Будде Шакьямуни и упоминания последовательности, включающей его и его 3 предшественников, 6 предшественников, 27 предшественников и др., в Непале исторически зафиксирован культ Будды Кашьяпы. Здесь ему посвящены ступы. К нему обращались за покровительством непальские купцы.
См. также
Напишите отзыв о статье "Семь будд прошлого"
Литература
- [ccbs.ntu.edu.tw/FULLTEXT/JR-ENG/leiden.htm Leiden, J.Ph. Vogel. THE PAST BUDDHAS AND KAA'SYAPA IN INDIAN ART AND EPIGRAPHY.] \\ Asiatica vol.65, 1954.
|
Это заготовка статьи о буддизме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Семь будд прошлого
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Навигация
