86-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 86-я стрелковая дивизия формировалась 2 раза. См. список других формирований
86-я стрелковая дивизия
Почётные наименования:

«Тартуская»

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

24 сентября 1941

Расформирование (преобразование):

1947

Предшественник:

4-я Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

Преемник:

17-я стрелковая бригада (после ВОВ)

Боевой путь

1941 - 1944:
Ленинградская область
1944:
Ленинградская область
Псковская область
Эстония
1945:
Польша
Германия

86-я стрелковая Тартуская дивизия — воинское соединение (стрелковая дивизия) второго формирования РККА в Великой Отечественной войне.

86-я стрелковая дивизия (первого формирования), попала под сильный удар 3-й немецкой танковой группы, и в первые часы войны лишилась из-за пожара не только штаба со всей документацией и связью, но и боевого знамени дивизии, и уже к 27 июня 1941 года, из-за потерь личного состава и техники, перестала существовать как соединение РККА.





История

Создана 24 сентября 1941 года под Колпино путём переименования 4-й Ленинградской стрелковой дивизии народного ополчения.

В действующей армии с 24 сентября 1941 по 30 сентября 1944 года и с 16 октября 1944 по 9 мая 1945 года.

До середины октября 1941 года действует в районе Усть-Тосно, посёлка Рыбацкого на юго-восточных подступах к Ленинграду. 19 октября 1941 года с позиций снята, и через Весёлый посёлок направлена к Невской Дубровке. С большими потерями части дивизии начиная с 20 октября 1941 года были переправлены на Невский пятачок, завязала там бои и сумела расширить пятачок ещё на километр, после чего в дивизии осталось только 177 активных штыков. Ведёт бои на плацдарме, постоянно пополняясь, вплоть до ликвидации плацдарма войсками противника. В марте 1942 года там оставался из всех советских войск только 330-й стрелковый полк, в котором было не более 480 человек, а вместе с приданными ему 2-й ротой 120-го сапёрного батальона, 4-й ротой 169-го миномётного дивизиона и другими мелкими подразделениями — 600 человек. Незадолго до ледохода на плацдарм был переправлен 284-й стрелковый полк в количестве 500 человек. С 24 апреля 1942 года немецкие войска (1-й пехотной дивизии) приступили к ликвидации плацдарма. Советское командование смогло переправить ещё две роты из состава 284-го стрелкового полка.

С утра 27 апреля подразделения 330-го и 284-го полков отошли к центру плацдарма на 300—400 метров. Вся прибрежная часть Невы оказалась в руках немцев. Создалась критическая ситуация. Последнее, что видели с правого берега Невы, это кусок маскировочного халата, на котором крупными буквами было написано: «Помогите».

— www.blockade.ru/press/?37

Только отдельные бойцы смогли переправиться с пятачка на правый берег и таким образом, дивизия фактически была уничтожена, после чего практически всё лето восстанавливается. В конце августа 1942 года очевидно привлекалась к боям в ходе Усть-Тосненской операции

К середине сентября 1942 года вновь сосредоточилась в районе Невской Дубровки и в ночь на 26 сентября 1942 года дивизия вновь форсирует Неву, однако на своём участке на правом фланге наступления не сумела добиться успеха и переправлялась у Невской Дубровки в полосе 70-й стрелковой дивизии, и начала бои на вновь созданном пятачке. 6 октября 1942 года остававшиеся в живых были переправлены на правый берег.

