82-я стрелковая дивизия
Не путать с 82-й стрелковой дивизией, которая сформированна в 1932 году в УрВО
82-я стрелковая дивизия | |
Награды: | |
---|---|
Почётные наименования: |
"Ярцевская" |
Войска: |
сухопутные |
Род войск: | |
Формирование: |
17.06.1942 |
Расформирование (преобразование): |
29.05.1945 |
Предшественник: | |
Боевой путь | |
1942: Ржевско-Сычевская наступательная операция |
82-я стрелковая дивизия, воинское соединение СССР, принимавшее участие в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
Сформирована 17.06.1942 года на базе 64-й морской стрелковой бригады непосредственно на позициях на рубеже Егорьевское, Бутово, Кучино (на подступах к Гжатску южнее Красного холма). На базе 1-го стрелкового батальона бригады был создан 210-й стрелковый полк, на базе 2-го батальона — 250-й стрелковый полк, на базе 3-го стрелкового батальона — 601-й стрелковый полк. Артиллерийский дивизион переформировался в 795-й артиллерийский полк, заново были создаваны 146-й отдельный истребительный противотанковый дивизион, 123-й отдельный сапёрный батальон, 130-й отдельный батальон связи, учебный батальон, 53-й медико-санитарный батальон, 94-я отдельная рота разведки, авторота и другие подразделения обслуживания.
В действующей армии во время ВОВ с 17.06.1942 по 16.11.1943, с 12.12.1943 по 06.08.1944, с 13.09.1944 по 20.12.1944 и с 25.12.1944 по 09.05.1945 года.
Обороняла указанный рубеж до августа 1942, приняла участие в Ржевско-Сычевской наступательной операции августа 1942 года. Имела соседом справа части 8-го гвардейского стрелкового корпуса, слева 40-ю стрелковую бригаду. Перед дивизией стояла задача наступая на юг и юго-восток, прорвать оборону противника на участке Васильевское, западнее Бутово, уничтожить противника в районе Васильевское. В дальнейшем уничтожать противника, занимавшего оборону в районе Петропавловское, Пустой Вторник, Варварино. Наступление дивизии поддерживал 537-й пушечный артиллерийский полк и 319-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии. Наступает с 04.08.1942 года, до 08.08.1942 безуспешно в лоб пыталась прорвать оборонительные позиции противника, затем предприняла обходной манёвр, обеспеченный более удачным наступлением соседа справа, но в целом, освободив несколько сёл, успеха не достигла. С 10.08.1942 главные усилия армии были перенесены на участок дивизии, и с 11.08.1942 снова перешла в наступление, к 13.08.1942 вышла к Вазузе западнее деревни Старая Трупня, форсировала её, но в результате ожесточённых недельных боёв, в том числе, с подчинённой 129-й стрелковой бригадой, дальше не продвинулась, и были отброшены. С 20.08.1942 наступает с востока на Карманово, до 23.08.1942 ведёт тяжёлые бои совместно с другими частями за Карманово, освобождает его. К концу августа 1942 закрепилась на рубеже Вазузы в районе сёл Попсуево, Ежаково, Завидово. До марта 1943 года занимает указанные рубежи, после чего преследует отходящего врага в направлении на Ново-Дугино, Дорогобуж. Сосредоточившись в районе Бургово, Черниково, имея соседом справа части 331-й стрелковой дивизии, слева 140-й стрелковой бригады, дивизия с 04.03.1943 прорвав оставленные заслоны, начала преследование. Продолжая наступать, части дивизии освободили населенные пункты Овсяники, Осташево, Селище, Суртомино, Васьково, Матвейково и другие, с 16.03.1943 ведёт бои под Ново-Дугино, освобождает его, 27.03.1943 вышла к Минскому шоссе, где была остановлена вражескими войсками. Во время наступления прошла свыше 170 километров, освободила 187 населённых пунктов.
04.04.1943 дивизия сдала свой участок частям 331-й стрелковой дивизии и была отведена в ближний тыл на отдых и укомплектование, строит тыловую полосу оборону в районе Анциперово, Жугино, Вержино,летом совершает 60-километровый марш в район Авдюково.
