9-я войводинская ударная бригада

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
9-я воеводинская ударная бригада
Годы существования

11 сентября 1944январь 1953

Страна

Югославия Югославия

Подчинение

Главный штаб НОАЮ в Воеводине
Штаб Сремской оперативной зоны
Корпус народной обороны Югославии

Входит в

36-я воеводинская дивизия
7-я воеводинская дивизия КНОЮ

Тип

партизанские войска, милиция

Включает в себя

4 батальонов

Численность

1161 человек[1]

Дислокация

Морович

Участие в

Народно-освободительная война Югославии

Знаки отличия

9-я воеводинская ударная бригада (серб. Девета војвођанска ударна бригада) — воинское формирование Народно-освободительной армии Югославии. Выполняла задания по захвату неприятельских позиций в годы Народно-освободительной войны Югославии, после войны отвечала за безопасность на освобождённых партизанами территориях.



История

Бригада образована 11 сентября 1944 в Босутских лесах около местечка Морович. В состав бригады вошли партизаны Босутского отряда, 2-го батальона 7-й воеводинской бригады, новые воеводинские добровольцы и перешедшие на сторону партизан хорватские домобранцы. В составе трёх батальонов изначально насчитывалось 700 человек, к 16 октября в бригаде были 4 батальона и батарея орудий (численность 1161 человек). До конца сентября подчинялась Главному штабу НОАЮ в Воеводине, с октября в распоряжении штаба Сремской оперативной зоны.

До середины октября 9-я бригада орудовала в Босутских лесах, атакуя автоколонны противника, охраняя больницу Главного штаба НОАЮ в Воеводине, разрушая линии снабжения и вербуя новых солдат для 12-го армейского корпуса, расквартированного в Мачве. Солдатами бригады были разрушены мосты на дорогах ШидКукуевцы в ночь с 1 на 2 октября, МартинцыКукуевцы в в ночь с 51 на 16 октября и Мартинцы—Лачарак. Она также воевала у горы Фрушки. В ночь с 19 на 20 октября вела бои в местечке Сот против усташей, 23 октября в содействии с ударным батальоном 11-й бригады разгромила немецкую колонну на линии Велики-Радинцы — Чалма, с 25 по 27 октября с батальоном 7-й бригады осаждала крепость Врдник у Ирига.

В конце октября отдана временно в распоряжение 36-й воеводинской дивизии, сражалась против немцев под местечками Лежимир и Шишатовац, а 2 ноября по приказу Главного штаба НОАЮ в Воеводине прибыла в Нови-Сад, где вошла в тамошний гарнизон. 18 декабря 1944 преобразована во 1-ю бригаду 7-й дивизии Корпуса народной обороны Югославии[1]. Расформирована в январе 1953 года. За службу награждена орденом «За заслуги перед народом».

Напишите отзыв о статье "9-я войводинская ударная бригада"

Примечания

  1. 1 2 Војна енциклопедија, 606. стр.

Литература

Отрывок, характеризующий 9-я войводинская ударная бригада

Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.