9-я кавалерийская дивизия

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2"> Боевой путь </td></tr>

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2"> 9-я кавалерийская дивизия (9-я кд) </td></tr>
Почётные наименования:	«Крымская»
Войска:	сухопутные
Род войск:	кавалерия
Формирование:	04.07.1920
Расформирование (преобразование):	26.11.1941
Предшественник:	2-я Туркестанская кавалерийская дивизия
Преемник:	2-я гвардейская кавалерийская дивизия (СССР)
Гражданская война в России Освободительный поход Красной Армии 1939 г. Освободительный поход Красной Армии 1940 г. Великая Отечественная война

9-я кавалерийская Крымская дивизия имени Совнаркома УССР (9-я кд) — воинское соединение кавалерии РККА Советских Вооружённых Сил, созданное во время Гражданской войны в России. Являлось маневренным средством в руках фронтового и армейского командования для решения оперативных и тактических задач.

История. 1-е формирование

Дивизия сформирована приказом командующего войсками Заволжского военного округа от 4 июля 1920 года в районе города Самары из частей 2-й Туркестанской кавалерийской дивизии под наименованием 9-я кавалерийская дивизия.

Формирование дивизии

9-я кавалерийская дивизия формировалась в составе двух полков. Один полк был сформирован в основном из бывших бойцов 25-й Чапаевской дивизии с основным ядром из местных крестьян. Второй — из уральских казаков, перешедших на сторону красных. На командные должности Сапожков назначал своих старых боевых товарищей, многие из которые также были местными уроженцами и левыми эсерами. Даже особый отдел дивизии возглавлял преданный Сапожкову Василий Масляков.

Дивизия отличалась слабой дисциплиной: командованию округа поступали донесения о насилии, творимом бойцами дивизии над крестьянами, об агитации против продовольственной политики Советской власти и даже об оскорблении портрета В. И. Ленина. В конце июня Сапожков был вызван в штаб Заволжского военного округа, где ему было сделано строгое предупреждение о недопустимости антисоветской агитации в дивизии, которое не возымело действия.

Всё это послужило причиной для отстранения Сапожкова от командования дивизией. 4 июля командующим войсками ЗВО К. А. Авксентьевским был издан приказ об отстранении Сапожкова с поста начальника 9-й дивизии в связи со служебным несоответствием. На его назначался бывший офицер царской армии Г. О. Стосуй.

Восстание Сапожкова

9 июля Сапожков на встрече с близкими ему командирами сообщил о своей отставке и предложил «выразить протест вооруженной силой». Тогда же он предложил идейную платформу для будущего восстания.

13 июля собрание комсостава дивизии подтвердило решение о вооружённом выступлении. Опасные для начинания люди были немедленно арестованы.

14 июля на дивизионном митинге в селе Погромное в 25 верстах от Бузулука Сапожков зачитал приказ № 1 о переименовании 9-й кавдивизии в 1-ю Красную армию «Правды».

Армия была разделена на 1-ю кавалерийскую дивизию, 1-ю стрелковую дивизии, состоящую из двух пехотных полков, а также конную батарею из 4 орудий. Политическим руководителем армии назначался Ф. И. Долматов, начальником кавалерийской дивизии — Т. Ф. Зубарев, начальником штаба — Е. Хорошилов, его помощником по административной части — С. Хорошилов, командиром 1-й стрелковой бригады 1-й стрелковой дивизии — тов. Воробьев. Политотдел и особый отдел упразднялись.

Первой целью тогда ещё восставших стал Бузулук. Силы Сапожкова в начале восстания составляли 500 штыков, 500 сабель, 2 орудия и три пулемёта. Им противостоял гарнизон численность 700—800 штыков.

В 15 часов началось наступление сапожковцев на Бузулук. Город сопротивлялся 1 час, после чего защитники отступили. Захватив город, часть сил Сапожков отправил на станцию Колтубанка, после захвата которой был разобран железнодорожный мост через реку.

Часть гарнизона немедленно присоединилась к восставшим. В городе повстанцы разжились военным имуществом, продуктами, а также транспортом: уводился гужевой транспорт и лошади.

После открытого восстания вечером 14 июля Самарский губисполком направил для борьбы с повстанцами отряд под командованием тов. Шпильмана, который 15 числа уже вел бои северо-западнее Бузулука. Ему на поддержку были также направлены эскадрон запасного кавалерийского дивизиона и рота добровольцев из Самары. В то же время Оренбургский губком РКП(б) выслал отряд численностью свыше 1000 бойцов под командованием тов. Келлера.

Противостоять таким силам сапожковцы смогли лишь два дня. 16 июля Бузулук был взят красными. 18 июля их отряды были объединены в Бузулукскую группу войск под командованием В. П. Распопова, общее командование по подавлению мятежа возлагалось на К. А. Авксентьевского.

Всего для подавления восстания было привлечено 12 362 штыков, 1 659 сабель, 89 пулемётов, 46 орудий. Первоначальные силы повстанцев после отступления из Бузулука существенно выросли: в Армию «Правды» вступило около 1300 человек. Многие из новобранцев были дезертирами из Красной Армии, присоединялись и уральские казаки.

Сапожков отступил из города на юго-восток.

Командование военного округа действовало весьма нерасторопно. 22 июля Авксентьевский объяснил медлительность в подавлении восстания тем, что повстанцы конные, а посланные для их ликвидации отряды — пешие. Также действиям Красной Армии мешали, по его словам, степная местность, отсутствие связи и хороших дорог.

Была разработана операция, по которой предполагалось наступление с окружением деревни Таловой (Пугачевский уезд), которая находилась в руках сапожковцев с 26 июля. Однако Сапожков, разбив свою армию на два отряда ускользнул из окружения. 8-й полк Армии «Правды» под командованием Усова и Серова ушёл в сторону Уральска, а Сапожков с 7-м полком ушёл в направлении Новоузенска.

Уральск был объявлен на осадном положении, в городе прошла мобилизация. Взять город сапожковцам не удалось. А в бою 9 августа в районе Кон-Так-Кулук отряд Усова был разбит группой Келлера. Сам Усов с небольшой группой человек скрылся и через несколько дней присоединился к Сапожкову. У Сапожкова также боевые действия шли неудачно. 6 августа он попытался атаковать Новоузенк, но усиленный гарнизон устоял, хотя, по докладам чекистов, часть местного населения ждала повстанцев. Повторная атака 11 августа также не принесла результатов.

В составе Конного корпуса Юго-Западного фронта

Дивизия с 26 октября 1920 г. вошла в состав Конного корпуса Юго-Западного фронта. 13 декабря 1920 корпусу было присвоено наименование «1-й Киевский конный корпус». В состав корпуса была введена 9-я кавалерийская дивизия.

В декабре 1920 г. 9-я кд вошла в состав Киевского военного округа (далее КВО) Вооружённых Сил Украины и Крыма (далее ВСУК).

Дивизия с 10 августа 1921 г. вошла в состав 1-й конного корпуса Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК Киевского военного округа Вооружённых Сил Украины и Крыма.

30 ноября 1921 г. приказом Реввоенсовета Республики № 2710/450 дивизии присвоено наименование 9-я Крымская кавалерийская дивизия.

20 мая 1922 г. приказом Реввоенсовета Республики № 1238/246 дивизии присвоено наименование 9-я Крымская имени Совета Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики кавалерийская дивизия.

21 апреля 1922 г. 9-я кд 1-го кк вошла в состав Юго-Западного военного округа, с 27 мая — в состав Украинского военного округа (далее УкрВО).

17 мая 1935 г. УкрВО разделён на Киевский и Харьковский военные округа. 9-я кд 1-го кк вошла в состав КВО.

В июне 1938 г. управление 1-го кавалерийского корпуса Червонного казачества переименовано в управление 4-го кавалерийского корпуса (далее 4-й кк). Дивизия вошла в состав этого корпуса.

26 июля 1938 г. Киевский военный округ преобразован в Киевский Особый военный округ (далее КОВО) и в нём четыре армейские группы. 9-я кд 4-го кк вошла в состав Кавалерийской армейской группы. В сентябре-октябре 1938 г. 4-й кк для оказания помощи Чехословакии приводился в боевую готовность и временно вошёл в состав Винницкая армейской группы.

В июле 1939 г. дивизия, дислоцированная в г. Каменец-Подольск, вошла в состав 5-го кавалерийского корпуса (далее 5-й кк).

В сентябре-октябре 1939 г. дивизия принимала участие в военном походе Красной Армии по освобождению рабочих и крестьян от гнёта капиталистов и помещиков в восточные районы Польши — Западную Украину, в составе 5-го кк, действовавшего в составе Каменец-Подольской армейской группы (фронтовой подвижной группы), Южной армейской группы, 12-й армии Украинского фронта.

