22-я гвардейская тяжёлая бомбардировочная авиационная Донбасская Краснознамённая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
22-я гвардейская
тяжёлая
бомбардировочная авиационная
Донбасская
Краснознамённая
дивизия
Награды:

Почётные наименования:

Донбасская

Войска:

ВВС

Род войск:

дальняя авиация

Формирование:

05.03.1942 г.

Расформирование (преобразование):

2009 г.

Предшественник:

62-я авиационная дивизия дальнего действия

Преемник:

6950-я гвардейская авиационная база

Боевой путь

Великая Отечественная война (1941 - 1945):

22-я гвардейская тяжёлая бомбардировочная авиационная Донбасская Краснознамённая дивизия — авиационная дивизия Дальней авиации, входившая в состав 37-й воздушной армии Верховного Главного командования.





Участие в операциях и битвах

История

1942—1945

62-я авиационная дивизия дальнего действия

Сформирована как 62-я авиационная дивизия дальнего действия на основании постановления ГКО от 05 марта 1942 года и приказа Командующего авиацией дальнего действия генерал-лейтенантом авиации Головановым от 06 марта 1942 года. Дивизия формировалась на авиабазе Дягилево около Рязани на базе 22-й авиационной дивизии[1]. Полки вновь созданного военного подразделения были вооружены тяжёлыми бомбардировщиками ТБ-3. К середине апреля 1942 года сформировавшаяся дивизия перебазировалась на подмосковные аэродромы Монино и Ногинск. На тот момент дивизия входила в состав 6-го авиационного корпуса дальнего действия.

9-я гвардейская авиационная дивизия дальнего действия

За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, дисциплину и организованность, за героизм, приказом НКО СССР за номером 274 от 18 сентября 1943 года дивизии было присвоено звание гвардейской. Она стала называться 9-я гвардейская авиационная дивизия дальнего действия, а 18 сентября с тех пор стало днем годового праздника дивизии.

Почётные наименования

9-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия присвоено почётное наименование «Донбасская»[2]

22-я гвардейская бомбардировочная авиационная Донбасская дивизия

В связи с преобразованием авиации дальнего действия в 18-ю ВА ВВС КА и расформированием 6-го авиационного Донбасского корпуса, авиадивизия с 22 декабря 1944 года вошла в состав 3-го гвардейского бомбардировочного авиационного Сталинградского корпуса. Директивой Генерального штаба за номером Орг/10/315706 от 26 декабря 1944 года дивизия была переименована в 22-ю гвардейскую бомбардировочную авиационную Донбасскую дивизию.

Дивизия в Великой отечественной войне

Первые вылеты экипажи подразделения выполнили 16 апреля 1942 года на Северо-Западном, Западном, Крымском и Воронежском фронтах. Основной задачей являлась доставка грузов войскам. Экипажи полков дивизии привлекались к снабжению частей Красной Армии, державших немцев в Демянском котле. За вторую половину апреля было выполнено 324 самолёто-вылета, сброшено 323 т грузов. Грузы сбрасывались без парашютов с высот 100—400 м. В апреле дивизия понесла первые потери — несколько ТБ-3 было сбито ночными истребителями противника[3]. В сентябре 1942 года полки дивизии были перевооружены самолётами Ли-2, которые использовались в качестве бомбардировщиков. С сентября 1942 по февраль 1943 полки дивизии базировались на аэродромах Мичуринского аэроузла и работали для Сталинградского и Донского фронтов[4]. Дивизия принимала участие в Воздушных сражениях на Кубани — с апреля по июль 1943 года. Завершала войну дивизия в небе над Берлином и Свинемюнде. Последний налёт на Свинемюнде был произведен 2 мая 1945 г.

Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками при овладении столицы Германии — города Берлин, и проявленные при этом мужество и героизм, дивизия награждена орденом Красного Знамени.

За время войны экипажи дивизии выполнили 14 965 боевых вылетов, сбросив 14 178 тонн бомб, разрушено 59 переправ, 10 ж/д узлов, уничтожено 38 ж/д эшелонов, 30 самолётов на земле, взорвано 43 склада с боеприпасами и ГСМ[1][4].

За отличные боевые действия в годы Великой Отечественной войны авиадивизия 13 раз удостаивалась благодарности Верховного Главнокомандующего.

1945 — 1991

В 1950 году лётный состав дивизии одним из первых в ВВС освоил новый дальний бомбардировщик Ту-4. Затем, в 1955, первыми в Дальней Авиации, реактивный бомбардировщик Ту-16, командиры полков — Туманов А. В., Капцевич. А в 1969 году — сверхзвуковые ракетоносцы Ту-22. В 1986 году был освоен дальний бомбардировщик Ту-22М3. На вооружении 121-го тбап состоит стратегический ракетоносец Ту-160. Экипажам соединения принадлежит первенство в освоении дозаправки в воздухе сверхзвуковых ракетоносцев. Длительное послевоенное время полки дивизии с частями обеспечения дислоцировались в Белоруссии, на аэродромах Бобруйск, Барановичи, Мачулищи. С 1980 года дивизия входила в состав 46-й воздушной армии ВГК.

