9-я армия (Италия)
| 9-я армия | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Дислокация | |
| Войны | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
9-я армия (итал. 9 Armata) — итальянская армия, принимавшая участие во Второй мировой войне. Армия участвовала в сражениях на территории Албании и Греции.
1-е формирование
9-я армия сформирована 9 ноября 1940 в ходе Итальянского вторжения в Грецию на территории Албании. Участвовала в обороне Албании в ходе греческого контрнаступления. После начала нового наступления, связанового с вторжением в Грецию немецких войск, 9-я армия 14 апреля 1941 отбила у греческих войск город Корча, 17 апреля — Эрсека. После разгрома и капитуляции Греции армия несла оккупационые функции на территориях Албании, Черногории и части Далмации. 1 июля была преобразована в Штаб-Квартиру в Албании.
2-е формирование
Армия была вновь воссоздана из Штаб-квартиры в Албании 1 июня 1943 года. После перемирия Италии (8 сентября)После и объявлением Италией войны Германии 13 октября 1943 9 армии проходит на стороне антигитлеровской коалиции , часть солдат была разоружена немцами. Немалая часть армии в составе нескольких дивизий присоединились к албанским и югославским партизанам. Наибольшую известность приобрёл партизанский отряд «Антонио Грамши»
Командующие армией
- генерал Итало Гарибольди (1940—1941)
- генерал Алессандро Пирцио Бироли (1941)
- генерал Марио Карациолло ди Фиолето (1941, 1942—1943)
- генерал Лоренцо Далмаццо[en] (1943)
Напишите отзыв о статье "9-я армия (Италия)"
Примечания
Литература
- W. Victor Madeja — Italian Army Order of Battle: 1940—1944 — Between Fascism and Monarchy
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий 9-я армия (Италия)
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
