Pak 43

88-мм противотанковая пушка Pak 43
Калибр, мм	88
Экземпляры	1403 (2098)
Скорострельность, выстр/мин	6—10
Ствол
Длина ствола, мм/клб	71
Масса
Масса в походном положении, кг	4950 (4750)
Масса в боевом положении, кг	4400 (4240)
Габариты в походном положении
Углы обстрела
Угол ВН, град	−8…+38 (−5…+40)°
Угол ГН, град	56 (360)°

Сюда перенаправляется запрос «8,8 cm KwK 43». На эту тему нужна отдельная статья.

8,8 cm Pak. 43 (8,8 cm Panzerjägerkanone 43) — немецкая 88-мм противотанковая пушка времён Второй мировой войны. Термин нем. Panzerjägerkanone в переводе дословно означает «пушка охотников на танки» и является стандартным наименованием для всех немецких орудий этого класса начиная с весны 1941 года; аббревиатура Pak., использовавшаяся ранее для Panzerabwehrkanone, сохранена. Индекс «43» соответствует году постройки первого опытного образца.

История создания

Разработка Pak 43 была начата в конце 1942 года фирмой «Крупп» (Krupp A.G.). Необходимость очень мощной противотанковой пушки диктовалась постоянно увеличивающейся бронезащитой танков стран антигитлеровской коалиции. Другим стимулом была нехватка вольфрама, использовавшегося тогда в качестве материала для сердечников подкалиберных снарядов 75-мм пушки Pak 40. Постройка более мощного орудия открывала возможности по эффективному поражению сильнобронированных целей обычными стальными бронебойными снарядами.

Базой для Pak 43 послужило 88-мм зенитное орудие Flak 41 с длиной ствола в 71 калибр и заимствована его баллистика. Изначально Pak 43 разработана для установки на специализированном крестообразном лафете, унаследованном от зенитной пушки. Но таких лафетов не хватало, и они были излишне сложными в производстве; поэтому с целью упрощения конструкции и уменьшения габаритов качающаяся часть Pak. 43 была смонтирована на классическом лафете с раздвижными станинами от 105-мм лёгкой пушки 10 cm le K 41 (10 cm Leichte Kanone 41). Этот вариант получил обозначение 8,8 cm Pak 43/41. В 1943 году новые пушки дебютировали на поле боя и их производство продолжалось до конца войны. Из-за сложной технологии производства и высокой стоимости было выпущено всего 3502 таких орудий.

Варианты Pak 43 использовались для самоходно-артиллерийских установок (САУ), была разработана танковая пушка KwK 43. Этими орудиями вооружались легкобронированная противотанковая САУ «Nashorn» («Hornisse») (8,8 cm Pak. 43/1), истребители танков «Фердинанд» (8,8 cm Pak. 43/2, раннее обозначение Stu.K. 43/1) и «Ягдпантера» (8,8 cm Pak. 43/3, раннее обозначение Stu.K. 43), тяжёлый танк PzKpfw VI Ausf B «Tiger II» или «Королевский тигр» (8,8 cm Kw.K. 43).

Несмотря на официальное задокументированное именование как "8,8 cm Panzerjägerkanone 43" в послевоенной литературе часто используется более широкий общий термин "Panzerabwehrkanone".

Боевое применение

Противотанковая пушка Pak 43 в 1943—1945 гг. была очень эффективным средством против любого воевавшего танка союзников. Надёжную защиту от её огня удалось реализовать только в советском тяжёлом танке ИС-3, не принимавшем участия в боевых действиях во Второй мировой войне. Предыдущая модель советского тяжёлого танка ИС-2 образца 1944 года была лучшей по стойкости против огня Pak 43 среди воевавших машин. В общей статистике по безвозвратным потерям ИС-2 поражения от 88-мм пушек составляют около 80 % случаев. Любой прочий танк СССР, США или Великобритании вообще не предоставлял своему экипажу хоть какой-нибудь защиты от снарядов Pak 43.

С другой стороны, орудие Pak 43 было чрезмерно тяжёлым: его масса составляла 4400 кг в боевом положении. Для транспортировки Pak 43 требовался достаточно мощный специализированный тягач. Проходимость сцепки тягача с орудием на слабых грунтах была неудовлетворительной. Тягач и буксируемая им пушка были уязвимы на марше и при разворачивании на боевой позиции. Кроме того, в случае фланговой атаки противника было затруднительно повернуть ствол Pak 43/41 в угрожаемом направлении. Иную ситуацию имела пушка Pak 43 на четырёхосном лафете, позволявшего вести огонь по бронетехнике во всех направлениях, т. е. на 360°, также имея угол возвышения и склонения от −8 до +40°. Повозка лафета имела независимое подрессоривание для каждого колеса. При переводе из походного положения в боевое пушка опускалась на четыре опоры, которые придавали ей устойчивость во время стрельбы в любом направлении и при всех углах возвышения. Горизонтирование пушки производилось по уровням домкратом, расположенным на концах продольной балки повозки. Для защиты расчёта и материальной части пушки от поражения осколками снарядов и пулями на верхнем станке было установлено щитовое прикрытие. Помимо этого, в боевом положении Pak 43 на четырёхосном лафете была ниже Pak 43/41 (немецкие солдаты дали Pak 43/41 неофициальное название «Амбарные ворота» за большие размеры), что существенно облегчало маскировку орудия на местности, и легче. Тяжёлые противотанковые пушки стран антигитлеровской коалиции (советская 100-мм полевая пушка образца 1944 года (БС-3) и британская 17-фунтовка), относительно близкие к Pak 43/41 по бронебойным способностям, были существенно легче и меньше страдали от отмеченных выше ограничений. Вторым недостатком Pak 43, помимо большой массы, было относительно слабое действие по небронированным целям. При всех своих отличных баллистических данных орудие было малоподвижным из-за большой массы. Если эта пушка вступала в бой с танками, то она часто не имела возможности прекратить его: она должна была либо уничтожить противника, либо быть уничтоженной сама. Таким образом, следствием большой массы были очень высокие потери в материальной части и личном составе.