Перед дивизией стояла задача прорвать оборону противника на участке один километр южнее Авдюково, шоссе Ярцево — Дорогобуж и наступать в направлении Ярцево, Смоленск. Соседом справа была 359-я стрелковая дивизия, слева — 133-я стрелковая дивизия. С 03.08.1943 дивизия наступает, в течение недели прорвать оборону противника не смогла. С 15.08.1943 дивизия возобновила наступление, смогла прорвать оборону и продолжила наступление, с 20.08.1943 ведёт тяжёлые бои на промежуточном рубеже Медведово-Сафоново, затем перешла к обороне, пополнялась и перегруппировывалась. Возобновила наступление с 01.09.1943, ведёт бои на подступах к Ярцево на рубеже Замошье-Боровлёво. В ночь на 16.09.1943 вошла в предместья Ярцево, в течение трёх дней ведёт бои в городе, окончательно освобожденает Ярцево (19.09.1943), затем преследуя противника, части дивизии освободили населённые пункты Мушковичи, Бобры, Лукьяники, Каменка, Юшино.
С северо-востока наступает на Смоленск, ведёт тяжёлые бои на подступах к городу, затем 25.09.1943 очистила от оккупантов северную часть города и железнодорожную станцию. Продолжает наступление вдоль Минского шоссе, овладела селами Катынь, Турово, Гусино, где была 07.10.1943 и после безуспешных наступательных боёв, была остановлена ожесточённым сопротивлением врага, 11.10.1943 перешла к обороне. Понесла большие потери. 16.11.1943 выведена в резерв, погружена в эшелоны и переправлена в Черниговскую область, где пополнялась и доукомплектовывалась. В середине декабря 1943, совершив длительный марш, дивизия сосредоточилась в районе Старой Белицы. 14.01.1944 получила боевую задачу форсировать реки Ипа и Вишь, выбить противника и овладеть населенными пунктами Крюковичи, Новоселки и наступать в направлении Озаричи, Савичи. В ночь на 15.01.1944 начала наступление, справа действовала 162-я стрелковая дивизия, слева: 115-я стрелковая бригада. Вела ожесточённые бои за село Новоселки, к исходу 17.01.1944 вышла к реке Вишь и передовыми подразделениями с ходу переправилась на её западный берег, создав плацдарм для дальнейшего наступления. 20.01.1944 возобновила наступление в направлении Озаричей, усиленная 193-м танковым полком. 29.01.1944 была остановлена в районе населённого пункта Савин Рог, до 16.02.1944 ведёт бои в том районе, сдала позиции 253-й стрелковой дивизии и была переброшена на участок Притыка, Петровичи, а затем 14.03.1944 была переброшена в район Степаново, Бовки, заняла оборону в деревне Бовки (Быховский район Могилевская область) 25.03.1944 заняла исходные позиции для наступления на село Красницу, и 26.03.1944 после жестоких боёв Красница была освобождена, затем пыталась наступать дальше, но продвинуться не смогла. В ночь на 05.04.1944 дивизия сдала свой боевой рубеж частям 324-й стрелковой дивизии и сосредоточилась в районе села Семёновка для приёма пополнения и обучения его.
22.04.1944 дивизия сосредоточилась в районе Шапчицы, Звонец, Канава, Бута. 22.06.1944 сосредоточилась в районе села Медведь (севернее г. Рогачев). C 24.06.1944 наступает во втором эшелоне корпуса, ведя бои с отставшими группировками противника. С 26.06.1944 совершает форсированный марш, догоняя первый эшелон, с 27.06.1944 наступает с рубежа Малая Крушиновка между 348-й стрелковой дивизией и 108-й стрелковой дивизией, форсировали реку Добысно, перерезала железную дорогу Могилев — Осиповичи, 28.06.1944 усиленной ротой в тылу врага перехватила шоссе Минск — Барановичи, 03.07.1944 эта рота ворвалась на товарную станицию Минск. Основные силы дивизии занимались ликвидацией остатков бобруйской группировки противника, затем с тяжёлыми боями форсировали реку Свислочь (Осиповичский район, Могилевская область), 02.07.1944 частью сил приняла участие в освобождении Пуховичей. Затем части дивизии продолжали наступление в направлении Барановичи, Слоним. Приняла участие в освобождении Черемхи (20.07.1944). 27.07.1944 дивизия вышла на рубеж Бобровка, Туровщина. По отчётам дивизии за время операции она уничтожила свыше 10000 и взяла в плен 10238 солдат и офицеров, уничтожили 24 танка, 4 самоходных орудия, 7 полевых орудий, 9 миномётов, 41 станковый и ручной пулемёт, 28 автомашин и много другой боевой техники; захватили 10 полевых орудий, 13 миномётов, 63 станковых и ручных пулемёта, 19 автомашин, 7 мотоциклов, 6 исправных танков, 5 тягачей, 7 раций, 10 разных складов и другое имущество.
