8-я кавалерийская дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
| 8-я кавалерийская дивизия | |
 | |
| Годы существования |
1875 - 1918 |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Дислокация | |
8-я кавалерийская дивизия — кавалерийское соединение в составе российской императорской армии.
Штаб дивизии: Кишинёв. Входила в 8-й армейский корпус.
Содержание
История дивизии
Формирование
- 1875—1918 — 8-я кавалерийская дивизия
Боевые действия
Состав дивизии
- 1-я бригада (Тирасполь)
- 2-я бригада (Одесса)
- 8-й конно-артиллерийский дивизион (Кишинёв)
- 15-я конно-артиллерийская батарея (Кишинёв)
- 1-я Донская казачья батарея (Бендеры)
Командование дивизии
Начальники дивизии
- 27.07.1875 — 30.08.1885 — генерал-майор (с 30.08.1876 генерал-лейтенант) князь Манвелов, Александр Николаевич
- 30.08.1885 — 14.11.1894 — генерал-майор (с 30.08.1886 генерал-лейтенант) Бороздин, Георгий Александрович
- 24.11.1894 — 28.11.1897 — генерал-майор (с 14.05.1896 генерал-лейтенант) Хрулёв, Николай Степанович
- 30.12.1897 — 25.01.1899[1] — генерал-майор Марков, Михаил Илларионович
- 02.03.1899 — 23.11.1904 — генерал-майор (с 06.12.1899 генерал-лейтенант) Бекман, Владимир Александрович
- 07.02.1905 — 18.02.1910 — генерал-лейтенант Дембский, Константин Варфоломеевич
- 18.02.1910 — 25.02.1912 — генерал-лейтенант Верба, Фёдор Семёнович
- 25.02.1912 — 05.02.1915 — генерал-лейтенант Зандер, Георгий Александрович
- 05.02.1915 — 02.01.1916 — генерал-майор Киселёв, Леонид Петрович
- 02.01.1916 — 16.04.1917 — генерал-майор Красовский, Александр Аполлинариевич
- 16.04.1917 — 30.04.1917 — генерал-майор Залесский, Пётр Иванович
- с 22.05.1917 — генерал-майор Мономахов, Александр Владимирович
Начальники штаба дивизии
- 27.07.1875 — 01.01.1880 — полковник барон Каульбарс, Александр Васильевич
- на 01.05.1881 — полковник Каменский, Михаил Семёнович
- 13.12.1883 — 11.10.1886 — подполковник (с 24.03.1885 полковник) Воронец, Дмитрий Николаевич
- 04.09.1889 — 24.02.1893 — полковник Селиванов, Андрей Николаевич
- 01.03.1893 — 02.06.1897 — полковник Владиславлевич, Леонид Николаевич
- 18.06.1897 — 04.12.1899 — полковник Рознатовский, Виктор Васильевич
- 04.12.1899 — 07.03.1904 — полковник Марков, Сергей Дмитриевич
- 23.03.1904 — 31.07.1909 — полковник Каньшин, Пётр Павлович
- 31.07.1909 — 08.02.1911 — полковник Потапов, Алексей Степанович
- 20.02.1911 — 07.03.1915 — полковник Одноглазков, Георгий Фёдорович
- 04.12.1915 — 24.08.1916 — и. д. полковник Григоров, Михаил Михайлович
- 1917 — полковник Ставрович, Владимир Николаевич
Командиры 1-й бригады
- 1875 — 1876 — генерал-майор Шухт, Александр Иванович
- 12.06.1876 — 21.01.1879 — генерал-майор Леонов, Степан Степанович
- 14.02.1879 — 01.04.1881 — генерал-майор Штрандман, Карл-Герман-Понтус Карлович
- 14.07.1883 — 27.04.1885 — генерал-майор Агаси-бек Авшаров, Александр Александрович
- 28.04.1885 — 10.08.1885 — генерал-майор Баронч, Александр Антонович
- 31.07.1898 — 21.07.1899 — генерал-майор Дукмасов, Даниил Григорьевич
- 16.08.1899 — 18.01.1907 — генерал-майор Топчевский, Владислав Ксаверьевич
- 18.01.1907 — 24.08.1907 — генерал-майор Чернота-де-Бояры Боярский, Бронислав Людвигович
- 15.05.1908 — 29.06.1912 — генерал-майор барон Будберг, Анатолий Александрович
- 30.08.1912 — 02.01.1916 — генерал-майор Красовский, Александр Аполлинариевич
Командиры 2-й бригады
- 24.08.1875 — 31.08.1876 — генерал-майор Косич, Андрей Иванович
- 1876 — 1878 — генерал-майор Шухт, Александр Иванович
- 06.01.1879 — 14.02.1879 — генерал-майор Штрандман, Карл-Герман-Понтус Карлович
- 05.05.1881 — ? — генерал-майор фон Вик, Фёдор Эрнестович
- 15.08.1881 — 25.08.1891 — генерал-майор Штрандман, Карл-Герман-Понтус Карлович
- 17.10.1891 — 07.01.1899 — генерал-майор Квитницкий, Эраст Ксенофонтович
- 21.07.1899 — 10.12.1903 — генерал-майор Дукмасов, Даниил Григорьевич
- 24.08.1907 — 09.10.1912 — генерал-майор Чернота-де-Бояры Боярский, Бронислав Людвигович
- 09.10.1912 — 1915 — генерал-майор Княжевич, Николай Антонинович
- 02.02.1916 — полковник (с 17.09.1916 генерал-майор) Буш, Фердинанд Юльевич
Командиры 8-го конно-артиллерийского дивизиона
- 08.01.1903 — 01.08.1909 — полковник Муратов, Семён Дмитриевич
- 01.08.1909 — 31.08.1910 — полковник Жданко, Николай Никодимович
- 31.08.1910 — 08.07.1915 — полковник Берг, Михаил Леонтьевич
Напишите отзыв о статье "8-я кавалерийская дивизия (Российская империя)"
Примечания
- ↑ Умер в должности. Исключён из списков умершим 6.02.1899.
Ссылки
- [www.regiment.ru/upr/B/3/kd/8.htm Страница на Regiment.ru]
- [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=239&sid=829131 Российский государственный военно-исторический архив. Путеводитель. Том 2. 2006]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 8-я кавалерийская дивизия (Российская империя)
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