В ходе операции «Искра» 12 января 1943 года атаковала через замерзшую Неву южнее города Шлиссельбург при поддержке 548-го отдельного танкового батальона, 144-го и 175-го армейских миномётных полков, 871-го истребительно-противотанкового полка, артиллерии 55-й стрелковой бригады, 7-го и 8-го инженерных батальонов 2-й бригады спецназначения.[1] Противником частей дивизии были 1-й батальон 401-го гренадерского полка 170-й пехотной дивизии и части 328-го гренадерского полка 227-й пехотной дивизии, которые массированным огнём остановили дивизию ещё на льду. Небольшой пятачок был захвачен в Марьино и создан плацдарм у Дачи севернее Городка, куда были переброшены части 86-й дивизии. На 13 января 1943 года дивизия очистила от противника лес южнее Шлиссельбурга, наступая на север, вышла к железной дороге, но дальше продвинуться не смогла. В оперативное подчинение дивизии была передана 34-я лыжная бригада и батальон 61-й танковой бригады. С боями дивизия к 15 января 1943 года сумела продвинуться, овладела горой Преображенской, и завязала бои на окраинах Шлиссельбурга[2] 18 января 1943 года участвовала в полном освобождении города; флаг над колокольней в городе устанавливал М. Г. Губанов, боец именно этой дивизии. После операции дивизия в течение февраля 1943 года восстанавливалась, а затем до осени 1943 года ведёт тяжёлые постоянные бои под Синявино.

В октябре 1943 года отведена в Ленинград, укомплектована и направлена в 42-ю армию. С 14 января 1944 года наступает в первом эшелоне из района Пулковских высот и в первый же день боёв за станцию Александровская дивизия потеряла до 80 % личного состава.[3], выведена во второй эшелон и заменена на передовой 56-й стрелковой дивизией. В течение января 1944 года восстанавливается.

В ночь с 30 на 31 января 1944 года части дивизии переправились через Лугу в районе Ляды и начали наступление в общем направлении на Струги Красные, к 15 февраля 1944 года части дивизии подошли к рубежу Лог — Щир — Яблонец, 23 февраля 1944 года одним полком участвовала в освобождении Струги Красные, 26 февраля 1944 года силами 330-го стрелкового полка дивизия освободила станцию Новоселье, и продолжила продвижение в направлении Пскова, где была остановлена на рубеже линии Пантера.

Переходит в наступление в двадцатых числах июля 1944 года южнее Пскова, в ночь с 24 на 25 июля 1944 года форсирует реки Великая и Струлица, 30 июля 1944 года дивизия перешла границу с Эстонией[4]. 1—8 августа 1944 года ведёт бои в районе железнодорожной станции Лепассааре. С 8 августа 1944 года наступает в ходе Тартуской операции, к 15 августа 1944 года выйдя к посёлку Пылва, на следующий день овладела посёлком. Продвигаясь на север вдоль берега Чудского озера, 19 августа 1944 года встретилась с частями 191-й стрелковой дивизии, которая форсировала Тёплое озеро в ходе десантной операции, и развернула наступление на Тарту. 24-25 августа 1944 года ведёт бои за Тарту, отличилась при освобождении города, затем продолжила наступление севернее, где в течение первой декады сентября 1944 года отбивает контратаки противника, а затем вновь наступает по западному берегу Чудского озера в ходе Таллинской операции. 30 сентября 1944 года выведена в резерв и переброшена в Польшу, на 2-й Белорусский фронт.

С 4 января 1945 года занимает позиции напротив Пултуска через Нарев и с 13 января 1945 года форсирует Нарев в ходе Млавско-Эльбингской операции, 16 января 1945 года частью сил участвовала в освобождении Пултуска, продолжив наступление в обход Млавы, преследуя противника, вышла к концу января 1945 года к Эльбингу, где ввязалась в тяжелейшие многодневные бои за город. 10 февраля 1945 года участвовала в освобождении Эльбинга, овладев центральными кварталами города и встретившись там с частями 98-го стрелкового корпуса.

В ходе Восточно-Померанской операции наступает на Данциг, к 25 марта 1945 года выйдя на подступы к городу, но оттуда совершает в течение восьми суток марш на восточный берег Померанской бухты. Перейдя в наступление в ходе Берлинской операции, с боями форсирует Одер в его устье севернее Штеттина, наступает по берегу бухты, с запада вышла к Свинемюнде и 5 мая 1945 года участвовала во взятии города-порта, где и закончила войну.

По окончании войны дивизия вошла в состав Группы Советских оккупационных войск в Германии. Расформирована в 1947 году.