С 06 по 30.08.1944 части дивизии, сосредоточившись в лесу западнее Займа, Жденя, пополнялись и доукомплектовывались, затем эшелонами отправлены в Псков. Дивизия прибыла в Псков только 17.09.1944, затем совершила марш по маршруту Псков, Селище, Корлы, Халахальня, Горохова, Панивиста, Вяндра, Сарлизе, Метсега, Менисте и сосредоточилась в районе Тахава, Рамнизки, Пярну, Харгла. В бои вступила 20.09.1944, прорывает оборону противника на участке западнее Харглы и продвигается в направлении Валмиера, Смилтене. В наступлении дивизию поддерживали 16-я гвардейская пушечная артиллерийская бригада, 48-я гвардейская тяжёлая пушечная артиллерийская бригада, 19-й гвардейский минометный полк реактивной артиллерии. Справа от дивизии наступала 212-я стрелковая дивизия, слева части 89-го стрелкового корпуса. Дивизия наступала вдоль южного берега реки Гауя и железной дороги Псков-Рига. К 30.09.1944 дивизия была остановлена на оборонительном рубеже Сигулда. Возобновила наступление 02.10.1944, прорывая рубеж, к вечеру 07.10.1944 вышла к городу Сигулда, который в этот же день и освободила. В ночь на 13.10.1944 форсировала озеро Балт-Эзерс, вошла в Ригу и вышла на восточный берег реки Западная Двина в районе железнодорожного моста и севернее. С 20.09.1944 по 13.10.1944 части дивизии прошли с боями свыше 200 километров, освободив при этом 155 населённых пунктов, в том числе города и железнодорожные станции Иерети, Лигатне, Сигулда, Инчукалис, Ропажи, Лагстинен, Баол-Эзерс, Чикуркалнс, Югла. За этот период дивизия уничтожила около 2000 солдат и офицеров противника и 147 захватили в плен; уничтожили 12 танков, 65 пулемётов, 10 орудий, 12 миномётов, 10 тягачей, 20 повозок, 23 мотоцикла; захватили 1 танк, 3 орудия разных калибров, 16 станковых и ручных пулемётов, 3 склада с химическим имуществом и много складов с боеприпасами, продовольствием и другим имуществом. В операции понесла большие потери.
Затем совершила форсированный марщ по глубокой грязи, бездорожью и болотам Прибалтики на расстояние свыше 200 километров, двигаясь по маршруту Рига, Селеки, Машаны, Галднеки, Яунземели, Суткун, Подгай, Бабулино, Седа, Жидикай, Стрелишки и сосредоточились в районе Павари, Алупы, Лавдышки. В ночь на 28.10.1944 сменила части 356-й стрелковой дивизии, и получила задачу прорвать оборону противника и наступать в направлении Озалыни, Мустыни, Олыни и далее. Правее наступала 212-я стрелковая дивизия, слева части 89-го стрелкового корпуса. Ведёт тяжёлые наступательные бои до 04.11.1944, пройдя около 50 километров. Затем части дивизии совершили марш и сосредоточились в районе Мустин, Бринти, Мигла, Итыниш, где вновь пополнялись и укомплектовывались.
После марша, части дивизии сосредоточились в районе Жидикай, Седа, Шяуляй, 10.12.1944 погрузилась в эшелон, разгрузилась на станции Минск-Мазовецкий, и после марша, 24.12.1944 дивизия сосредоточилась в районе Романув, Александрув, Воля Ласкажевска, Ласкажев. Получила большое пополнение из Молдавии.
