9-й егерский полк
Поделись знанием:
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
| 9-й егерский полк | |
| Годы существования |
17 мая 1797 г. - 28 января 1833 г. |
|---|---|
| Страна | |
| Тип |
пехота |
| Участие в |
Русско-турецкая война 1806—1812, Русско-турецкая война 1828—1829 |
9-й егерский полк
Формирование полка
Сформирован 17 мая 1797 г. как 10-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 29 марта 1801 г. назван 9-м егерским; в 1819 г. переименован в 42-й егерский, но в 1825 г. прежнее название было возвращено. По упразднении егерских полков 28 января 1833 г. все три батальона были присоединены к Костромскому пехотному полку. В 1863 г. три батальона Костромского полка пошли на формирование Троицкого пехотного полка, в котором были сохранены старшинство и знаки отличия 9-го егерского полка.
Г. С. Габаев и Клизовский приводят другую (неофициальную) версию расформирования и последующей преемственности полка: в 1825 г. название полка изменено не было и, называясь 42-м егерским, батальоны полка в 1834 г. были по одному присоединены к Тифлисскому, Ширванскому и Мингрельскому (новому) полкам. Этой же версии придерживается и анонимный автор истории Ширванского полка «Служба Ширванца. 1726—1909» (Тифлис, 1910).
Знаки отличия полка
9-й егерский полк имел знаки отличия на головные уборы для нижних чинов с надписью «За отличие», пожалованные за Турецкую войну 1828—1829 гг.
Шефы полка
- 17.01.1799 — 06.03.1799 — майор Майнов, Никифор Романович
- 06.03.1799 — 23.06.1802 — генерал-майор Ведемейер, Антон Иванович
- 23.06.1802 — 08.11.1804 — полковник Цехановский
- 19.12.1804 — 03.04.1808 — полковник Штауде, Захар Фёдорович
- 03.04.1808 — 21.01.1809 — полковник князь Ураков
- 21.01.1809 — 01.09.1814 — полковник (с 22.10.1810 генерал-майор) Лисаневич, Дмитрий Тихонович
Командиры полка
- 22.05.1797 — 18.10.1798 — подполковник (с 28.04.1798 полковник) Тимирязев, Василий Иванович
- 18.10.1798 — 20.11.1798 — майор Майнов, Никифор Романович
- 20.11.1798 — 27.11.1798 — генерал-майор Верёвкин, Михаил Михайлович
- 27.11.1798 — 17.01.1799 — майор Майнов, Никифор Романович
- 11.06.1799 — 19.01.1802 — майор (с 21.09.1799 подполковник, с 14.12.1800 полковник) Грессер, Максим Иванович
- 02.04.1802 — 07.03.1805 — полковник Майнов, Никифор Романович
- 21.07.1805 — 03.04.1808 — майор (с 23.04.1806 подполковник, с 12.12.1807 полковник) князь Ураков
- 20.12.1809 — 08.06.1811 — подполковник Якимов, Владимир Петрович
- 08.06.1811 — 05.10.1811 — подполковник Прибыловский
- 12.06.1812 — 1815 — майор Реутт, Иосиф Антонович
- 1815 — 07.06.1818 — полковник Якимов
- 07.06.1818 — 1818—1820 — подполковник Реутт, Иосиф Антонович
- 1818—1820 — 11.06.1820 — полковник Литвинов, Иван Васильевич
- 11.06.1820 — 01.02.1822 — подполковник Боровский
- 01.02.1822 — ? — подполковник (с 12.12.1824 полковник) Закревский 2-й
Источники
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
- Габаев Г. С. Роспись русским полкам 1812 года. Киев, 1912
- Служба Ширванца. 1726—1909. (История 84-го пехотного Ширванского полка). Тифлис, 1910.
- Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка императорской Главной квартиры. СПб., 1909
- Энциклопедия военных и морских наук // Под редакцией Г. А. Леера. Т. I—VIII. СПб., 1883—1895
- [www.museum.ru/1812/library/podmazo/shefcom_e.html#9_Egerski_p Подмазо А. А. Шефы и командиры регулярных полков Русской армии (1796–1825) / Справочное пособие. М., 1997]. Проверено 22 августа 2016.
См. также: 42-й егерский полк.
Напишите отзыв о статье "9-й егерский полк"
Отрывок, характеризующий 9-й егерский полк
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
