81-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
81-я стрелковая дивизия | |
Годы существования |
13.10.1942 года - 1945 |
---|---|
Страна |
СССР |
Тип | |
Знаки отличия | |
Командиры | |
Известные командиры |
Баринов, Александр Борисович |
81-я стрелковая дивизия — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
Сформирована 13.10.1942 года на базе 135-й стрелковой бригады в составе 48-й армии
В действующей армии с 13.10.1942 года по 20.02.1944 года и с 18.04.1944 года по 11.05.1945 года.
С февраля 1943 года в наступлении в направлении Малоархангельска; 09.02.1943 года освободила станцию Поныри, после чего занимала оборону на занятых рубежах.
На 05.07.1943 года, на начало Курской битвы, находилась на переднем крае, западнее Малоархангельска, на Ольховатском направлении. В 11 часов утра 05.07.1943 года вражеские войска прорвали оборону дивизии, к вечеру части 81-й стрелковой дивизии вели напряжённые бои на рубеже Семёновка, Бузулук, Поныри, находясь уже в тылу наступающих войск, некоторые подразделения оказались в окружении. 06.07.1943 года советские войска нанесли контрудар, который деблокировал части дивизии, она закрепилась на рубежах. На рассвете 07.07.1943 года вражеские части вновь атаковали 81-ю стрелковую дивизию и прорвали её оборону. Дивизия была вынуждена отходить ко второй линии обороны, где враг был остановлен. Вечером 07.07.1943 года дивизия была отведена во второй эшелон. Участвовала в Орловской стратегической наступательной операции.
Затем участвовала в Черниговско-Припятской операции, Гомельско-Речицкой операции и Калинковичско-Мозырской операции, вышла к низовьям реки Птичь.
Летом 1944 года после пополнения, участвовала в Львовско-Сандомирской наступательной операции, вышла к Висле в районе города Аннополь и форсировала её.
На декабрь 1944 года занимает позиции западнее города Сечень. В 1945 году участвует в Западно-Карпатской операции, Моравско-Остравской наступательной операции и Пражской операции.
Полное название
81-я стрелковая Калинковичская Краснознамённая ордена Суворова дивизия
Подчинение
- Брянский фронт, 48-я армия — на 01.01.1943 года.
- Центральный фронт, 13-я армия — на 01.04.1943 года.
- Центральный фронт, 13-я армия, 29-й стрелковый корпус — на 01.07.1943 года.
- Центральный фронт, 61-я армия, 29-й стрелковый корпус — на 01.10.1943 года.
- 1-й Украинский фронт, 61-я армия, 29-й стрелковый корпус — на 01.10.1943 года.
- Белорусский фронт, 61-я армия, 89-й стрелковый корпус — на 01.01.1944 года.
- Резерв Ставки ВГК, 3-я гвардейская армия, 21-й стрелковый корпус — на 01.04.1944 года
- 1-й Украинский фронт, 3-я гвардейская армия, 21-й стрелковый корпус — на 01.07.1944 года
- 1-й Украинский фронт, 3-я гвардейская армия, 76-й стрелковый корпус — на 01.10.1944 года
- 4-й Украинский фронт, 38-я армия, 52-й стрелковый корпус — на 01.01.1945 года
- 4-й Украинский фронт, 1-я гвардейская армия, 67-й стрелковый корпус — на 01.04.1945 года
Состав
- 410-й стрелковый полк
- 467-й стрелковый Ордена Суворова полк
- 519-й стрелковый полк
- 346-й артиллерийский полк
- 240-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
- 154-я отдельная разведывательная рота
- 196-й отдельный сапёрный батальон
- 582-й отдельный батальон связи (до 23.11.1944 625-я отдельная рота связи),
- 163-й медико-санитарный батальон
- 15-я отдельная рота химической защиты
- 185-я автотранспортная рота
- 926-й дивизионный ветеринарный лазарет
- ??-я полевая хлебопекарня
- 1780-я полевая почтовая станция
- 1737-я полевая касса Госбанка
Командиры
- Баринов, Александр Борисович, (13.10.1942 — 24.12.1943), полковник с с 31.03.1943 года генерал-майор
- Хориков, Иван Павлович (25.12.1943 — 10.08.1944), полковник
- Матусевич, Иосиф Иванович (11.08.1944 — 09.05.1945), полковник
Отличившиеся воины дивизии
- Анохин, Иван Фёдорович, заместитель командира 3-го батальона по политической части 467-го стрелкового полка, капитан. Звание присвоено 15.01.1944 года за форсирование Днепра.