В ночь на 12.01.1945 сменила части 112-й стрелковой дивизии. С утра 14.01.1945 прорывает оборону противника на участке Зосин, Грабув-Залесный, с задачей овладеть Грабув-Залесным, выйти на рубеж Буды, Гжегожевске, в последующем форсировать реку Пилица, к исходу дня выйти в район Ежувек, Оподжев и с вводом в бой полка второго эшелона развивать наступление в направлении Рыжки. Соседом справа наступала 212-я стрелковая дивизия, слева — 301-я стрелковая дивизия. В наступлении дивизию поддерживали 44-я танковая бригада и 1899-й самоходный артиллерийский полк. Прорвала оборону противника и начала преследование. 28.01.1945 в районе Романскув, Чарникау дивизия пересекла польско-германскую границу и вышла в район Нойдорф, Рунау, продолжила наступление, освободив Зельхов, Герниц, Годрензин, Вольденберг, Карцих, Зольдин, Литине и 01.02.1945 вышла на Одер в районе Грюнеберг, Цэкерик, Нойблессин. 02.02.1945 форсировала одним батальоном реку в районе Нойблессина и заняла плацдарм шириной до 10 километров. 01-05.02.1945 ведёт тяжёлые бои как на плацдарме, так и отражает фланговые удары. За время наступления от Вислы до Одера дивизия прошла около 800 километров, освободила около 1700 населённых пунктов, по отчётам дивизии уничтожила около 6 тысяч и взяли в плен 9441 вражеского солдата и офицера, захватив: самолётов разных — 38, танков — 13, бронетранспортёров — 8, самоходных орудий — 6, тракторов и тягачей — 12, полевых орудий разных калибров — 42, зенитных орудий — 29, миномётов — 19, станковых и ручных пулемётов — 165, автоматов — 190, винтовок — 620, грузовых автомашин — 498, велосипедов — 1160, мотоциклов — 67, паровозов — 36, вагонов — 480, лошадей — 879, интендантских, продовольственных и других складов — 27.
15-16.02.1945 ведёт бои у населённого пункта Альт Рюднитц (ныне Стара Рудница, 5 километров южнее Цедыня)
С 27.03.1945 ведёт бои по ликвидации плацдарма противника на правом берегу реки Одер в районе населённого пункта Альткюстринхен, ныне Стары Костшынек.
12.04.1945 части дивизии сосредоточились в районе Дюрен, Зельхов и начали форсировать Одер в направлении на Целин, в ночь на 14.04.1945 сменила части 230-й стрелковой дивизии на рубеже юго-восточнее Гирхов, Марин, Грабен, Ортвиг. С 16.04.1945 переходит в наступлении, прорывая оборону на участке Ортвиг, Нойбарним, с задачей к исходу дня выйти к Альт-Треббин и в дальнейшем наступать в направлении Нойцигер, Блисдоф Веве. Справа наступала 243-я стрелковая дивизия, слева — 207-я стрелковая дивизия. 18.04.1945 части дивизии вышли на ближние подступы к Людерсдорфу, с 19.04.1945, сменив направление, наступает на Штеренбек, Бизов, железнодорожную станцию Тифензеен, 20.04.1945 овладели населённым пунктом Вильмерсдорф. 21.04.1945, обходя Берлин с севера, с боями овладела городами Буххольц, Бланкенфельде и Любарс. В ночь на 22.04.1945 части дивизии форсировали канал Нидер-Нойендорфер, 23.04.1945 вышла к Шпандау, приняла участие во взятии Шпандау 27.04.1945, затем совершив марш, сосредоточились в районе Пессин, Дамме, Липе, Бутов, ведёт там оборонительные бои, после чего, снова после марша 03.05.1945 сосредоточились в районе города Ратенов и продолжила наступление на запад. 05-06.05.1945 ведёт бои в районе города Врицен, отрезаю вражескую группировку от Эльбы. Днём 06.05.1945 части дивизии вышли на восточный берег Эльбы в районе Ноейнмарк, Любарс, где закончила войну. За период операции дивизия прошла с боями до 350 километров, совместно с другими соединениями овладела 85 населёнными пунктами, уничтожила до 1530 вражеских солдат и офицеров, захватила 278 пленных, уничтожила 12 орудий разного калибра, 19 миномётов, 44 станкозых пулемёта, 17 танков, 8 бронетранспортёров, до 150 автомашин, взяла трофеи: 14 танков, 9 самоходных установок, 216 орудий разных калибров, 7 миномётов, 131 станковый пулемёт, около 4500 винтовок, более 800 автомашин, 850 мотоциклов, 2500 пистолетов, 5 складов с боеприпасами, 2 артиллерийских склада (арсенала), 7 вещевых, 5 продовольственных складов, склады с горючим, с парашютами, имуществом связи и другие.