В июне-июле 1940 г. дивизия принимала участие в присоединении к СССР Бессарабии, входившей в состав Румынии. После окончания похода в Бессарабию 9-я кд осталась в Южной Бессарабии для охраны государственной границы. С 7 июля дивизия вошла в состав Одесского военного округа (далее ОдВО)

К 22 июня 1941 г. 9-я Крымская кавалерийская дивизия им. СНК Украины входила в состав 2-го кк ОдВО. Дислоцировалась в Молдавской Советской Социалистической Республике СССР.

22 июня 1941 г. 9-я кд 2-го кк вошла в состав 9-й отдельной армии. 25 июня 9-я отдельная армия вошла в состав Южного фронта. Дивизия участвовала в боях в Молдавии, на юге, в центре и на северо-востоке Украины.

С 22 июня по 26 ноября 1941 г. дивизия в составе 2-го кк участвовала в Великой Отечественной войне советского народа против захватчиков гитлеровской Германии.

2 августа 1941 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте и проявленные при этом доблесть и мужество 72-й, 108-й кавалерийские полки, 12-й конно-артиллерийский дивизион награждены орденом Красного Знамени.

Дивизия участвовала в боях у г. Белгорода, у г. Короча в России. В начале ноября 1941 г. из района г. Новый Оскол (ныне Белгородской области) по железной дороге доставлена под г. Москва. С 9 ноября дивизия 2-го кк вошла в состав Западного фронта.

26 ноября 1941 г. 2-й кк преобразован в 1-й гвардейский кавалерийский корпус, а 5-я и 9-я кд преобразованы соответственно в 1-ю и 2-ю гвардейские кд.

Дислокация управления дивизии:

• Район г. Самары (4.11.1920).
• Г. Гайсин Винницкой области, в УкрВО и КВО (1935—1939).
• Г.Каменец-Подольск Каменец-Подольской области, в КОВО (1939 — …).
• В военном походе в Украинском фронте (сентябрь-октябрь 1939).
• Г.Каменец-Подольск Каменец-Подольской области в КОВО (1939—1940).
• В военном походе в Южном фронте (июнь-июль 1940).
• В районе Леово, Комрат в Бессарабии (с 7.07) в Молдавской ССР (со 2.08), в ОдВО (с 7.07.1940 по 22.06.1941).
• В боях на советско-румынской границе на юге Молдавии (июнь 1941).
• В боях в центральной части Молдавии (южнее г. Бэлци на 35 км и северо-восточнее приграничных Скуляны на 20 км), оборона на р. Днестр в Молдавии, оборона г. Балта в Украине, (июль 1941).
• В боях у г. Вознесенск (ныне Николаевская область) (конец июля — начало августа 1941).
• Бои на подступах к г. Кривой Рог (август 1941).
• Бои восточнее г. Харькова в Украине, г. Белгорода в России, (сентябрь — октябрь 1941).
• Бои под г. Москвой в России (ноябрь 1941).

Полное название

• 9-я кавалерийская дивизия
• 9-я кавалерийская Крымская дивизия (с 30.11.1921)
• 9-я кавалерийская Крымская дивизия имени Совета Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики (с 20.05.1922)

Подчинение

На дату	Фронт	Армия	Корпус
с 04.07.1920	Заволжский военный округ
с 26 октября 1920	Юго-Западный фронт		Конный корпус
на 10.08.1921	Вооружённые Силы Украины и Крыма		1-й конный корпус Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК
на 21.04.1922	Юго-Западный военный округ Вооружённых Сил Украины и Крыма		1-й конный корпус Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК
на 27.05.1922	Украинский военный округ Вооружённых Сил Украины и Крыма		1-й конный корпус Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК
8.11.1922 — 1923	Украинский военный округ Вооружённых Сил Украины и Крыма		2-й конный корпус
с 1923	Украинский военный округ Вооружённых Сил СССР		2-й конный корпус
17.05.1935 — 1938	Киевский военный округ		1-й кавалерийский корпус
с 26 июля 1938	Киевский Особый военный округ	Кавалерийская армейская группа	4-й кавалерийский корпус
на сентябрь-октябрь 1938	КОВО	Винницкая армейская группа, временно	4-й кавалерийский корпус
июль — 16.09.1939	КОВО	Кавалерийская армейская группа	5-й кавалерийский корпус
16 — 20.09.1939	Украинский фронт	Каменец-Подольская армейская группа	5-й кавалерийский корпус
20 — 24.09.1939	Украинский фронт	Южная армейская группа	5-й кавалерийский корпус
24 — 28.09.1939	Украинский фронт	12-я армия	5-й кавалерийский корпус
28.09 — …10.1939	Украинский фронт	Кавалерийская армейская группа	5-й кавалерийский корпус
на 2.10.1939	Украинский фронт	Кавалерийская армейская группа	5-й кавалерийский корпус
…10.1939 — 20.06.1940	КОВО	Кавалерийская армейская группа	5-й кавалерийский корпус
20.06 — 10.07.1940	Южный фронт	9-я армия	5-й кавалерийский корпус
10.07.1940 — апрель 1941	Одесский военный округ
апрель — 22.06.1941	Одесский военный округ		2-й кавалерийский корпус
22-25.06.1941		9-я отдельная армия	2-й кавалерийский корпус
с 25.06.1941	Южный фронт	9-я отдельная армия	2-й кавалерийский корпус
со 2.08.1941	Южный фронт		2-й кавалерийский корпус
сентябрь 1941	Юго-Западное направление		2-й кавалерийский корпус
ноябрь 1941	Ставка Верховного Главнокомандования		2-й кавалерийский корпус
9 — 26.11.1941	Западный фронт		2-й кавалерийский корпус

Командование

Начальники, командиры дивизии:

• Александр Сапожков
• Стосуй, Григорий Осипович (4.07-1.09.20).
• Нестерович, Владимир Степанович (1.09-18.10.20).
• Чугунов, Пётр Петрович (18.10-18.11.20).
• Карташев, Александр Ермолаевич (8.11.20-…).
• Котовский Григорий Иванович (с сентября 1921 г. — …).
• Вайнер, Леонид Яковлевич (05.27 — 10.29).
• Ушаков, Константин Петрович, комдив, (1.10.29 — август 1937).
• Корзун, Павел Петрович, полковник, с 17.02.38 г. комбриг (на 01-20.38 г.).
• Рычко, Казимир Михайлович, полковник (уволен 8.03.38).
• Белов, Николай Никанорович, комдив (1938 — ?, на 05.40 г.).
• Бычковский, Александр Фёдорович, полковник, с 24.07.41 г. генерал-майор (17.01.41-13.10.41).
• Осликовский, Николай Сергеевич, полковник (14.10-26.11.1941 г.).

Помощники, заместители командира дивизии:

• Мишук Никита Иванович (17.11.1931- …).
• Потапенко Пантелеймон Романович, комбриг (21.11.1934 — уволен 10.09.1937, арестован 28.09.1937).
• Бычковский, полковник Александр Фёдорович (…-01.1941).
• Осликовский, полковник Николай Сергеевич (01-10.1941).

Военные комиссары, заместители командира по политической части:

• Трифонов Иван Филиппович (5.09-19.10.1920).
• Гордон Лев Михайлович (19.10-11.1920).
• Соколов Александр Гаврилович (11.20-?).
• Батраков Пётр Капитонович (11.28-12.1930).
• Веденеев Терентий Лаврентьевич, полковой комиссар, (23.12.1939-22.06.1941-…).

Начальники штаба:

• Попов Павел Николаевич (09.1920).
• Леонов Илья Абрамович (5-12.09.1920).
• Лопатин Анисим (12.09-22.10.1920).
• Черевин Алексей Алексеевич (врид 22.10-1.11.1920).
• Пулин-Яхлаков Сергей Васильевич (1.11.1920-…).
• Никитин Иван Семенович (09.28-11.1930).
• Чернявский Иван Ефимович, майор, (уволен 5.09.1937).
• Орлов Пётр Семенович, капитан, (уволен 11.04.1939).
• Шреер Владимир Ильич, майор, (на 12.08.41 г.).

Другие командиры:

• Начальник артиллерии подполковник И. А. Ярандин (на 1941).
• Начальник ВХС интендант 2 ранга Вячеслав Николаевич Соколов (уволен в 1937).
• Василий Петрович Крымов, командир эскадрона 52-го кавалерийского полка, (1927—1931 годы); помощник, начальник штаба 52-го кавалерийского полка, (1931—1932 годы); помощник начальника штаба 9-го механизированного полка, (1932—1933 годы).

