8-я мотострелковая дивизия войск НКВД (1-го формирования)
Поделись знанием:
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> {{{наименование}}}  </td></tr>
| |
| Войска: | войска НКВД |
| Род войск: | моторизованная пехота |
| Предшественник: | 8-я моторизованная дивизия НКВД |
| Преемник: | 63-я стрелковая дивизия (1-го формирования)[1]. |
8-я мотострелковая дивизия войск НКВД (1-го формирования) — дивизия НКВД СССР, участвовавшая в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
- Сформирована в г. Воронеж в декабре 1941 года как моторизованная дивизия войск НКВД которая была сформирована в ноябре 1941 года на базе погранчастей Юго-Западного фронта, вышедших из окружения в районе Киева (91-й, 92-й, 94-й,98-й погранотряды, 6, 16, 28-й мсп оперативных войск НКВД)[2].
- После сформирования 31 декабря 1941 года дивизия была включена в 21-я армия Юго-Западного фронта.
Формирование дивизии было в разгаре, когда в штаб поступил приказ командующего Юго-Западным фронтом о подчинении соединения 21-й армии и передислокации его в район боевых действий. Дивизия еще не была сформирована, в полках оставались недоукомплектованными раведывательные подразделения, недоставало до штатной численности танков, артиллерии, минометов, автомашин. Из 10-дневной программы боевой учебы штабу предоставили только 3 дня занятий.
- 31 декабря 1941 года в дивизию для вручения наград отличившимся в боях воинам-чекистам прибыл Председатель Президиума Верховного Совета УССР М. С. Гречуха. Орден Ленина получил командир 16-го мотострелкового полка майор П. С. Бабич. Орден Красного Знамени комиссар 16-го мотострелкового полка батальонный комиссар И. П. Якимов, старшй политрук Д. И. Васильев, старшина Ф. М. Мухин, сержант И. А. Никонов и другие.
- В ночь на 2 января 1942 года дивизия погрузилась в несколько эшелонов и двинулась к станции Касторное, далее на юг, к станции Чернянка, расположенной несколько южнее города Старый Оскол. Эшелоны с частями дивизии еще не прибыли на станцию назначения, а ее новый командир полковник В. Ф. Крылов был уже вызван в штаб 21-й армии в город Короча для получения боевой задачи. Командование армии торопилось с вводом в бой дивизии на обоянском направлении. 3 января ее соединения перехватили шоссейную дорогу Белгород — Курск и завязали бои за Обоянь. Командующий Юго-Западным фронтом поставил армии задачу в ночь на 5 января во взаимодействии с 38-й армией овладеть Белгородом.
- Приказом НКВД № 0021 от 5 января 1942 г. во исполнение Постановления ГКО № 1099-сс от 4 января 1942 г. 27 января 1942 года формируется 8-я мотострелковая дивизия войск НКВД.
- В июле 1942 года переформирована в 63-ю стрелковую дивизию (1-го формирования) в составе 21-й (с 16 апреля 1943 года 6-й гвардейской армии) Сталинградского фронта . В последующем стала 52-я гвардейская стрелковая Рижско-Берлинская орденов Ленина, Суворова Кутузова дивизия.
Состав
В её состав вошли:
- 6-й мотострелковый полк,
- 16-й мотострелковый полк
- 28-й мотострелковый полк
- 10-й гаубичный артиллерийский полк
- 8-й отдельный танковый батальон,
- минбат,
- инжбат,
- сапб,
- атб,
- озад
- и другие
Командование
Командиры
- Мажирин Ф. М. (1941), полковник
- Крылов В. Ф. (с января 1942 года), полковник
- Рогачевский С. М. (c 11.01.1942), полковник
- Горюнов К. И. (1942), генерал-майор
- Козин, Нестор Дмитриевич (25.06.1942 — 21.01.1943), полковник, с 23.01.1943 генерал-майор
Напишите отзыв о статье "8-я мотострелковая дивизия войск НКВД (1-го формирования)"
Примечания
Литература
- Пантюхов Г. Г. Люди одной дивизии. — М.: Воениздат, 1977.
- Козин Н. Д. Гвардейцы в боях. — Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1975.
- Советская военная энциклопедия. Т. 7. — С. 125.
Ссылки
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/msd008_nkvd/default.html 8-я мсд НКВД, 63-я (52-я гвардейская) стрелковая дивизия]
- [shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/troops/operativ.htm Оперативные — внутренние войска НКВД]
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/msd008_nkvd/default.html 8-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР]
- [shieldandsword.mozohin.ru/documents/gko1099ss.htm Постановление ГКО № 1099-сс]
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd063/main1.html 8-я мсд НКВД]
- [r-g-d.org/forum/index.php?showtopic=13607 52-я Рижско-Берлинская гвардейская стрелковая дивизия ]
- [www.rkka.ru/handbook/guard/52gvsd.htm 52-я Рижско-Берлинская гвардейская стрелковая дивизия]
См. также
Отрывок, характеризующий 8-я мотострелковая дивизия войск НКВД (1-го формирования)
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