Характеристики и свойства боеприпасов

Номенклатура боеприпасов
Тип	Немецкое наименование снаряда	Масса снаряда, кг	Масса ВВ
Калиберные бронебойно-трассирующие снаряды (начальная скорость 1000 м/с)
Бронебойно-трассирующий с узкими ведущими поясками (12,3 мм)	Panzergranate 39-1	10,2	64 г флегматизированного гексогена
то же	Panzergranate 39-1 Al	10,2	ок. 60 г флегматизированного гексогена с добавлением алюминиевой пудры
Бронебойно-трассирующий с широкими ведущими поясками (17,8 мм)	Panzergranate 39/43	10,2	64 г флегматизированного гексогена
то же	Panzergranate 39/43 Al	10,2	ок. 60 г флегматизированного гексогена с добавлением алюминиевой пудры
Бронебойно-трассирующий подкалиберный снаряд (начальная скорость 1130 м/с)
Бронебойно-трассирующий подкалиберный	Panzergranate 40/43	7,3	отсутствует
Осколочно-фугасные снаряды (начальные скорости 700 и 750 м/с)
Осколочно-фугасная граната с узкими ведущими поясками (12,3 мм)	Sprenggranate Flak. 41	9,4	1 кг аммотола 40/60 или тротила
Осколочно-фугасная граната с широкими ведущими поясками (17,8 мм)	Sprenggranate 43	9,4	то же
Кумулятивные снаряды (начальная скорость 600 м/с)
Кумулятивный снаряд с узкими ведущими поясками (12,3 мм)	Granate 39 Hl	7,65	640 г флегматизированного гексогена в бумажном футляре
Кумулятивный снаряд с широкими ведущими поясками (17,8 мм)	Granate 39/43 Hl	7,65	то же

Таблица бронепробиваемости
Калиберные бронебойные снаряды Panzergranate 39-1, 39/43 & 39/43 Al
Дальность, м	При угле встречи 60°, мм	При угле встречи 90°, мм
100	203	250
500	182	?
1000	167	200, 215
1500	153	?
2000	139	?
2500	127	?
Подкалиберный бронебойный снаряд с вольфрамовым сердечником Panzergranate 40/43
Дальность, м	При угле встречи 60°, мм	При угле встречи 90°, мм
100	237	?
500	217	?
1000	193	222
1500	171	?
2000	153	?
Приведённые данные относятся к немецкой методике определения бронебойного действия. Следует учитывать, что показатели бронепробиваемости могут заметно различаться при использовании различных партий снарядов и различной по технологии изготовления брони.

Литература

• Снитко К.К., Костенко К.М. и др. Боеприпасы артиллерии бывшей германской армии.Справочник. — М.: Воениздат ВС СССР, 1946. — 560 с.
• Werner Haupt. Panzerabwehrgeschütze 3,7-cm 5,0-cm 7,5-cm 8,8-cm-Pak 1934-1945 (ohne Selbstfahrlafetten) // Waffen-Arsenal Band 117, PODZUN-PALLAS-VERLAG. — 1989. — ISBN 3-7909-0360-4.
• Wolfgang Fleischer. Die Deutsches Panzerjägertruppe Waffen, Munition und Fahrzeuge 1935-1945. — Eggolsheim: Dörfler im Nebel GmbH, 2003. — 80 с.
• Ian V. Hogg. German Artillery of World War Two. — ISBN 1-85367-480-X.
• Желтов И. и др. Танки ИС. Боевое применение // Танкомастер (спецвыпуск)
• H.Dv. 119/329 ± Vorläufige Schußtafel für die 8,8 cm Kampfwagenkanone 43 (L/71) (8,8 cm Kw.K 43), 8,8 cm Panzerjägerkanone 43/1 (L/71) (8,8 cm Pak 43/1), 8,8 cm Panzerjägerkanone 43/2 (L/71) (8,8 cm Pak 43/2), 8,8 cm Panzerjägerkanone 43/3 (L/71) (8,8 cm Pak 43/3) und 8,8 cm Panzerjägerkanone 43/41 (L/71) (8,8 cm Pak 43/41), Juni 1943 mit eingearbeiteten Deckblättern Nr. 1 bis 9 (Ausgabe 1944).

Ссылки

• [www.flickr.com/photos/deckarudo/sets/72157626590227910 8,8 cm Pak (album)] (фр.). flickr.
• [www.dishmodels.ru/wshow.htm?p=184 8.8 cm Pak 43/41 (в Артмузее, С.-Петербург)] (рус.). Dishmodels.
• [www.imfdb.org/wiki/8.8_cm_Pak_43 8,8 cm Panzerjägerkanone 43] (англ.). IMFDB database.

Отрывок, характеризующий Pak 43

– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.