Состав

На 12.01.1929 г.: Украинский ВО, 1-й конный корпус Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК,

• 9-я Крымская имени Совета Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики кавалерийская дивизия:

• Управление дивизии
• 49-й кавалерийский полк
• 50-й кавалерийский полк
• 51-й кавалерийский полк
• 52-й кавалерийский полк
• 9-й конно-артиллерийский дивизион
• 9-й отдельный сапёрный эскадрон
• 9-й отдельный эскадрон связи
• 3-й отдельный кавалерийский авиаотряд

На 1935 г.:

• Управление дивизии в г. Гайсин.
• 49-й кавалерийский полк в г. Тульчин, районный центр Винницкой области.,
• 50-й кавалерийский полк в г. Тульчин, районный центр Винницкой области.,
• 51-й кавалерийский полк в г. Гайсин в Винницкой области.,
• 52-й кавалерийский полк в г. Гайсин в Винницкой области.,
• 9-й механизированный полк в г. Гайсин.
• 9-й конно-артиллерийский полк в г. Гайсин.
• 3-й отдельный корпусной авиаотряд — г. Житомир Житомирской области.
• 9-й отдельный сапёрный эскадрон — м. Ладыжино.

На 10.07.1939 г.: КОВО, Кавалерийская армейская группа, 5-й кк..

• Управление дивизиив г. Каменец-Подольск
• 49-й кавалерийский полк
• 50-й кавалерийский полк
• 51-й кавалерийский полк
• 52-й кавалерийский полк
• 9-й механизированный полк (с 1934).
• 9-й конно-артиллерийский дивизион
• 9-й отдельный сапёрный эскадрон
• 9-й отдельный эскадрон связи
• 3-й отдельный кавалерийский авиаотряд

1939 — до середины июля 1941:

• Управление дивизии
• 5-й кавалерийский полк
• 72-й кавалерийский полк — бывший 52-й
• 108-й кавалерийский полк
• 136-й кавалерийский полк
• 30-й танковый полк
• 12-й конно-артиллерийский дивизион
• 18-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
• 12-й артиллерийский парк
• разведывательный эскадрон
• 40-й сапёрный эскадрон
• 21-й отдельный эскадрон связи
• 13-й медико-санитарный дивизион
• 9-й отдельный эскадрон химической защиты
• 36-й продовольственный транспорт
• 23-й автотранспортный эскадрон
• 249-й дивизионный ветеринарный лазарет
• 15-й ремонтно-восстановительный батальон
• 342-й полевой хлебозавод
• 17-я шорно-седельная мастерская
• 44-я походная ремонтная мастерская
• 266-я полевая почтовая станция
• 276-я полевая касса Госбанка

С середины июля — до 2.08.1941:,

• 5-й кавалерийский полк
• 72-й кавалерийский полк
• 108-й кавалерийский полк
• 136-й кавалерийский полк
• 12-й конно-артиллерийский дивизион
• разведывательный эскадрон
• 40-й сапёрный эскадрон
• 21-й отдельный эскадрон связи
• 13-й медико-санитарный дивизион
• 9-й отдельный эскадрон химической защиты
• 36-й продовольственный транспорт
• 23-й автотранспортный эскадрон
• 249-й дивизионный ветеринарный лазарет
• 15-й ремонтно-восстановительный батальон
• 342-й полевой хлебозавод
• 17-я шорно-седельная мастерская
• 44-я походная ремонтная мастерская
• 266-я полевая почтовая станция
• 276-я полевая касса Госбанка

2.08 — 26.11.1941:,

• 5-й кавалерийский полк
• 72-й Краснознамённый кавалерийский полк
• 108-й Краснознамённый кавалерийский полк
• 136-й кавалерийский полк
• 12-й Краснознамённый конно-артиллерийский дивизион
• разведывательный эскадрон
• 40-й сапёрный эскадрон
• 21-й отдельный эскадрон связи
• 13-й медико-санитарный дивизион
• 9-й отдельный эскадрон химической защиты
• 36-й продовольственный транспорт
• 23-й автотранспортный эскадрон
• 249-й дивизионный ветеринарный лазарет
• 15-й ремонтно-восстановительный батальон
• 342-й полевой хлебозавод
• 17-я шорно-седельная мастерская
• 44-я походная ремонтная мастерская
• 266-я полевая почтовая станция
• 276-я полевая касса Госбанка

Боевая деятельность

1920 год

Дивизия сформирована приказом командующего войсками Заволжского военного округа от 04.07.1920 г. в районе г. Самары из частей 2-й Туркестанской кавалерийской дивизии под наименованием «9-я кавалерийская дивизия».,

В соответствии с приказом командующего войсками Юго-Западного фронта от 26 октября 1920 г., № 2029 был сформирован Конный корпус. Управление корпуса начало формироваться в м. Дзюньково Киевской губернии по приказу командующего войсками Южного фронта № 272/68 от 28.10.20 г.

В состав корпуса вошли:

• 8-я кд Червонного казачества, начальник дивизии Примаков, Виталий Маркович (14.05 — 6.12.20);
• 17-я кд, начальник дивизии Боревич, Пётр Михайлович (7.09-4.11.20);
• 9-я кавалерийская дивизия, начальник дивизии П. П. Чугунов (18.10-18.11.20).

18 ноября начальником дивизии назначен А. Е. Карташев.

10 ноября на рассвете войска Юго-Западного фронта перешли в наступление. В течение 10-12 ноября соединения 14-й армии (24-я сд, 41-я сд, 45-я сд, 60-я сд и 1-й Конный корпус) нанесли крупное поражение противнику.

10 декабря 1920 созданы Вооружённые Силы Украины и Крыма в составе Киевского и Харьковского военных округов, Внутренней службы Украины, а также Морских сил Азовского и Чёрного морей. Конный корпус вошёл в их состав.

1921 год

9-я кд, начальник дивизии А. Е. Карташев.

5 апреля 1-й конный корпус (8-я, 17 и 9-я кд) убыл в г. Липовец, что восточнее г. Винница Киевской губернии.

На 10 августа 9-я кд входила в состав 1-го конного корпуса Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК (8-я Червонного казачества кд, 17-я Червонного казачества кд, 9-я кд)

В сентябре в основном завершилась реорганизация на территории Киевского военного округа. В округе осталось пять стрелковых дивизий и три кавалерийских: 8-я и 17-я Червонного казачества кд и 9-я кд, входивших в 1-й конный корпус, а также другие соединения и части. В сентябре начальником дивизии назначен Г. И. Котовский.

Дивизия участвовала в ликвидации контрреволюционных отрядов Мажно и Тютюника на территории Украины. Отряд Тютюника вторгся на территорию Волынской губернии (губернский город Житомир).,

30 ноября приказом РВСР № 2710/450 (секретным) 9-й кд присвоено наименование 9-я Крымская кавалерийская дивизия.,

30 ноября 9-я кд входила в состав 1-го конного корпуса Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК.,

1922 год

21 апреля Совет Труда и Обороны принял постановление в Вооружённых Силах Украины и Крыма (командующий ВС Фрунзе, Михаил Васильевич) о слиянии Киевского военного округа (командующий войсками округа Якир, Иона Эммануилович и Харьковского военного округа (командующий войсками округа Корк, Август Иванович) в Юго-Западный военный округ (командующий войсками округа Германович, Маркиан Яковлевич). 9-я Крымская кд 1-го конного корпуса вошла в состав Юго-Западного военного округа.

20 мая приказом РВСР № 1238/246 9-й Крымской кавалерийской дивизии присвоено наименование 9-я Крымская имени Совета Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики кавалерийская дивизия.,

На 20 мая 9-я кд входила в состав 1-го конного корпуса Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК. Начальник дивизии Г. И. Котовский.

27 мая Юго-Западный военный округ переименован в Украинский военный округ. 1-й конный корпус вошёл в состав округа.

По приказу командующего Вооружёнными Силами Украины и Крыма М. В. Фрунзе № 1349/322 от 8 ноября 1922 г. в Украинском военном округе начинается формирование 2-го кавалерийского корпуса. Командир корпуса Котовский, Григорий Иванович. Управление корпуса размещено в г. Умань.,

В состав корпуса входили: управление корпуса, 4-я кавалерийская дивизия, 7-я кавалерийская дивизия, 9-я кавалерийская дивизия и корпусные части.,

1923 год

Дивизия имела состав: 49-й кп, 50-й кп (Командир полка Никифор Гордеевич Хоруженко (01.23-10.25)), 51-й кп, 52-й кп.