Состав

  • 169-й стрелковый полк
  • 284-й стрелковый полк (с 24.09.1941 по 09.11.1941 и с 17.02.1942)
  • 330-й стрелковый полк
  • 248-й артиллерийский полк
  • 128-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион (с 25.07.1942)
  • 386-й отдельный миномётный дивизион (с 17.10.1941 по 12.08.1942)
  • 109-я отдельная разведывательная рота
  • 120-й отдельный сапёрный батальон
  • 367-й отдельный батальон связи (95-я, 232-я отдельная рота связи)
  • 14-й медико-санитарный батальон
  • 73-я отдельная рота химический защиты
  • 118-я автотранспортная рота (20-й автотранспортный батальон)
  • 343-я полевая хлебопекарня
  • 184-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 132-я дивизионная артиллерийская мастерская
  • 366-я полевая почтовая станция
  • 626-я полевая касса Госбанка

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус Примечания
01.10.1941 года Ленинградский фронт 55-я армия - -
01.11.1941 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.12.1941 года Ленинградский фронт 8-я армия - -
01.01.1942 года Ленинградский фронт 8-я армия - -
01.02.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.03.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.04.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.05.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.06.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.07.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.08.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.09.1942 года Ленинградский фронт 55-я армия - -
01.10.1942 года Ленинградский фронт Невская оперативная группа - -
01.11.1942 года Ленинградский фронт 67-я армия - -
01.12.1942 года Ленинградский фронт 67-я армия - -
01.01.1943 года Ленинградский фронт 67-я армия - -
01.02.1943 года Ленинградский фронт - - -
01.03.1943 года Ленинградский фронт 67-я армия - -
01.04.1943 года Ленинградский фронт 67-я армия - -
01.05.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.06.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.07.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.08.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.09.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.10.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.11.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.12.1943 года Ленинградский фронт 42-я армия 110-й стрелковый корпус -
01.01.1944 года Ленинградский фронт 42-я армия 110-й стрелковый корпус -
01.02.1944 года Ленинградский фронт 42-я армия 123-й стрелковый корпус -
01.03.1944 года Ленинградский фронт 67-я армия 116-й стрелковый корпус -
01.04.1944 года Ленинградский фронт - 116-й стрелковый корпус -
01.05.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 67-я армия 123-й стрелковый корпус -
01.06.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 67-я армия 116-й стрелковый корпус -
01.07.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 67-я армия 116-й стрелковый корпус -
01.08.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 67-я армия 116-й стрелковый корпус -
01.09.1944 года 3-й Прибалтийский фронт Группа войск Северного боевого участка 116-й стрелковый корпус -
01.10.1944 года Резерв Ставки ВГК 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.11.1944 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.12.1944 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.01.1945 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.02.1945 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.03.1945 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.04.1945 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -
01.05.1945 года 2-й Белорусский фронт 2-я ударная армия 116-й стрелковый корпус -

Командиры

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
«Тартуская» 25.08.1944 за отличные боевые действия и массовый героизм воинов в боях за освобождение города Тарту

Отличившиеся воины дивизии

Награда Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
Петрова, Нина Павловна Командир отделения снайперов Старшина 29.06.1945 Погибла 01.05.1945 [5]

Известные люди, связанные с дивизией

  • Путин Владимир Спиридонович, красноармеец, отец В. В. Путина, президента, премьер-министра Российской Федерации.

Напишите отзыв о статье "86-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Литература

  1. А. М. Андреев. От первого мгновения — до последнего. Изд. Воениздат, серия Военные мемуары. 1984 г., 220 с., тираж 65000 экз., твёрдый переплёт.

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd086/default.html Справочник]
  • [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
  • [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]

Примечания

  1. [www.docme.ru/doc/6522/shturmovye-brigady-krasnoj-armii-v-boyu Штурмовые бригады Красной Армии в бою]
  2. [archive.is/20120723050225/victory.mil.ru/lib/books/h/leningrad/09.html Великая Отечественная война 1941-1945 гг. - Военная история - Непокоренный Ленинград]
  3. [www.pushkin-town.net/.gazeta/767.html Царскосельская Газета]
  4. [militera.lib.ru/bio/mizin_vm_petrova/12.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -[ Биографии ]- Мизин В. М. Снайпер Петрова]
  5. Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь - М.: Военное издательство,2000.

Отрывок, характеризующий 86-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.