87-я пехотная дивизия (Третий рейх)
Поделись знанием:
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
| 87-я пехотная дивизия 87. Infanterie-Division | |
 эмблема 87-й пехотной дивизии | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Тип | |
| Численность |
15 000 человек |
| Дислокация | |
| Прозвище |
Зелёное сердце |
| Участие в | |
| Знаки отличия |
|
| Командиры | |
| Известные командиры | |
87-я пехотная дивизия — боевое соединение вермахта. Участвовала во Второй мировой войне во Французской кампании 1940 года. С 1941 года и до конца войны находилась на Восточном фронте, преимущественно в составе группы армий «Центр».
История
Была создана к 26 августа 1939 года, в рамках второй волны мобилизации, как стандартная пехотная дивизия в районе Альтенбурга. С начала формирования находилась на западе Германии в районе Айфель. Принимала участие во Французской кампании. До вторжения в СССР находилась в Восточной Пруссии. В составе группы армий «Центр» принимала участие в операции «Барбаросса» и битве за Москву. 3 декабря 1941 года 3-й батальон 173-го пехотного полка вышел на восточную опушку леса у Маслово, подойдя к Кремлю на расстояние 33 километра.
С июня 1942 по апрель 1943 в составе 9-й армии вела кровопролитные бои по Ржевом. С июля 1943 по февраль 1944 — под Витебском.
В марте 1944 переведена в распоряжение 16-й армии группы армий «Север» и передислоцирована в Прибалтику.
В ноябре 1944 в составе 18-й армии попала в Курляндский котёл, где находилась до окончания войны.
Организация
| 87-я пехотная дивизия
(1939)
|
|
Командиры дивизии
- генерал-лейтенант Богислав фон Штудниц (26 августа 1939 — 16 февраля 1942)
- генерал артиллерии Вальтер Лухт (17 февраля 1942 — 28 февраля 1942)
- генерал-лейтенант Богислав фон Штудниц (1 марта 1942 — 21 августа 1942)
- генерал-лейтенант Вернер Рихтер (22 августа 1942 — 31 января 1943)
- генерал артиллерии Вальтер Хартман (1 февраля 1943 — 21 ноября 1943)
- генерал-лейтенант Мориц фрайхерр фон Штрахвиц (22 ноября 1943 — август 1944)
- генерал-лейтенант Герхард Фейерабенд (август 1944 — сентябрь 1944)
- генерал-майор Хельмут Вальтер (сентябрь 1944 — 15 января 1945)
- генерал-лейтенант Мориц фрайхерр фон Штрахвиц (15 января 1945 — май 1945)
Напишите отзыв о статье "87-я пехотная дивизия (Третий рейх)"
Литература
- Hermann Oehmichen, Martin Mann. [books.google.com/books?id=c6oDAAAAMAAJ&q=Der+Weg+der+87.+Infanterie-Division&dq=Der+Weg+der+87.+Infanterie-Division&hl=ru&ei=izyOTISjKZSM4gbw28meCg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCgQ6AEwAA Der Weg der 87. Infanterie Division von 1939—1945]. — Selbstverlag der Traditionsgemeinschaft, 1969. — 416 p. (нем.)
- Samuel W. Mitcham. [books.google.com/books?id=P_Q980chke0C&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_similarbooks_r&cad=2#v=onepage&q&f=true German Order of Battle: 1st—290th Infantry Divisions in World War II]. — Paderborn: Stackpole Books, 2007. — Vol. 1. — 400 p. — (Stackpole military history series). — ISBN 0-811-73416-1.
- Georg Tessin. Band 6: Die Landstreitkräfte. Nr. 71-130 // Verbände und Truppen der Deutschen Wehrmacht und Waffen SS im Zweiten Weltkrieg 1939-1945. — 2. — Osnabrück: Biblio Verlag, 1979. — Bd. 6. — 336 S. — ISBN 3-764-81172-2.
- Михалёв И., Четвериков Л., фон Хассель А., Мерроу А. Бои под Звенигородом осенью-зимой 1941 года. Взгляд с немецкой стороны. — М., 2011. — 372 с., ил., цв. вкл.
- Г. Гейер: IX армейский корпус в восточном походе 1941 года. Издательство: АСТ, 2004 г. ISBN 5-17-025376-1
Ссылки
- [www.feldgrau.com/InfDiv.php?ID=77 87.Infanterie-Division] (англ.). feldgrau.com. [www.webcitation.org/67JqL9aj1 Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
- [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Infanteriedivisionen/87ID.htm 87.Infanterie-Division] (нем.). lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/67JqLea25 Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
- [www.axishistory.com/index.php?id=1627 87.Infanterie-Division] (англ.). axishistory.com. [www.webcitation.org/67JqMCCsE Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
- [www.balsi.de/Weltkrieg/Einheiten/Infanteriedivisionen/87-ID-Startseite.htm 87.Infanterie-Division] (нем.). balsi.de. [www.webcitation.org/67JqMq0Po Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
|
Это заготовка статьи о вермахте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий 87-я пехотная дивизия (Третий рейх)
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