1924 год

В 1924 1-й конный корпус дислоцируется в г.Винница. С 6 сентября 1-й конный корпус дислоцируется в г.Жмеринка.

Дивизия имела состав: 49-й кп, 50-й кп (Командир полка Н. Г. Хоруженко (01.23-10.25)), 51-й кп (Командир полка Николай Михайлович Шестопалов (07.24-15.11.32)), 52-й кп.

1925 год. С 15 декабря 1-й конный корпус дислоцируется в г. Проскурове.

1927 год

В мае начальником дивизии назначен Л. Я. Вайнер. Дивизия имела состав: Дивизия имела состав: 49-й кп, 50-й кп (Командир полка Н. Г. Хоруженко (01.23-10.1925)), 51-й кп (Командир полка Н. М. Шестопалов (07.1924-15.11.1932), Начальник штаба Артур Юрьевич Гришко (?-27.11.1933)), 52-й кп.

1928 год

1 января

• 1-й конный корпус Червонного казачества (1-я, 2-я и 9-я кд).

• 9-я Крымская имени Совета Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики кавалерийская дивизия, начальник дивизии Л. Я. Вайнер.

1929 год. 1 октября начальником 9-й кд назначен К. П. Ушаков.

В 1930 году началась механизация кавалерии, в состав кавдивизий включены один танковый эскадрон и один эскадрон бронемашин..

В 1931 году увеличена механизация кавалерии, в состав кавдивизий включен механизированный полк..

1935 год

1 января

Дислокация 9-я Крымской имени Совета Народных Комиссаров Украинской Социалистической Советской Республики кавалерийской дивизии:

• управление дивизии и дивизионные части в г. Гайсин Винницкой области.
• 51-й кп в г. Гайсин.
• 52-й кп в г. Гайсин.

Командир — майор Артур Юрьевич Гришко (27.11.33 — уволен в 37/38 г.)

• 49-й кп в г. Тульчин, районный центр Винницкой области.
• 50-й кп в г. Тульчин.
• 3-й отдельный корпусной авиаотряд — г.Житомир Житомирской области;
• 9-й отдельный сапёрный эскадрон — м. Ладыжино.

Командир дивизии К. П. Ушаков.

Принят единый для Красной Армии штат механизированного полка кавдивизии: 1,2,3,4-й эскадроны быстроходных лёгких танков БТ, 1,2-й эскадроны плавающих танков Т-38, эскадрон танков резерва (20 танков), парковый эскадрон, командирский танковый взвод, пункт медпомощи, взвод связи и эскадрон боевого обеспечения (взвод ПВО, взвод регулировки двигателей, саперный взвод и химический взвод). Всего в полку имелось 90 танков (60 — БТ и 30 — Т-38), в том числе 20 танков резерва.

17 мая Украинский военный округ разделён на Киевский военный округ и Харьковский военный округ. 1-й кавкорпус вошёл в состав Киевского ВО.

1 июля. Дислокация дивизии:

• Управление дивизии в г. Гайсин.
• 49-й кавалерийский полк в г. Тульчин.
• 50-й кавалерийский полк в г. Тульчин.

Командиры полка в 1935 г. Никифор Гордеевич Хоруженко, полковник Сергей Григорьевич Чижов. Начальник штаба полка майор Василий Михайлович Осьминский.

• 51-й кавалерийский полк в г. Гайсин.
• 52-й кавалерийский полк в г. Гайсин.

Командир полка майор Артур Юрьевич Гришко.

• 9-й механизированный полк в г. Гайсин.

Начальник штаба полка Владимир Герасимович Петровский.

• 9-й конно-артиллерийский полк в г. Гайсин.
• 3-й отдельный корпусной авиаотряд — г. Житомир.
• 9-й отдельный сапёрный эскадрон — м. Ладыжино.

1938 год

В январе 1938 года командир 9-й кд К. П. Ушаков отстранён от должности. Командиром дивизии назначен полковник П. П. Корзун.

17 февраля командиру 9-й кд полковнику П. П. Корзуну присвоено воинское звание комбриг.

21 февраля бывший командир 9-й кд К. П. Ушаков уволен из рядов Красной Армии и арестован.

В 1938 г. командирами 9-й кд назначались полковник К. М. Рычко (в 1933-34 годах командир 49-го кп этой дивизии) — уволен из рядов Красной Армии 8.03.1938, комдив Н. Н. Белов.

49-й кп. Командир полка Сергей Ильич Горшков (09.37-04.38).

В июне 1-й конный корпус Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК переименован в 4-й кавалерийский корпус, 1-я кавалерийская дивизия переименована в 32-ю кавалерийскую дивизию. 9-я кд сохранила свой номер и все свои почётные названия.

Дислокация дивизии в 1938 г.:

• управление дивизии и дивизионные части, 51-й кп, 52-й кп — Гайсин Винницкой области;
• 49-й кп, 50-й кп — г. Тульчин, районный центр Винницкой области;
• 3-й отдельный корпусной авиаотряд — г. Житомир Житомирской области;
• 9-й отдельный сапёрный эскадрон — м. Ладыжино.
• 9-й конно-артиллерийский дивизион
• 9-й отдельный эскадрон связи

52-й кп. Командир — майор Артур Юрьевич Гришко (27.11.33 — уволен в 37/38 г.).

52-й кп. Командир — полковник Александр Алексеевич Носков (12.38-12.40).

В 1938 г. проводилась перенумерация частей и соединений в автобронетанковых войсках, 9-й механизированный полк получил наименование 30-й танковый полк).,

21 сентября

В сентябре, когда над Чехословакией нависла опасность Советский Союз совместно с Францией готовился оказать ей, как это предусматривалось договором о дружбе и сотрудничестве, помощь. Штаб КиевОВО 21 сентября получил директиву народного комиссара обороны Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова привести в боевую готовность Винницкую армейскую группу и вывести её к государственной границе СССР. Подготовку к действиям предлагалось осуществить в течение двух суток и завершить 23 сентября. 2-й кк в составе 3, 5 и 14-й кавалерийских дивизий Кавалерийской армейской группы имел задачу выдвинуться в район западнее г. Новоград-Волынского и г. Шепетовки.

Октябрь. Войска округа находились в повышенной боевой готовности до октября.

1939 год

1 января

Киевский ОВО, Кавалерийская армейская группа, 4-й кк.

9-я Крымская кд (49, 50, 51, 52-й кп, 30-й тп)

• Командир дивизии комдив Н. Н. Белов.
• Помощник командира дивизии полковник А. Ф. Бычковский.
• Военный комиссар дивизии бригадный комиссар К. М. Нельзин (до 26.11.1939 г.)
• Начальник штаба дивизии капитан П. С. Орлов (уволен 11.04.1939 г.)

12 июля 9-я кд входила в состав 5-го кк Кавалерийской армейской группы КОВО, управление дивизии и дивизионные части в г. Каменец-Подольск.

Состав дивизии:

• 5-й кавалерийский полк

Командир полка подполковник Яценко.

• 72-й кавалерийский полк — бывший 52-й
• 108-й кавалерийский полк

Начальник штаба полка капитан Александр Мартынович Евграфов.

• 136-й кавалерийский полк
• 30-й танковый полк

Военный комиссар полка батальонный комиссар Дмитрий Григорьевич Макеев (до 26.09.39 г.).

• 12-й конно-артиллерийский дивизион
• 18-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
• 12-й артиллерийский парк
• …-й разведывательный эскадрон
• 40-й сапёрный эскадрон
• 21-й отдельный эскадрон связи
• 13-й медико-санитарный дивизион
• 9-й отдельный эскадрон химической защиты
• 36-й продовольственный транспорт
• 23-й автотранспортный эскадрон
• 249-й дивизионный ветеринарный лазарет
• 15-й ремонтно-восстановительный батальон
• 342-й полевой хлебозавод
• 17-я шорно-седельная мастерская
• 44-я походная ремонтная мастерская
• 266-я полевая почтовая станция
• 276-я полевая касса Госбанка

22 февраля

• Киевский военный округ

• Командующий войсками округа с 22 февраля командарм 2-го ранга С. К. Тимошенко.
• Заместители командующего комкор В. Ф. Герасименко и комдив К. П. Подлас.
• Начальник штаба комдив И. В. Смородинов.

Вторжение в Польшу

1 сентября началась германо-польская война.

3 сентября началась Вторая мировая война.

Освободительный поход в Польшу

16 сентября

9-я кд входила в состав 5-го кк (9, 16-я кд, 23-я лтбр, корпусные части) Каменец-Подольской армейской группы Украинского фронта.

