8-я гвардейская стрелковая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
8-я гвардейская Панфиловская дивизия
Годы существования

1941 — по настоящее время
(была расформирована в 2003 году, но восстановлена 11 июля 2011 года в канун 70-летия дивизии)

Страна

СССР СССРКыргызстан Кыргызстан

Тип

гвардейская стрелковая дивизия

Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

генерал-майор Панфилов И. В.

8-я гвардейская Панфиловская дивизия (Панфиловская дивизия, Панфиловцы) — формирование (соединение, стрелковая дивизия) РККА ВС СССР, в настоящее время входит в состав Вооружённых сил Киргизии.

Сформирована в июне—августе 1941 года как 316-я стрелковая дивизия из советских граждан Казахской ССР и Киргизской ССР.

Прославилась в боях под Москвой, остановив наступление передовых частей немецкой группы армий «Центр» (командующий Федор фон Бок) на Москву в октябре и ноябре 1941 года. Известна подвигом 28-ми героев-панфиловцев из личного состава 4-й стрелковой роты 2-го стрелкового батальона 1075-го стрелкового полка, 16 ноября 1941 года в районе разъезда Дубосеково. 18 ноября 1941 года за мужество и героизм получила почётное звание гвардейская, а 23 ноября 1941 года стала именной, дивизии присвоено имя командира И. В. Панфилова, погибшего в бою 18 ноября.





История

Формирование и участие в обороне Москвы

Дивизия была сформирована в июне — августе 1941 года в Алма-Ате в составе управления, 1073-го, 1075-го и 1077-го стрелкового и 857-го артиллерийского полков. Командир — генерал-майор И. В. Панфилов — занимал должность военного комиссара Киргизской ССР. Основной костяк дивизии составили жители города Алма-Аты — 1075-й стрелковый полк, жители станиц Надежденской и Софийской — 1073-й стрелковый полк, а также жители города Фрунзе — киргизский 1077-й стрелковый полк.

18 августа 1941 года дивизия была направлена под Новгород в распоряжение запланированной к формированию 52-й резервной армии. К 8 сентября дивизия, форсировав реку Усть-Вольму, прибыла в Крестцы, где заняла позиции во втором эшелоне армии и почти месяц оборудовала полосу обороны.

5 октября 1941 года дивизия погружена в эшелоны и переброшена под Москву, где вошла сначала в состав 5-й армии (11 октября 1941 года), а затем в состав 16-й армии. С 7 октября по 12 октября 1941 года разгружается в Волоколамске. Заняла полосу обороны протяжённостью в 41 километр от населённого пункта Львово до совхоза Болычево на Волоколамском направлении.

В полосе дивизии развивали своё наступление 35-я пехотная дивизия, 2-я, 5-я и 11-я танковые дивизии противника. Наступление началось 15 октября 1941 года и дивизия вступила в ожесточённые бои. 18 октября 1941 года левый фланг дивизии был обойдён и немецкие войска взяли Осташево. 27 октября 1941 года немецкие войска прорвали оборону соседнего 690-го стрелкового полка, и 316-я стрелковая дивизия была вынуждена оставить Волоколамск и занять оборону восточнее и юго-восточнее города на рубеже Малеевка — Ченцы — Большое Никольское — Тетерино.

16 ноября 1941 года немецкие войска вновь нанесли удар, в центре обороны дивизии и в стык 316-й стрелковой дивизии и группы генерала Доватора и в центре обороны дивизия вела бои в районе Волоколамского шоссе вместе с танкистами 1-й гвардейской танковой бригады. Именно в этот день произошли события у разъезда Дубосеково, положившие начало легенде о 28-ми героях-панфиловцах. В ходе боёв 16-20 ноября на Волоколамском направлении 316-я стрелковая дивизия остановила наступление двух танковых и одной пехотной дивизии вермахта.

17 ноября 1941 года дивизия награждена Орденом Красного Знамени, а 18 ноября 1941 года преобразована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию. 23 ноября за успешные действия в ходе этих боёв дивизия получила почётное именование «Панфиловская».

