8 × 22 мм Намбу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
8 × 22 мм Намбу

Тип патрона : пистолетный унитарный патрон
Страна-производитель: Япония Япония
Патрон: 8mm Nambu
Характеристики:
Длина патрона, мм: 31,5-31,98
Настоящий калибр пули, мм: 8,1-8,18
Масса пули, г: 6,40-6,7
Длина гильзы, мм: 21,2-21,85
Диаметр дульца гильзы, мм: 8,6-8,73
Диаметр фланца гильзы, мм: 10,45-10,55
Начальная скорость пули, м/с: 325

8×22 мм Намбупатрон, разработанный для пистолета Намбу тип 4 и также использовавшийся в пистолете Намбу Тип 14, имел оболочечную пулю калибром 8 мм и массой 6,67 грамма. Является японским вариантом патрона 7,65×21 мм Парабеллум. Применялся также спецслужбами европейских государств для стрельбы из оружия с глушителем (благодаря дозвуковой скорости пули).

Гильза бутылочной формы; латунная или стальная, плакированная медью; с проточкой для экстрактора и слегка выступающей закраиной. Заряд пороха массой около 0,23 грамма разгонял пулю до скорости порядка 325 м/с. По дульной энергии патрон 8 мм Намбу в 1,5—2 раза уступал пистолетным боеприпасам других государств — участников Второй мировой войны, таким как 7,62×25 мм ТТ, 9 мм Парабеллум, .45 ACP. Оболочка пули медная, латунная или стальная, покрытая медью.

Это довольно слабый, по современным меркам, патрон. Его пуля обладает останавливающим и пробивным действием на уровне револьвера Нагана обр. 1895 г.

Напишите отзыв о статье "8 × 22 мм Намбу"



Ссылки

  • Благовестов А. И. То, из чего стреляют в СНГ: Справочник стрелкового оружия/Под общ. ред. А. Е. Тараса.-Мн.: Харвест, 2004.-656 с.-«Коммандос». ISBN 985-13-2073-0.


Отрывок, характеризующий 8 × 22 мм Намбу

Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.