9-й гвардейский стрелковый корпус

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
9-й гвардейский стрелковый корпус
9-й гв. ск
Годы существования

июнь 1942 года - 1947 года

Страна

СССР

Входит в

61-й армии

Тип

Пехота

Дислокация

Брянский фронт,
Белорусский фронт,
1-й Белорусский фронт,
2-й Белорусский фронт,
1-й Прибалтийский фронт,
3-й Прибалтийский фронт

Участие в

Чернигово-Припятская операция (1943),
Гомельско-Речицкая операция (1943),
Белорусская операция (1944),
Рижская операция (1944),
Берлинская наступательная операция,
Восточно-Померанская операция

Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

Николай Иванович Кирюхин (1942),
Филипп Евсеевич Почема (1942),
Аркадий Александрович Борейко (1942-1944),
М. А. Попов (1944),
Григорий Алексеевич Халюзин,
Афанасий Дмитриевич Шеменков
Сиязов, Михаил Александрович (1946-1947)

9-й гвардейский стрелковый Брестский Краснознамённый ордена Кутузова корпус — воинское соединение Советской армии в Великой Отечественной войне.





История

Был образован в июне 1942 года по приказу Ставки ВГК в Калужской области на базе 12-й гвардейской стрелковой дивизии.[1]

Впервые корпус участвовал в боях в составе 61-й армии (с которой действовал до конца войны) Западного фронта в июле 1942 севернее г. Волхов. До июля 1943 вёл оборонительные и наступательные бои на Западном и Брянском фронтах. В июле — авг. 1943 участвовал в Орловской операции, наступая в направлении Волхов, Орёл. К 9 августа 1943 года освободил более 170 населённых пунктов. В 1-й пол. сент. 1943 корпус в составе Центрального фронта форсировал р. Десна, во взаимодействии с другими соединениями освободил гг. Мена, Березна и др., с ходу форсировал Днепр и в конце сентября захватил плацдарм в районе Храковичи (65 км сев.-зап. Чернигова).

За проявленные при этом мужество и героизм 163 воина были удостоены звания Героя Советского Союза. В последующих боях по расширению захваченого плацдарма и разгрому противника в восточных районах Белоруссии 14 янв. 1944 корпусом вместе с др. войсками был освобождён г. Калинковичи. За боевые отличия в Люблин-Брестской наступательной операции, при освобождении г. Брест, корпусу 10 августа 1944 было присвоено почётное наименование «Брестский».

Осенью 1944 вёл боевые действия в Прибалтике, участвовал в освобождении Риги. В январе-марте 1945 участвовал в Висло-Одерской и Восточно-Померанской операциях.

За образцовое выполнение заданий командования при овладении г. Альтдамм (Домбе) корпус 3 мая 1945 был награждён орденом Кутузова 2-й степени. Участвуя в Берлинской операции, корпус в ночь на 3 мая вышел на вост. берег р. Эльба в районе г. Нитцов (сев.-западнее Берлина), где встретился с союзными войсками частями 84-й американской пехотной дивизии.

За мужество и героизм, проявленные в боях против немецко-фашистскими захватчиков, 15 537 воинов корпуса были награждены орденами и медалями, 194 удостоены звания Героя Советского Союза .

После реорганизации и объединения руководства 9-го гвардейского стрелкового корпуса и 20-го стрелкового корпуса, который был награждён орденом Красного Знамени, корпус стал именоваться 9-й гвардейский стрелковый Брестский Краснознамённый ордена Кутузова корпус.

Состав

Подчинение

Командование

См. также

Напишите отзыв о статье "9-й гвардейский стрелковый корпус"

Примечания

  1. [1941-1945.at.ua/forum/34-556-1 9-й гвардейский Брестский стрелковый корпус]

Литература

  • Гречко А. А. "Брестский стрелковый корпус" // Советская Военная Энциклопедия. — Москва: Воениздат, 1976. — Т. 1. — С. 592—593. — 106 000 экз.

Ссылки


Отрывок, характеризующий 9-й гвардейский стрелковый корпус

В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.