Каменец-Подольская армейская группа развернулась на участке фронта г. Сатанов, р. Днестр и имела задачу 17 сентября занять м. Монастыриска, м. Коломыя, 18 сентября — г. Станиславов и г. Галич, в дальнейшем продвигаться на г. Стрый и г. Дрогобыч.

Накануне вступления на территорию Западной Украины личный состав армейской группы был ознакомлен с обращением Военного совета фронта. В нём говорилось, что военнослужащие Красной армии идут в Западную Украину как освободители украинских и белорусских братьев от гнёта и эксплуатации, от власти помещиков и капиталистов.,

17 сентября

Штурмовые группы пограничников и красноармейцев-кавалеристов начали боевые действия. В 5.00 передовые отряды дивизии и штурмовые отряды пограничных войск НКВД перешли границу и завязали бой. Войска дивизии начали форсирование р. Збруч. К 8.00 войска разгромили польскую пограничную охрану.

К вечеру войска армейской группы вышли на р. Стрыпа, а 5-й кк достиг Трибуховицы, Дулибы.

19 сентября части 25-го танкового корпуса заняли Галич. 25-й тк и 5-й кк в районе г. Галич вступили в бой с малочисленными частями 26-й и 28-й польских дивизий.

20 сентября

25-й тк и 5-й кк в районе г. Галич вели бои с частями 26-й и 28-й польских дивизий и взяли много пленных.

Каменец-Подольская армейская группа переименована в Южную армейскую группу. Войска продолжали выполнять поставленные задачи.

Войска Южной армейской группы двигались на линию Николаев — Стрый. В районе Стрыя около 17.00 был установлен контакт с германскими войсками. Начались переговоры.

21 сентября к 11.00 поступило приказание командования остановить войска на линии, достигнутой передовыми частями к 20.00 20 сентября. Войскам поставлена задача подтянуть отставшие части и тылы, наладить устойчивую связь, находиться в состоянии полной боеготовности.

24 сентября

24—25 сентября 5-й кк продвигался на запад и одновременно начал прочёсывание предгорий Карпат.

Южная армейская группа переименована в 12-й армию. 5-й кк вошёл в состав армии.

30-й танковый полк. Военный комиссар полка батальонный комиссар Николай Максимович Дюшко (с 26.09.39 г.).

28 сентября

Дивизия в составе корпуса вышла к верховьям р. Сан и на границу с Венгрией.

12-я армия разделена на 12-ю армию и Кавалерийскую армейскую группу. 9-я кд 5-го кк вошла в состав Кавалерийской армейской группы.

С 17 по 28 сентября 1939 г. корпус входил в состав Действующей армии.

2 октября 9-я кд входила в состав 5-го кк Кавалерийской армейской группы.

1940 год

1 января

• Киевский ОВО, управление в г. Киев.
• Кавалерийская армейская группа, управление в г. Проскуров.
• 5-й кавалерийский корпус, управление корпуса и корпусные части находились в г. Каменец-Подольск.

• 9-я Крымская кавалерийская дивизия (49, 50, 51, 52-й кп, 30-й тп) управление в г. Каменец-Подольск.
• 32-я кавалерийская дивизия (65, 86, 121, 153-й кп, 18-й тп), управление дивизии в г. Проскуров.,.

Поход в южную Бессарабию

10 июня

В 0.35-1.00 начальник Генштаба РККА Маршал Советского Союза Шапошников Борис Михайлович направил командующему войсками КОВО генералу армии Жукову Г. К. шифротелеграмму, в которой приказывалось привести в готовность управления корпусов с корпусными частями, стрелковые дивизии, танковые бригады, артполки РГК и все понтонные средства.

Военный совет КОВО после получения директив в течение 15 минут оповестил войска о приведении в боевую готовность.

В 11.20-11.30 начальник Генштаба РККА направил командующим войсками КОВО совершенно секретную директиву № ОУ/584 о сосредоточении походным порядком в новые районы соединений и частей.

Военный совет КОВО в 15.04-21.45 отдал приказ командирам соединений и воинских частей о сосредоточении.

11 июня войска КОВО под видом учебного похода начали сосредоточение, которое должно было завершиться 24 июня.

20 июня

В 21.40 командующему войсками КОВО генералу армии Г. К. Жукову вручена директива наркома обороны СССР и начальника Генштаба № 101396/СС. Командование Красной Армии приказывало приступить к сосредоточению войск и быть готовым к 22.00 24 июня к решительному наступлению с целью разгромить румынскую армию и занять Бессарабию. Для управления войсками из состава Управления КОВО выделяется управление Южного фронта.

Управление 5-го кк, 9-я кд, 32-я кд, 4-я лтбр и 14-я ттбр сосредотачиваются в районе Карманово, Павловка, Кассель.

23 июня командующий войсками Южного фронта доложил наркому обороны СССР: в 9-й армии Управление 5-го кк сосредоточилось. На 21 июня разгрузилось 15-ть эшелонов 9-й кд и 19-ть — 32-й кд. 5-й кк закончит сосредоточение 24 июня.

22-23 июня Военный совет 9-й армий на основании проекта директивы командования Южного фронта № А-1/00145сс/ов проработал на местности с командирами корпусов и дивизий вопросы занятия исходного положения, организации предстоящего наступления, взаимодействия родов войск, управления, связи, устройства тыла и действий на ближайший этап операции.

27 июня

Командиры корпусов и дивизий проработали на местности с командирами полков, батальонов и рот вопросы занятия исходного положения, организации предстоящего наступления, взаимодействия родов войск, управления, связи, устройства тыла и действий на ближайший этап операции.

9-я армия. 5-й кк развёрнут, управление корпуса и корпусные части, 9-я кд (5, 72, 108, 136-й кп, 30-й тп), 32-я кд, (65, 86, 121, 153-й кп, 18-й тп), 4-я лтбр и 14-я ттбр в районе Карманово, Павловка, Кассель.

Сосед 5-го кк слева 55-й ск развёрнут: управление в г. Одесса, дивизии: 116-я сд — в г. Одесса, 25-я и 74-я сд — в районе Овидиополь, Дальник (южный), Барабой.

28 июня

В 11.00 после получения ответа румынского правительства советские войска получили новую задачу — без объявления войны занять Бессарабию и Северную Буковину.

Командующий войсками 9-й армии генерал И. В. Болдин приказал 5-му кк выйти в район г.Измаил, г.Кагул, г.Болград и, имея 9-ю кд в г. Измаил, прочно удерживать рубеж р. Прут и р. Дунай на участках: Кагул, Измаил. Граница слева — верховье Днестровского лимана, Кюрдо, Кислица.

В 13.15 командующий войсками 9-й армии издал боевой приказ № 2, уточнявший задачи войск:

• 5-му кк к вечеру 28 июня начать движение передовыми частями по переправам 7-го ск и Бендерскому мосту, сосредоточиться в районе: 9-й кд — г. Кагул, м. Рени, главные силы — г. Кагул, 32-й кд — г. Измаил. Штаб корпуса в г. Болград. Полоса движения — справа: Бендеры, Кошкалия, Романово, Конгаз, Кагул, слева: Меринешты, Манзырь, Березина, Кубей (ныне Червоноармейское), Измаил.
• По выходе в район м. Рени, г. Измаил частей 74-й сд 55-го ск 5-му кк сосредоточиться в г. Кагул.
• 7-му ск немедленно навести все переправы для прохождения частей 5-го кк, оставаясь своими частями на месте.
• 55-му ск (соседу 5-го кк слева) к исходу 28 июня 25-й сд занять г. Аккерман и м. Колония Старая Сарата. Штаб дивизии в Колония Старая Сарата. 74-я сд переправляется за 25-й сд и, следуя по маршруту — Аккерман, Колония Старая Сарата, Кубей, к исходу 4 июля выйти в район Рени, Измаил, Болград, сменив части 5-го кк. Штаб дивизии — Болград.

В 14.00 войска Южного фронта начали операцию по занятию территории Северной Буковины и Бессарабии.

29 июня

В 5.10 штаб 9-й армии для выполнения директивы командования фронта издал боевой приказ № 3:

• 5-й кк подвижными танковыми частями к исходу 29 июня должен выйти на рубеж Кагул, Болград; главными силами 9-й кд — Лейпциг, 32-я кд — Тарутино, Березина.
• Распоряжением начальника ВВС фронта к 10.00 29 июня будет выброшен парашютный десант 201-й адбр в районе г. Болград с задачей — занять район г. Болград. Ночью командованием было принято решение к десантированию в Болград привлечь 204-ю авиадесантную бригаду. Ранним утром 29 июня командир 204-й адбр полковник И. И. Губаревич получил приказ на десантирование.