29.05.1945 расформирована.
Полное название
82-я стрелковая Ярцевская Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова дивизия
Подчинение
Состав
- 210-й стрелковый полк
- 250-й стрелковый полк
- 601-й стрелковый полк
- 795-й артиллерийский полк
- 146-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
- 94-я отдельная разведывательная рота
- 123-й отдельный сапёрный батальон
- 130-й отдельный батальон связи (401-я отдельная рота связи)
- 53-й медико-санитарный батальон
- 597-я автотранспортная рота
- 286-я отдельная рота химической защиты
- 493-я полевая хлебопекарня
- 1003-й дивизионный ветеринарный лазарет
- 681-я (1650-я) полевая почтовая станция
- 1649-я полевая касса Госбанка
Командиры
- Полянский, Никифор Александрович, комбриг, с 10 января 1935 до 1938
- Нестеровский, Никифор Авраамович, комбриг, и.о. командира до 19 февраля 1938
- Писарев Иван Васильевич (12.06.1942 - 30.09.1944), полковник, с 01.09.1943 генерал-майор;
- Дудоров Тимофей Дмитриевич (05.10.1944 - 12.02.1945), полковник;
- Поляков Пётр Семёнович (13.02.1945 - 04.05.1945), генерал-майор;
- Дудоров Тимофей Дмитриевич (05.05.1945 - 09.05.1945), полковник.
Награды и наименования
Награда (наименование) | Дата | За что получена |
---|---|---|
по преемственности | ||
«Ярцевская» | 19.09.1943 | за освобождение города Ярцево |
31.10.1944 | за успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими оккупантами, за проявленный героизм и мужество личного состава и взятие Риги. | |
08.03.1945 | за успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими оккупантами, за проявленный героизм и мужество личного состава в Висло-Одерской операции |
Отличившиеся воины дивизии
Награда | Ф.И.О. | Должность | Звание | Дата награждения | Примечания |
---|---|---|---|---|---|
Бурлачук, Антон Игнатьевич | Наводчик станкового пулемёта 601-го стрелкового полка | красноармеец | 31.05.1945 (посмертно) | ||
Ветошкин, Виктор Дмитриевич | Наводчик миномёта 601-го стрелкового полка Командир миномётного расчёта 601-го стрелкового полка |
сержант | 14.02.1945 26.04.1945 15.05.1945 |
Узнал о награждении орденом 1-й степени и получил его только в 1970 году | |
Григорьев, Дмитрий Петрович | Командир роты автоматчиков 250-го стрелкового полка | капитан | 24.03.1945 | ||
Кореньков, Михаил Андреевич | Командир расчёта 76-мм пушки 601-го стрелкового полка | младший сержант | 26.02.1945 16.03.1945 27.05.1945 |
16.03.1945 повторно награждён 3 степенью, перенаграждён 24.10.1966 | |
Кудачкин, Михаил Фёдорович | Командир батальона 601-го стрелкового полка | капитан | 24.03.1945 | ||
Матросов, Александр Алексеевич | Командир взвода 94-й отдельной разведывательной роты | старший сержант | 24.03.1945 | ||
Мурашёв, Николай Семёнович | Разведчик взвода пешей разведки 601-го стрелкового полка | сержант | 02.03.1945 16.03.1945 24.05.1945 |
16.03.1945 повторно награждён 3 степенью, перенаграждён 12.05.1986 | |
Петялин, Сергей Васильевич | Разведчик 210-го стрелкового полка | ефрейтор | 24.03.1945 (посмертно) |
Внешние ссылки
- [www.rkka.ru/ihandbook.htm Справочник]
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd082/default.html Справочник на сайте клуба "Память" Воронежского госуниверситета]
- [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]
Напишите отзыв о статье "82-я стрелковая дивизия"
Литература
- [history.h15.ru/papers/082sd.htm 82 Ярцевская]
- Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.
Отрывок, характеризующий 82-я стрелковая дивизия
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.