87-я кавалерийская дивизия
87-я кавалерийская дивизия | |
| Войска: |
сухопутные |
|---|---|
| Род войск: | |
| Формирование: |
июль 1941 года |
| Расформирование (преобразование): |
18 марта 1942 года |
| Преемник: | |
| Боевой путь | |
|
1941-1942: Ленинградская область | |
87-я кавалерийская дивизия — воинское соединение СССР во Второй мировой войне.
История дивизии
Формирование дивизии начато в августе 1941 года в Барнауле.
В составе действующей армии во время Великой Отечественной войны с 18 декабря 1941 года по 28 июля 1942 года.
20 ноября 1941 года дивизия через Вологду направлена на Волховский фронт, после разгрузки проследовала 270-километровым маршем в район Большой Вишеры.
Прибыла только к 18 января 1942 года. С 18 по 22 января 1942 года дивизия находилась в резерве фронта в районе Большой Вишеры. 24 января 1942 года 366-я стрелковая дивизия сумела отвоевать Мясной Бор, прорвав вторую полосу обороны противника, и дивизия 26 января 1942 года была введена в прорыв и вступила в бои за Ольховку.
27 января 1942 года дивизия овладела Ольховкой, 28 января 1942 года — Вдицко, уничтожив до 100 солдат и офицеров противника, захватив одно орудие и 7 автомашин. 29 января 1942 года дивизия взяла Новую Деревню, где нанесла удар по тылам 215-й пехотной дивизии, уничтожив до 60 солдат и офицеров противника, взяв в виде трофеев 15 грузовых и 6 легковых автомашин, тягач, 8 мотоциклов, 13 пулемётов, 6 миномётов и боеприпасы.[1]. Дивизия продолжая наступать в направлении на Любань, в ночь на 30 января 1942 года дивизия вместе с 45-м, 46-м, 49-м лыжными батальонами освободила деревни Кривино и Новая, продвигаясь на север, вместе с 53-й стрелковой бригадой и 169-м, 170-м, 171-м лыжными батальонами освободила деревни Тигодский завод и Червино. Но далее, у деревень Крапивно, Ручьи и Червинская Лука наступление дивизии застопорилось, и несмотря на то, что в помощь ей были направлены 57-я стрелковая бригада и 25-я кавалерийская дивизия, сломить противника не удалось.
С 4 февраля 1942 года дивизия сдала свой участок 191-й стрелковой дивизии и, сосредоточившись в районе Подубье, Куболово — Язвинка, начала наступление на станцию Радофинниково в общем направлении к реке Оредеж и станции Тосно. 10 февраля 1942 года дивизия, вместе с полком 25-й кавалерийской дивизии и 59-й стрелковой бригадой овладела деревнями Большим и Малым Еглино, разгромив 183-й и 184-й эстонские лыжные батальоны противника, штаб 478-го резервного пехотного полка и батарею 61-го тяжёлого резервного артдивизиона. В боях уничтожила более 300 солдат и офицеров противника, захватила 3 штабные машины, 10 грузовых, 2 тягача, 200 винтовок, 60000 патронов[2]
С 11 февраля 1942 года дивизия начала наступление в направлении Конечинки — Кудрово, однако безуспешно и с 20 февраля 1942 года перешла к обороне восточнее Конечники — Глебовское болото.
Дивизия вела бои в указанном районе до двадцатых числах марта 1942, после чего была отведена на отдых в район селений Вдицко, Поддубье и Финев Луг.
15-18 мая 1942 года дивизия, в составе корпуса, была выведена из окружения. С 1 по 10 июня 1942 года дивизия атаковала извне кольцо окружения. 21 июня 1942 года сведённая в два полка дивизия в пешем строю участвовала в прорыве кольца окружения, и после прорыва, развернувшись на северо-восток, она прикрывает коридор, обеспечивая выход частей 2-й ударной армии.
28 июля 1942 года остатки дивизии обращены на укомплектование 327-й стрелковой дивизии
Подчинение
| Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус (группа) | Примечания |
|---|---|---|---|---|
| 01 января 1942 года | Волховский фронт | - | - | - |
| 01 февраля 1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | 13-й кавалерийский корпус | - |
| 01 марта 1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | 13-й кавалерийский корпус | - |
| 01 апреля 1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | 13-й кавалерийский корпус | - |
| 01 мая 1942 года | Ленинградский фронт (Группа войск Волховского направления) | 2-я ударная армия | 13-й кавалерийский корпус | - |
| 01 июня 1942 года | Ленинградский фронт (Волховская группа войск) | - | 13-й кавалерийский корпус | - |
| 01 июля 1942 года | Волховский фронт | - | 13-й кавалерийский корпус | - |
Состав
- 236-й кавалерийский полк
- 241-й кавалерийский полк
- 244-й кавалерийский полк
- 82-й конно-артиллерийский дивизион
- 82-й артиллерийский парк
- 63-й отдельный полуэскадрон связи
- 60-й медико-санитарный эскадрон
- 87-й отдельный эскадрон химической защиты
- 65-й продовольственный транспорт
- 320-й дивизионный ветеринарный лазарет
- 282-я полевая почтовая станция
- 1011-я (1077-я) полевая касса Госбанка
Командиры
- Трантин, Василий Фомич, полковник, с 21.05.1942 генерал-майор (с 01.09.1941 по 01.06.1942)
- Поляков, Николай Антонович, подполковник (с 06.06.1942 по 15.07.1942)
Память
- Музей боевой славы в школе № 84 Барнаула.
Напишите отзыв о статье "87-я кавалерийская дивизия"
Примечания
Ссылки
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень No.6 кавалерийских, танковых, воздушно-десантных дивизий и управлений артиллерийских, зенитно-артиллерийских, миномётных, авиационных и истребительных дивизий, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.]
Отрывок, характеризующий 87-я кавалерийская дивизия
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