Утром войска 5-го кк (управление, корпусные части, 9-я кд, 32-я кд) завершили переправу через Днестр.

До 14.30 выброска десанта 204-й адбр завершилась в 10 км севернее г. Болграда.

К исходу дня 5-й кк (без танковых полков кавдивизий) своими главными силами достиг района Петровка, Стурдзяны. Танковые полки 9-й и 32-й кавдивизий достигли Чимишлии и Романова (см. Бессарабка). В связи с высадкой 204-й авиадесантной бригады в районе г. Болграда 5-му кк было приказано не продвигаться далее линии Чимишлия -Комрат- Романово, а 14-я ттбр вернулась на восточный берег Днестра и сосредоточилась в Парканах.

30 июня

В 0.15 стало известно о продлении срока эвакуации румынских войск до 14.00 3 июля. На основании полученной информации Военный совет Южного фронта издал директиву № 00151, в которой было сказано, армии фронта, продолжая выдвижение к новой границе, к исходу 29 июня заняли северную Буковину и заканчивают занятие Бессарабии. Далее приказывалось:

• 5-му кк (управление, корпусные части, 9-я кд, 32-я кд) 30 июня сосредоточиться в районе Чимишлия, Комрат, Романово.
• Разъяснить всему личному составу, что Советское правительство разрешило румынской армии производить эвакуацию до 14.00 3.7.40 г., поэтому все вопросы решать только мирным путём, допуская где нужно возможность нормального отхода. При отходе румынских частей не допускать производства румынскими солдатами грабежей, увода скота, подвижного состава и подвод, взятых у местного населения Бессарабии и Буковины, для чего выделить на переправы через р. Прут: от 9-й армии в с. Леушени танковый батальон с десантом; в г. Кагул один танковый полк от кавдивизии, в м. Рени танковый батальон с десантом пехоты; на переправу через р. Дунай в г. Измаил — один танковый полк от кавдивизии. Танковым полкам и батальонам выступить на указанные переправы в 5.00 30 июня.

В 5.00 моторизованные отряды 9-й армии выступили на переправы через р. Прут: в частности в г. Кагул 30-й танковый полк от 9-й кд 5-го кк.

К 15.00 главные силы 5-го кк (управление, корпусные части, 9-я кд (без тп), 32-я кд (без тп)) заняли район Романово — Чимишлия, (Романовка — бывшая еврейская земледельческая колония, впоследствии в составе села Бессарабка, Бассарабка — город (в прошлом п.г.т.) расположен на границе с Украиной, в 94 км к югу от Кишинёва, в 25 км от Чимишлии и 25 км от Комрата. Через город c северо-запада на юго-восток протекает река Когыльник), (ныне Чимишлия, город в 69 км к югу от Кишинёва, районный центр Молдавской Республики; на реке Когильник).

21.00. 30-й танковый полк от 9-й кд совершали марш на переправу через р. Прут в г. Кагул.

3 июля

В 14.00 советско-румынская граница была закрыта. Таким образом войска Южного фронта выполнили поставленную перед ними задачу. Главные силы приступили к изучению новых дислокации и плановой боевой и политической подготовке в занимаемых ими районах.

В ознаменование «освобождения трудящихся Бессарабии от ига румынских помещиков и капиталистов и возвращения Бессарабии в состав СССР» войска Южного фронта провели парады. В Чимишлии участвовала 9-я кавдивизия (5, 72, 108, 136-й кп, без 30-й тп): личного состава — 2 739 человек, лошадей — 2 795 голов, орудий — 46, пулемётных тачанок — 48.

9-я кд (без танкового полка) 5-го кк находилась в районе населённых пунктов Чимишлия — Романово.

К 16.00 136-й кп с батареей полевой артиллерии 108-го кп 9-й кавдивизии прибыл в Канию, где ему был переподчинён находившийся там 46-й танковый батальон 4-й легкотанковой бригады. После отвода за реку Прут последних румынских частей румыны привели в непроезжее состояние железнодорожный мост и заминировали мост для колёсного транспорта у села Фэлчиу (или Фэлчиул). К исходу дня эскадроны 136-го кавполка были развёрнуты по реке Прут от м.Леово до Кинии, южнее от с. Гатешт до г.Кагула вдоль реки развернулись эскадроны 86-го кавполка 32-й кавдивизии.

5 июля

• Управление 5-го кк находилось в Чимишлии, корпусные части в Романово.
• 9-я кд (5, 72, 108, 136-й, кп, 30-й тп)

• 136-й кп с батареей полевой артиллерии 108-го кп находился в Кании, где в его подчинении был 46-й тб 4-й лтбр.
• Эскадроны 136-го кавполка охраняли границу по реке Прут от м.Леово до Кинии. Кавалеристы охраняли железнодорожный мост и мост для колёсного транспорта у Фэлчиу.
• 30-й тп 9-й кд находился в г. Кагул.

7 июля

На основании директивы наркома обороны № 0/1/104584 командующий Южным фронтом генерал армии Г. К. Жуков издал директивы № 050—052, согласно которым некоторая часть войск временно оставалась в Северной Буковине и на севере Бессарабии, а остальные соединения, части и учреждения направлялись в пункты постоянной дислокации. Для постоянной дислокации в Бессарабии оставались 176-я сд, 15-я мд, 9-я кавалерийская дивизия в районе Леово, Комрат, 25-я сд в районе Кагул, Болград, 51-я сд в районе Килия, Старая Сарата, Аккерман и управления 14-го ск и 35-го ск соответственно в Болграде и Кишинёве.

Управление 5-го кк находилось в Чимишлия, корпусные части в Романово (см. Романовка, Бессарабка Молдавской Республики).

9-я кд (5, 72, 108, 136-й, кп, 30-й тп):

• 136-й кп с батареей полевой артиллерии 108-го кп находился в Кании, где в его подчинении был 46-й тб 4-й лтбр. Эскадроны 136-го кп охраняли границу по реке Прут от м.Леово до Кинии. Кавалеристы охраняли железнодорожный мост и мост для колёсного транспорта у Фэлчиу. 30-й тп 9-й кд находился в г. Кагул.

8 июля в 20.00 граница была передана Красной Армией под охрану пограничным войскам НКВД. На новой границе и по рекам Прут и Дунай были развёрнуты на юге 2-й (Каларашский), 25-й (Кагульский) и 79-й (Измаильский) погранотряды Украинского и Молдавского округов пограничных войск НКВД.

9 июля выводимые войска Южного фронта выдвигались к местам постоянной дислокации, расформировано управление Южного фронта. Управление и корпусные части 5-го кк из Чимишлии и Романово; 32-я кд (65, 86, 121, 153-й кп, 18-й тп) из Абаклии, с границы по реке Прут с. Гатешт до г.Кагула в железнодорожных эшелонах поехали к месту постоянной дислокации в КиевОВО в г. Славута. 9-я кд (5, 72, 108, 136-й, кп, 30-й тп) оставалась в районе Леово, Комрат в южной Бессарабии.

10 июля было расформировано управление 9-й армии.

2 августа

Провозглашена Молдавская Советская Социалистическая Республика. Аккерманский, Измаильский и Хотинский уезды Бессарабии и Северная Буковина вошли в состав УССР. Территория МССР вошла в состав Одесского военного округа. Дивизия находилась в районе Леово, Комрат.

1941 год

В конце апреля 1941 г. управление 2-го кк из КОВО прибыло в Одесский военный округ и размещено в Романовке (см. Романовка и Бессарабка) Молдавской ССР. В состав корпуса вошли 5-я кд и 9-я кд, находившиеся в Молдавии на охране государственной границы.,

21 июня Управление корпуса находилось в с. Романовка (Романово). Командир корпуса генерал-майор П. А. Белов (14.03.41 — 26.11.41).,

Состав 2-го кавкорпуса:

• Управление корпуса.
• 5-я кавалерийская дивизия.
• 9-я кавалерийская дивизия.

5-я кд размещалась ст. Париж. 9-я кд размещалась у государственной границы на реке Прут, на участке от Леово до Готешты. Командир дивизии полковник А. Ф. Бычковский.

Состав 9-й кд:

• 5-й кавалерийский полк
• 72-й кавалерийский полк
• 108-й кавалерийский полк
• 136-й кавалерийский полк
• 30-й танковый полк
• 12-й конно-артиллерийский дивизион
• 18-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
• 12-й артиллерийский парк

…-й разведывательный эскадрон

• 40-й сапёрный эскадрон
• 21-й отдельный эскадрон связи
• Другие дивизионные части.