- Бабаев, Тухтасин Бабаевич, командир отделения 154-й отдельной разведывательной роты, младший сержант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 15.01.1944 года за форсирование Днепра.
- Болотов, Андрей Иванович, командир роты 467-го стрелкового полка, старший лейтенант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 15.01.1944 года за форсирование Днепра.
- Быковский, Михаил Иванович, командир стрелкового батальона 467-го стрелкового полка, капитан. Звание присвоено 15.01.1944 года за форсирование Днепра.
- Дехканбаев, Абдусалим, стрелок 467-го стрелкового полка, красноармеец. Звание присвоено 15.01.1944 года за форсирование Днепра.
- Евдокимов, Алексей Петрович (1925—1943), командир пулемётного расчёта 467-го стрелкового полка, младший сержант. Герой Советского Союза (посмертно). Звание присвоено 15.01.1944 года за бой 01.10.1943 года при форсировании Днепра (переправился среди первых, на захваченном плацдарме участвовал в отражении 6 контратак врага)
- Камалдинов, Фарах Гимдеевич, командир взвода автоматчиков 410-го стрелкового полка, младший лейтенант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 27.08.1943 года за бой 05.07.1943 года в районе города Малоархангельск (ввереное подразделение трижды переходило в контратаку, был ранен, поле боя не покинул)
- Катухин, Пётр Семёнович, санитарный инструктор 467-го стрелкового полка, старший сержант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 15.05.1946 года (вынес с поля боя 200 раненых бойцов и девять офицеров, 02.08.1944 год при форсировании Вислы принял на себя командование взводом, 09.02.1945 года лично взял в плен 27 солдат противника во главе с офицером)
- Колбунов, Владимир Акимович, командир отделения взвода пешей разведки 467-го стрелкового полка, сержант. Герой Советского Союза.
- Литвин, Иван Максимович, старший сержант, командир расчёта 82-мм миномёта 519 стрелкового полка.
- Малахов, Михаил Андреевич, сапёр-разведчик 196-го отдельного сапёрного батальона, ефрейтор. Полный кавалер Ордена Славы. Был награждён: 18.06.1944 года орденом 3-й степени за бои 05.06.1944 года и 12.06.1944 года близ села Червона ныне Гороховского района Волынской области, 30.10.1944 года орденом 2-й степени за бои 01-05.08.1944 года в районе населённого пункта Якубовице, 30.11.1944 года орденом 2-й степени за бои 21.10.1944 года в районе населённого пункта Гавранец, перенаграждён 1-й степенью ордена 16.03.1984 года.
- Мороз, Владимир Исакович, рядовой, автоматчик 519 стрелкового полка.
- Парыгин, Иван Александрович, командир сапёрного взвода 196-го отдельного сапёрного батальона, младший лейтенант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 15.01.1944 года за бой 01.10.1943 года при форсировании Днепра (переправил подразделением на другой берег 2 стрелковых батальона. При этом лично сделал 8 рейсов)
- Сиворакша, Пётр Фёдорович, младший сержант, командир отделения пулемётной роты 467 стрелкового полка.
- Тепляков, Мартын Пантелеймонович (1918—1944), командир отделения 467-го стрелкового полка, сержант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 15.01.1944 года за бой 01.10.1943 года при форсировании Днепра (переправился среди первых, отразил 19 контратак врага)
- Шувалов, Константин Фомич, парторг стрелкового батальона, лейтенант. Герой Советского Союза. Звание присвоено 15.01.1944 года за бои 26.09-01.10.1943 года при форсировании Днепра (переправился на плацдарм, заменил командира батальон, отразил 22 контратаки врага)
Награды и наименования
- 15.01.1944 — присвоено почётное наименование «Калинковичская»
- 05.04.1945 — награждена Орденом Красного Знамени
- 04.06.1945 — награждена Орденом Суворова 2 степени
Напишите отзыв о статье "81-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"
Ссылки
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd081/default.html Справочник на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
- [rkka.ru/handbook Справочник]
Отрывок, характеризующий 81-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.