В общем итоге, в результате боёв 16—20 ноября на Волоколамском направлении 316-я (8-я гвардейская) стрелковая дивизия вместе с другими частями и соединениями 16-й армии (кавалерийская группа Доватора и 1-я гвардейская танковая бригада) задержали наступление 46-го моторизованного корпуса (генерал танковых войск фон Фитингхоф, 5-я и 11-я танковые дивизии) и 5-го армейского корпуса (генерал пехоты Руофф, 2-я танковая, 35-я и 106-я пехотные дивизии)[1]. А после переправы войск 16-й армии через Истринское водохранилище и реку Истра, когда были взорваны водоспуски водохранилища, территории на 50 км к югу от водохранилища были затоплены, что также задержало продвижение немецких войск. Лишь после трёх дней боёв 26—28 ноября немецким частям удалось сбить советские части с Истринского рубежа[2]. Однако наступление 2-й и 11-й танковых дивизий от города Клина в обход Истринского водохранилища через Солнечногорск на Москву развивалось стремительно. Для устранения этой критической ситуации советским командованием были переброшены силы с временно затихших участков. В частности, 26 ноября, 8-я гвардейская стрелковая дивизия также была переброшена на Ленинградское шоссе в район деревни Крюково (ныне в составе Зеленоградского административного округа города Москвы)[3].

30 ноября Красная Армия перешла в атаку по всему рубежу обороны 16-й армии. Особенно жестоко стороны сражались за деревни Крюково и Пешки, в частности, Крюково переходила из рук в руки восемь раз; деревня была превращена вермахтом в опорный пункт с дотами и танковыми засадами. 7 декабря 1941 года деревня Крюково была освобождена от немецких войск (5-я танковая и 35-я пехотная) силами 8-й гвардейской стрелковой дивизии им. И. В. Панфилова и 1-й гвардейской танковой бригады[4].

Внешние изображения
[waralbum.ru/132898/ Новогоднее собрание бойцов и командиров 1073-го стрелкового полка 8-й гвардейской им. Панфилова стрелковой дивизии в деревне Крюково, 31.12.1941].
[waralbum.ru/117787/ Батальонный комиссар 1073-го стрелкового полка П.В. Логвиненко, 01.01.1942].
[waralbum.ru/116259/ Шефы–трудящиеся Казахстана привезли новогодние подарки бойцам 8-й гвардейской стрелковой дивизии, 1942]. — Выступает батальонный комиссар П. В. Логвиненко..

Генерал-полковник Эрих Гёпнер, командовавший 4-й танковой группой, чьи ударные силы потерпели поражение в боях с 8-й гвардейской стрелковой дивизией, называет её в своих донесениях командующему группой Центр Федору фон Боку — «дикой дивизией, воюющей в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти»[5].

Дальнейшие боевые действия

В январе-апреле 1942 года 8-я гвардейская стрелковая дивизия совместно с другими частями РККА вела бои с дивизией СС «Мертвая голова» и участвовала в Демянской операции («Демянский котел»).

В 1944-45 участвовала в боях в Прибалтике, на 1 мая 1945 г. -в составе 10-й гв. армии Ленинградского фронта.

Современный период

В послевоенные годы дивизия дислоцировалась на территории Эстонской ССР. В мае 1967 года она была передислоцирована в Киргизскую ССР (по просьбе руководства этой республики) и вошла в состав 33-го армейского корпуса Туркестанского военного округа. Управление дивизии, основные воинские формирования находились в Киргизской ССР, а часть их — в Казахской ССР.

После распада СССР дивизия вошла в состав Северной группы войск вооружённых сил Киргизии. Некоторые части и подразделения, расположенные в Казахстане, были передислоцированы в Киргизию. В 2003 году Панфиловская дивизия была расформирована. 11 июля 2011 года в канун 70-летия со дня образования дивизия была сформирована заново как 8-я гвардейская мотострелковая Режицкая ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия имени Героя Советского Союза генерал-майора И. В. Панфилова, в настоящее время дислоцируется в г. Токмок (близ г. Бишкек), командиром является полковник Кирешеев Нурлан Исабекович.

В 1971 году часть дивизии стояла во Фрунзе и Рыбачьем Киргизская ССР и в Георгиевке (ныне — Курдай) КазССР, в то время отмечалось тридцатилетие дивизии. На празднование приезжали: дочь Панфилова, двое оставшихся в живых из 28-ми панфиловцев, Бауыржан Момышулы, писатель Снегин и Кривицкий, бывший корреспондент «Красной Звезды», с заметки которого началась слава 28-ми панфиловцев. Это всё описывается в воспоминаниях Кривицкого. Командиром дивизии в то время был генерал-майор Пиликов. В Георгиевке стоял 23-й полк, артполк, зенитчики, сапёрный батальон.