Великая Отечественная война

22 июня

Примерно в 3.00 дивизия была поднята по тревоге. Дивизия до 4.00 развернула часть сил вдоль границы по восточному берегу Прута и заняла предназначенную по плану прикрытия границы для всего корпуса полосу прикрытия протяжением по фронту свыше 40 км от Леово до Готешты.

В районе с. Фэлчиул противник потеснил пограничников, захватил два моста и предмостную позицию на нашем берегу. Это был участок обороны 108-го кавалерийского полка.

Дивизия совместно с пограничниками на рассвете вступила в бой. На правом фланге у с. Леово оборонялся 5-й кп под командованием подполковника Яценко. В центре 108-й кп под командованием полковника Васильева, который подчинил себе пограничников в этом районе, напротив с. Фэлчиул вёл бой с переправившимся на советский берег реки противником. На левом фланге 136-й кп под командованием полковника Сладкова оборонял свой участок близ с. Готешты. 72-й кп и 30-й тп дивизии находились в резерве в с. Качалин.

С соседней слева 25-й д 14-го ск имелся разрыв до 25 км.

Наибольшую активность румыны проявляли в районе с. Фэлчиул на участке 108-го кп.

24 июня. В ночь на 24 июня сапёрами дивизии был взорван шоссейный мост.

25 июня. Железнодорожный мост удалось взорвать только в ночь на 26 июня. При взрыве этих мостов особенно отличились боевая группа кавалеристов 72-го кп под командой старшего лейтенанта Нестерова, взвод сержанта Седлецкого и пулемётный расчёт под командой красноармейца Мишеровского, а также доблестные конные сапёры.

26 июня. Усилиями войск дивизии предмостная позиция румын в районе с. Фэлчиул в упорных боях 24—26 июня была ликвидирована. Этими боями умело руководил помощник командира 9-й кд полковник Осликовский Н. С.. При выполнении этой задачи отличились командиры и красноармейцы 108-го и 72-го кавалерийских полков, а также дивизионная артиллерия под командованием подполковника Ярандина И. А.

30 июня 2-й кк при поддержке авиации 9-й отдельной армии и пограничников успешно выполнял задачу по прикрытию государственной границы и отмобилизования соединений и частей армии с 22 по 30 июня.

После отмобилизования 9-я кд состояла из четырёх кавалерийских полков, танкового полка, конно-артиллерийского пушечно-гаубичного дивизиона и 76-мм зенитно-артиллерийского дивизиона, эскадрона связи и саперного эскадрона с инженерно-переправочным парком. Кавалерийский полк состоял из четырёх сабельных эскадронов, каждый из которых давал при обыкновенном спешивании около 8 расчётов ручных пулемётов и не более 30—40 стрелков, в полку также имелись пулемётный эскадрон с 16 пулемётами на тачанках, батарея 76-мм облегчённых полковых пушек и спецподразделения. В танковом полку имелись около 50 быстроходных лёгких танков БТ и 10 бронеавтомобилей. В конно-артиллерийском дивизионе имелась одна батарея 120-мм гаубиц и три батареи 76-мм пушек.

1 июля 2-й кк на участке обороны границы сменила 150-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Хорун И. И. (подошедшая из Одессы) После смены корпус к 2 июля был выведен в армейский резерв в леса, южнее Кишинева.

6—7 июля войска армии и 2-го кк готовились к наступлению.

9 июля 5-й кд и 9-я кд уже вступили в бои с противником в районе Сынжерея. Против 5-й кд оказался авангард 50-й германской пд (123-й пп), а перед 9-й кд в районе Чучуени, Кошкодены, Кишкарени развернулась 5-я румынская пд.

Через полмесяца боёв танковый дивизии остался без боевых машин. В боях были потеряны лишь единицы, остальные танки, старые БТ, вышли из строя и были отправлены на ремонт в тыл. Но часть личного состава и штаб полка остался в дивизии.

10 июля контрудар 2-му кк было приказано отходить за р. Реут.

18 июля вечером в корпус приехал командующий войсками 9-й армии генерал-полковник Я. Т. Черевиченко и приказал отвести дивизии корпуса на восточный берег Днестра. Два моста (один на понтонах, другой на подручных средствах) были наведены у Крыулян армейским понтонным батальоном под командованием капитана Андреева. В течение ночи с 18 на 19 июля, а также и утром все три дивизии корпуса (5-я кд, 9-я кд, 15-я мд) без помех со стороны противника переправились через Днестр и сняли мосты.

19 июля после переправы 2-й кк корпус получил задачу удерживать оборонительную полосу на Днестре. Центр полосы находился у г. Дубоссары. 5-я кд заняла часть Тираспольского укреплённого района, а 9-я кд была выведена в корпусной резерв.

19-21 июня 5-я кд, батальоны и артиллерия укрепленного района в течение трёх суток успешно отражали отдельные попытки противника переправиться через Днестр.

22 июля 5-ю кд сменили части подошедшей 30-й горно-стрелковой дивизии под командованием полковника Гончарова.

23 июля командир корпуса получил приказ о переброске 2-го кк в направлении г. Котовска. Обе дивизии начали выдвижение на север для действий на стыке 9-й и 18-й армий.

28 июля 5-я кд, занимавшая исходное положение на правом фланге корпуса, успешно атаковала противника в 3—5 км западнее г. Балта и стала его преследовать. Но на левом фланге корпуса 9-я кд через разрыв со своим соседом слева 150-й сд была обойдена противником силами двух пехотных батальонов с танками с фланга и тыла. Два её кавалерийских полка были отброшены. Это помешало использовать главные силы 5-й кд для преследования противника, так как потребовалось оказывать помощь 9-й кд для восстановления положения.

1 августа по приказу 9-й армии 2-й кк получил оборонительную задачу удерживать район Пасат, Балта. Вся 9-я армия тоже перешла к обороне.

2 августа 2-й кк был подчинён командующему войсками Южного фронта генералу армии Тюленеву И. В. и получил от него задачу сосредоточиться южнее г. Первомайска.

2 августа за успешную ликвидацию плацдарма в районе с. Фэлчиул Указом Президиума Верховного Совета СССР 72-й и 108-й кавалерийские полки, 12-й отдельный конно-артиллерийский дивизион были награждены орденами Красного Знамени.

4 августа 2-й кк совершал марш от Балты на Первомайск. К вечеру командир корпуса получил новую задачу от командующего войсками фронта генерала армии Тюленева И. В. — корпус должен был прикрывать правый фланг 18-й армии не только на правом (западном) берегу Южного Буга, но и на левом (восточном).

В первой половине августа дивизия получила пополнение, но танкистов забрали для формирования новых частей.

Командир корпуса 9-ю кд решил переправить через Южный Буг по мосту у г. Вознесенска для занятия обороны фронтом на север против противника, ожидавшегося из г. Первомайска по левому (восточному) берегу реки, а 5-ю кд оставить на правом берегу Южного Буга для тесного тактического взаимодействия с 18-й армией.

9-я кд успела переправиться через Южный Буг ещё до захвата немцами Вознесенска и прикрыла дорогу на г. Николаев. 5-я кд находилась в пятидесяти километрах от неё, на противоположном берегу реки. Командир корпуса повёл 5-ю кд на юг, прикрывая правый фланг 18-й армии. Удалось разыскать инженерные парки корпуса. Сапёры навели мост. Кавалерийские эскадроны переправились через реку. Вслед за нами начали переправу разрозненные части 18-й армии. На правом берегу Южного Буга остался 136-й кп 9-й кд. Он оторвался от дивизии и вёл бой километрах в пятнадцати севернее Вознесенска. Корпус снова был собран в кулак и преградил врагу путь на г. Николаев.

9 августа германцы выступили из г. Вознесенска на юг, но было уже поздно. Советские войска успели переправиться через Южный Буг.

Командир корпуса получил приказ прикрыть г. Кривой Рог со стороны с. Новый Буг. Дивизия в составе корпуса двинулась в восточном направлении к Новому Бугу.

12-13 августа войска 9-й кд участвовала в боях в с. Новый Буг. Войска противника начали обтекать корпус с юга и с севера. Корпус получил приказ двигаться к г. Кривому Рогу. Марш проходил через населённый пункт Новая Одесса.

17 августа командующий войсками Южного фронта приказал командиру 2-му кк вести корпус к р. Днепр и переправиться на восточный берег: корпус выводился в резерв.

С 19 августа против населённого пункта Большая Лопатиха дивизия в составе корпуса переправлялась через р. Днепр.

В середине сентября обстановка на Юго-Западном фронте стала чрезвычайно напряжённой, особенно в районе г. Киева. По приказу Ставки 2-й кк совершил 400-километровый марш на север, прошёл через г. Полтаву и вошёл в подчинение командующего войсками Юго-Западного направления.

