89-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 89-я стрелковая дивизия формировалась 2 раза. См. список других формирований
89-я стрелковая дивизия
Награды:

Почётные наименования:

«Таманская»

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

14 декабря 1941 года

Расформирование (преобразование):

1956 год

Боевой путь

1942—1943: Битва за Кавказ (1942—1943)
1942-1943: Сталинградская битва
1943: Ростовская наступательная операция
1943: Донбасская наступательная операция
1944: Крымская наступательная операция
1944: Освобождение Севастополя
1944: Львовско-Сандомирская операция
1945: Берлинская операция
1945: Пражская операция
1945: Штурм Берлина

89-я стрелковая Таманская Краснознамённая ордена Красной Звезды дивизия — одна из 7 армянских дивизий в ВС СССР.





Общие данные

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
Таманская Октябрь 1943 года За Битва за Кавказ
Орден Красной Звезды Апрель 1944 года За освобождение городов Балаклава и Керчь
Орден Красного Знамени Май 1944 года За освобождение Севастополя
Орден Кутузова II степени Май 1945 года За Штурм Берлина

Состав

  • 390-й стрелковый полк,
  • 400-й стрелковый полк,
  • 526-й стрелковый полк,
  • 531-й артиллерийский полк,
  • 154-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион,
  • 167-й миномётный дивизион (до 25.10.1942),
  • 219-я отдельная разведывательная рота,
  • учебно-стрелковый батальон,
  • 280-й отдельный сапёрный батальон,
  • 467-й отдельный батальон связи (до 10.05.1943),
  • 789-й отдельный батальон связи (с 11.05.1943 по 04.11.1944),
  • 476-й отдельный батальон связи (с 05.11.1944),
  • 197-й медико-санитарный батальон,
  • 550-я отдельная рота химической защиты,
  • 184-я автотранспортная рота,
  • 466-я полевая хлебопекарня,
  • 931-й дивизионный ветеринарный лазарет,
  • 1662-я полевая почтовая станция,
  • 1108-я полевая касса Госбанка.

Командиры дивизии



Польша, Германия

89-я Армянская Таманская трижды орденоносная стрелковая дивизия - единственная из всех национальных формирований приняла участие в Штурме Берлина[2], и разгромила сильный гарнизон, укрепившийся в центре столицы, в Хумбольдт-Хайне. За эту операцию дивизия была награждена орденом Кутузова II степени. Огромную роль в успехах дивизии сыграл её командир генерал-майор Нвер Сафарян, человек всесторонне подготовленный в военном отношении и постоянно повышавший боевую выучку личного состава в период затишья.Его умение выходить из сложных ситуаций и принимать единственно верные решения счастливо дополнялись личной отвагой и неоспоримым авторитетом среди солдат дивизии. Командир дивизии и её личный состав наряду с другими 6-ю национальными армянскими дивизиями прославили силу армянского оружия, разгромили фашизм в самом его логове и навеки вписали в май 1945-го победный танец кочари у стен рейхстага.

Послевоенный период

После войны Таманская дивизия вернулась в Армению и вошла в состав Закавказского военного округа. Всего в ходе войны дивизия прошла путь в 7250 км, из них 3640 — с боями. Освободила более 900 населённых пунктов. Более 12 тысяч воинов были награждены орденами и медалями, 9 из них стали Героями Советского Союза. В 1956 году национальные дивизии ВС СССР были расформированы, в том числе и 89-я.

Отличившиеся воины

Герои Советского Союза

Почётного звания «Герой Советского Союза» в составе 89-й стрелковой дивизии всего удостоилось 9 человек:

Фото Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
1 Аветисян Унан помощник командира взвода старший сержант 16 мая 1944 года, посмертно Его именем названы: улица, школа № 8 в Капане, теплоход, пограничная застава.
2 Аракелян Сурен командир взвода старший сержант 16 мая 1943 года, посмертно
3 Арутюнян Айдин помощник командира взвода старший сержант 24 марта 1945 года
4 Бабаян Агван командир взвода старший сержант 24 марта 1945 года
5 Бабаян(Бабинян) Грант командир батальона Майор 15 мая 1946 года
6 Багдасарян Семён командир взвода капитан 24 марта 1945 года
7 Караханян Джаган командир отделения рядовой 16 мая 1944 года В родном селе установлен бюст, средняя школа села носит имя героя.

Полные кавалеры Ордена Славы

Кавалеры ордена Славы трёх степеней[3]:

Память

В 1944 году на братском захоронении 250 воинов 89-й стрелковой дивизии в городе Балаклава возле подножия горы был установлен обелиск. В 1961 году на средства Армянской ССР его заменили новым памятником: расширяющаяся кверху стела высотой 10,5 метра, облицованная серым памбакс-ким гранитом. На лицевой стороне памятника из кованой меди выполнено рельефное символическое изображение Матери-Родины. В руках она держит чашу с Вечным огнём. На стеле надписи на русском и армянском языках: «Великая Отечественная война 1941—1945 годов», «Вечная слава воинам-героям Армянской 89-й Таманской стрелковой Краснознамённой ордена Красной Звезды дивизии, павшим в боях за свободу советского народа, за освобождение Севастополя» и «Мать людей никогда не забудет своих дорогих сыновей». Авторы проекта — архитектор Д. П. Торосян, скульптор А. А. Арутюнян.[4]

Напишите отзыв о статье "89-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Примечания

  1. [news.barev.net/inquiries/236-Armjane-v-Velikoi-Otechestvennoi-voine1.html Армянская Интернет Империя]
  2. [analitika.at.ua/news/2009-05-09-8325 Информационно-Аналитический центр "ANALITIKA"]
  3. Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.
  4. [sevmonument.ru/readarticle.php?article_id=132 Памятники Севастополя]

См.также


Отрывок, характеризующий 89-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.