Прочие факты

Полное наименование

8-я гвардейская стрелковая Режицкая ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия имени Героя Советского Союза генерал-майора И. В. Панфилова

В составе

После окончания войны:

Состав

  • 19-й гвардейский стрелковый полк
  • 23-й гвардейский стрелковый полк
  • 30-й гвардейский стрелковый полк
  • 27-й гвардейский артиллерийский полк
  • 5-й гвардейский отдельный истребительно-противотанковый дивизион
  • 13-я гвардейская зенитная артиллерийская батарея (до 20.5.1943)
  • 19-й гвардейский минометный дивизион (до 20.10.1942)
  • 15-я гвардейская разведывательная рота
  • 2-й гвардейский саперный батальон
  • 41-й (1-й) гвардейский отдельный батальон связи
  • 476-й (6-й) медико-санитарный батальон
  • 10-я гвардейская отдельная рота химзащиты
  • 478-я (3-я) автотранспортная рота
  • 606-я (4-я) полевая хлебопекарня
  • 564-й (7-й) дивизионный ветеринарный лазарет
  • 81043-я (993-я) полевая почтовая станция
  • 826-я полевая касса Госбанка

Командиры

В годы Великой Отечественной войны

В составе Вооружённых сил Киргизии

  • полковник Мусаев Рыскелди Жусупович (в 1998—2001 годах)
  • полковник Турсуналиев Нурдин
  • полковник Сатыбалдиев Мелис Дуйшенбекович (с 2011 года)
  • полковник Темиров Артур Маратович
  • полковник Кирешеев Нурлан Исабекович

Знаки отличия

  • 17 ноября 1941 года — награждена Орденом Красного Знамени
  • 18 ноября 1941 года — присвоено почётное звание гвардейская
  • 23 ноября 1941 года — стала именной, присвоено имя своего командира, И. В. Панфилова, погибшего в бою 18 ноября
  • 8 августа 1944 года — 23 июля 1944 г. в Латвии дивизия освобождает город Резекне (Режица), после чего 8 августа 1944 года издается Приказ Верховного Главнокомандующего с объявлением благодарности за освобождение города Резекне и присвоении дивизии почётного наименования «Режицкая»;
  • 3 ноября 1944 года — за образцовое выполнение боевых заданий командования при освобождении от фашистских захватчиков Латвийской ССР и г. Риги, Указом Президиума Верховного Совета СССР награждена Орденом Суворова II степени.

Отличившиеся воины дивизии

  • Габдуллин, Малик, гвардии старший политрук, военный комиссар батальона 23-го гвардейского стрелкового полка.

См. также

Напишите отзыв о статье "8-я гвардейская стрелковая дивизия"

Примечания

  1. Исаев А. В. Круг пятый. Последний дюйм // Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Яуза, Эксмо, 2005. — С. 327-330. — 400 с. — (Война и мы). — ISBN 5-699-12899-9.
  2. Исаев А. В. Круг пятый. Последний дюйм // Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Яуза, Эксмо, 2005. — С. 329-332. — 400 с. — (Война и мы). — ISBN 5-699-12899-9.
  3. Исаев А. В. Круг пятый. Последний дюйм // Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Яуза, Эксмо, 2005. — С. 333-334. — 400 с. — (Война и мы). — ISBN 5-699-12899-9.
  4. Барятинский М. Б. Советские танковые асы. — М.: Эксмо, 2008. — С. 61. — (Танки в бою). — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-25290-9.
  5. [www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=588848 Бесстыдно осмеянный подвиг.] // Советская Россия. 01.09.2011

Литература

  • Подвиг у стен Москвы, Алма-Ата, 1967
  • Кузнецов А. И. Герои не умирают. Алма-Ата, 1963
  • Великое не умирает. Фрунзе, 1981
  • Неизвестные известны. Москва, 1983
  • Марков В. И. На земле, в небесах и на море, сборник № 1. Москва, Воениздат, 1979. — С. 162—232.
  • Казаков М. И. [militera.lib.ru/memo/russian/kazakov_mi/13.html Курляндские рубежи (Окружение 8-й гвардейской стрелковой дивизии под Салдусом)] / Над картой былых сражений. — М.: Воениздат, 1971. — 288 с. («Военные мемуары».) Тираж 65.000 экз.
  • А. Бек. [lib.ru/PROZA/BEK/volokola.txt Волоколамское шоссе.] Киев: Радянська школа, 1989.
  • Alexander Statiev. “La Garde meurt mais ne se rend pas!” Once Again on the 28 Panfilov Heroes // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. — Volume 13. — Number 4 (Fall 2012).

Ссылки

  • Панфиловцы — статья из Большой советской энциклопедии.
  • [www.cainfo.ru/article/opinions/1662 Борис Серов. Другие добровольцы] // Средняя Азия. 17 октября 2006 года
  • [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1077486480 Ветераны стояли на коленях, когда в 2003 году Кыргызстан расформировал 8-ю гвардейскую Панфиловскую дивизию]


Отрывок, характеризующий 8-я гвардейская стрелковая дивизия

Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…