19 сентября дивизия в составе конно-механизированной группы (2-й кк, 1-я гвардейская сд, 1-я и 129-я танковые бригады) под командованием командира 2-го кк генерала П. А. Белова начала наступление главными силами в районе г. Ромны, чтобы пробить брешь в кольце вражеских войск, окруживших киевскую группировку Юго-Западного фронта, или хотя бы отвлечь на себя часть сил противника от окружённых советских войск. Противостояли советским войскам на этом участке фронта крупные силы 2-й германской танковой группы — 24-й и 48-й моторизованные корпуса.

Город Ромны обороняла моторизованная дивизия и пехотные подразделения. Ночью спешенным кавалеристам 9-й кд удалось ворвались в пригород Ромн — Засулье. Завязался жестокий бой. К утру 20 сентября противник перебросил сюда дополнительно танковую дивизию. Под нажимом противника наши войска отошли от города и стали закрепляться на новом рубеже.

Через несколько дней германцы атаковали 5-ю кд, форсировавшую реку Сулу, и прорвали оборону корпуса у населённого пункта Крамаренки. Продвигаясь противник атаковал штаб корпуса в с. Васильевка, передовым отрядом занял с. Штеповку.

24 сентября противник со стороны Ромн атаковал 100-ю стрелковую дивизию и 9-ю кавалерийскую дивизию, которые стали отходить на восток.

9-я кд под натиском танковых подразделений отошла на северо-восток и оказалась в полуокружении. Командир корпуса по радио дал распоряжение командиру 9-й кд на вывод дивизии в лесной район. К вечеру штаб корпуса находился в с. Михайловка. 9-я кд оторвалась от противника и вышла в указанный ему лесной район, где сосредоточивались силы корпуса. Отошла и 5-я кд. Командующий армией приказал вернуть Штеповку — важный узел дорог.

30 сентября ранним дождливым утром началось новое наступление корпуса совместно с 1-й гв.мд на Штеповку. С востока двинулась 9-я кд при поддержке 1-й танковой бригады. На правом фланге, заходя в тыл противнику, поднялась в атаку пехота 1-я гвардейская моторизованная дивизия. 5-я кд наступала на крайнем левом фланге.

1 октября. Кавалеристы 9-й кд, поддержанные танками, прорвали оборону германцев на северо-восточной окраине села и устремились к центру. С южной стороны в Штеповку ворвались в конном строю несколько эскадронов 5-й кд. Враг был разгромлен.

После Штеповки войска двинулись дальше. За несколько дней корпусом были освобождены более двадцати населённых пунктов, в том числе районный центр Аполлоновка. Корпус получил благодарность от Военного совета Юго-Западного направления, подписанный С. К. Тимошенко и Н. С. Хрущёвым.

Некоторое время дивизия стояла в обороне, а затем в составе корпуса переведена на другое направление.

Заканчивался октябрь. Шли бои за удержание г. Харькова. 2-й кк вёл бой за освобождение г. Богодухова с целью нарушить пути снабжения германских войск наступавших на г. Харьков. Выбить противника не удалось и корпус получил приказ прекратить наступление.

Советские войска оставили Харьков. 24-25 октября город оккупировали германские войска.

Дивизия от г. Богодухова отступила к г. Белгороду. В это время кавалеристы вели арьергардные бои, давая возможность выйти из-под удара германцев разрозненным стрелковым частям, спасая артиллерию и обозы, застрявшие в грязи.

Дивизия прошла г. Корочу и прибыла к 28 октября в село Велико-Михайловка. Здесь командир корпуса генерал П. А. Белов получи приказ — погрузить корпус в эшелоны на станциях близ г. Нового Оскола и отправиться в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования. В приказе указывалась и станция выгрузки — Михнево под Москвой.

Состав дивизии — 5-й, 72-й Краснознамённый, 108-й Краснознамённый, 136-й кавалерийские полки, 12-й Краснознамённый конно-артиллерийский дивизион и другие части. Командир дивизии полковник Николай Сергеевич Осликовский. Военный комиссар дивизии полковой комиссар Терентий Лаврентьевич Веденеев.

Сначала были отправлены дивизии, а за ними 3 ноября и штаб корпуса.

9 ноября корпус был включён в состав войск Западного фронта.

21 ноября 1941 года 2-й кавалерийский корпус перешел к обороне.

26 ноября 9-я кд преобразована во 2-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию.,,

Награды

• Ордена Красного Знамени 2.08.1941 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с гитлеровским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество:

• 72-й кавалерийский полк,
• 108-й кавалерийский полк,
• 12-й конно-артиллерийский дивизион

См. также

• 2-я гвардейская кавалерийская дивизия (СССР)
• Бессарабская губерния.
• Тираспольский укреплённый район с управлением района в г. Тирасполь Молдавской АССР УССР;
• Кавалерийский корпус (СССР).

Литература

• Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В трёх томах. Десятое издание, дополненное по рукописи автора. Издательство «Новости». Москва, 1990. С.274-277.
• Мельтюхов, Михаил Иванович. Освободительный поход Сталина. М., Яуза, Эксмо, 2006. ISBN 5-699-17275-0 (см lib.rus.ec/b/300044/read)
• Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — 272 с. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979. С. 60 — Формирование 2-го кавалерийского корпуса; с.189 — Германо-польская война 1939; 510 — Одесский военный округ.
• Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941. — М.: Вече, 2000. Книга на сайте: militera.lib.ru/research/meltyukhov/index.html
• Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918—1939 гг. Часть третья. Сентябрь 1939 года. Война с запада — М., 2001.
• Военный энциклопедический словарь. М.,Военное издательство, 1984. С. 189 -Германо-польская война 1939.
• Генерал-полковник П. Белов. Кавалеристы на Южном фронте.
• Белов П. А. За нами Москва. — М.: Воениздат, 1963.

Ссылки

• [www.budenney.ru/memoirs/ Будённый Семён Михайлович. «Пройдённый путь» в 3-х томах]
• [www.budenney.ru/chronicle/ С.Витошнев. «С. М. Будённый. Летопись» (Биография)]
• [www.budenney.ru/ Сайт о С. М. Будённом]
• [militera.lib.ru/research/shambarov1/05.html Шамбаров Валерий Евгеньевич Белогвардейщина. 82. Последние победы Деникина]
• [militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/5_20.html Деникин Антон Иванович Очерки русской смуты. Глава XX. Операции южных армий в начале 1920 года: от Ростова до Екатеринодара. Рознь между добровольцами и донцами]
• [rkka.ru/ihandbook.htm Сайт РККА. Энциклопедия. Страницы: «Полевые управления фронтов». «Полевые управления армий». «Управления корпусов». «Документя по оргмероприятиям военных округов и армий Приказ НКО СССР № 0053 от 26.09.1939 „О формировании Белорусского и Украинского фронтов“». «ХРОНИКА СОБЫТИЙ 1939 год»]
• [rkka.ru/cavalry/30/01_kk.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 1-й кавалерийский корпус Червонного казачества имени ВУЦИК и ЛКСМ Украины]
• [rkka.ru/cavalry/30/02_kk.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 2-й кавалерийский корпус имени СНК УССР, в 1945 й гвардейский кавалерийский Житомирский ордена Ленина, Краснознамённый, орденов Суворова и Кутузова корпус им. СНК УССР]
• [rkka.ru/cavalry/30/05_kk.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 5-й кавалерийский корпус]
• [rkka.ru/cavalry/30/001_kd.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 1-я кд]
• [rkka.ru/cavalry/30/002_kd.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 2-я кд]
• [rkka.ru/cavalry/30/005_kd.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 5-я кд]
• [rkka.ru/cavalry/30/009_kd.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 9-я кд]
• [rkka.ru/cavalry/30/032_kd.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 32-я кд]
• [rkka.ru/cavalry/30/034_kd.html Сайт Кавалерийские корпуса РККА. 30-е г.г. 34-я кд]
• [joanerges.livejournal.com/1127869.html Червоні аватари України: уніформа орлів Примакова]
• [minchanin.esmasoft.com/maps/ussr1939/index.html Карманный атлас СССР 1939 года]
• Сайт РККА. Энциклопедия. Стрелковые дивизии. Количественный состав. Дислокация по состоянию на 1 июля 1935 года (файл формата PDF, версия от 29.11.2011)
• Сайт Механизированные корпуса РККА. Справочник. Персоналии. Биографии — К (Василий Петрович Крымов)

Отрывок, характеризующий 9-я кавалерийская дивизия

Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.


Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.