В 1970—1972 годах дивизией командовал генерал-майор Георгий Степанов.

1991 — …

После распада Советского Союза директивой Генерального штаба от 20 мая 1994 г. управлению дивизии предписывалось перебазироваться на авиабазу Энгельс. С 1 сентября 1994 г. эта авиабаза является постоянным местом дислокации дивизии.

В 2004 дивизия награждена Вымпелом Министра обороны РФ за мужество, воинскую доблесть и высокую боевую выучку[5].

Командиры

Состав дивизии

Состав дивизии во время ВОВ

11-й гвардейский бомбардировочный авиационный Сталинский Краснознамённый полк — назывался так с 26.12.1944 по 09.05.1945. Ранее входил в дивизию под другими наименованиями: 14-й авиационный полк дальнего действия (c 06.03.1942 по 26.03.1943); 11-й гвардейский авиационный Сталинский Краснознамённый полк дальнего действия (с 26.03.1943 по 26.12.1944). Находился в составе дивизии с 06.03.1942 по 01.05.1946.

220-й гвардейский бомбардировочный авиационный Сталинградский Краснознамённый полк — назывался так с 26.12.1944 по 09.05.1945. Ранее входил в дивизию под другим наименованием: 250-й авиационный полк дальнего действия (с 16.04.1942 по 18.08.1942); 4-й гвардейский авиационный Сталинградский Краснознамённый полк дальнего действия (с 18.08.1942 по 26.12.1944). Находился в составе дивизии с 06.03.1942 по 04.05.1946.

325-й авиационный полк дальнего действия — назывался так с 06.03.1942 по 19.08.1944. Находился в составе дивизии с 06.03.42 по 19.08.44.

339-й бомбардировочный авиационный ордена Суворова полк — назывался так с 26.12.44 по 9.07.47. Ранее входил в дивизию под другим наименованием: 339-й бомбардировочный полк дальнего действия (с 19.03.1944 по 26.12.44). Находился в составе дивизии с 19.03.44 по 9.07.47.

Период 1945—1991

После преобразований начала 1960-х годов в составе 22-й гвардейской ТБАД находились (в 1960-х-1980-х годах):

В конце 1980-х годов 121-й гвардейский и 203-й гвардейский ТБАП были переподчинены управлению 15-й гвардейской ТБАД, а в состав 22-й ТБАД вошёл 260-й ТБАП, ранее входивший в 15-ю ТБАД[6].

По состоянию на 1991 год входила в состав 46-й воздушной армии[7][неавторитетный источник? 2945 дней]. В составе дивизии находились:

1991—2012

Командование дивизии находится на авиабазе Энгельс.

По состоянию на 2004 год в состав дивизии входили[9]:

  • управление дивизии (в/ч 42152, авиабаза Энгельс);
  • 52-й гвардейский тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (в/ч 13785, Калужская область, авиабаза Шайковка, самолёты Ту-22М3);
  • 121-й гвардейский тяжёлый бомбардировочный авиационный Севастопольский Краснознамённый полк (в/ч 42165, авиабаза Энгельс, самолёты Ту-160);
  • 184-й тяжёлый бомбардировочный авиационный полк (в/ч 24755, авиабаза Энгельс, самолёты Ту-95МС);
  • 840-й тяжёлый бомбардировочный Краснознамённый полк (в/ч 45167, Новгородская область, авиабаза Сольцы, самолёты Ту-22М3);
  • 3477-я авиационно-техническая база (в/ч 06987, авиабаза Энгельс);
  • 1387-я авиационно-техническая база (в/ч 42195, Новгородская область, авиабаза Сольцы);
  • 3630-я авиационно-техническая база (в/ч 40444, Калужская область, авиабаза Шайковка);
  • 758-й отдельный батальон связи (в/ч 19150, авиабаза Энгельс);
  • 948-й отдельный батальон связи и радиотехнического обеспечения (авиационного полка) (в/ч 78402, Новгородская область, авиабаза Сольцы);
  • 949-й отдельный батальон связи и радиотехнического обеспечения (авиационного полка) (в/ч 93486, Калужская область, авиабаза Шайковка);
  • 950-й отдельный батальон связи и радиотехнического обеспечения (авиационного полка) (в/ч 55776, авиабаза Энгельс);
  • 87-й авиационный полигон (2 категории) (в/ч 42117, Саратовская область, Энгельсский район, село Гурьяново).

К 1 июня 2009 года управление 22-й гв. тбад, 121-го и 184-го тбап, 3477-я АвТехБ переформированы в 6950-ю Гв. АвБ (1 разряда) (в/ч 06987, авиабаза Энгельс). Всего на 6950-й АвБ 16 Ту-160 и 18 Ту-95МС.

В том же году 52-й тбап (в/ч 13785) и 840-й тбап (в/ч 45167), 1387-я АвТехБ (в/ч 42195), 3630-я АвТехБ (в/ч 40444) переформированы в 6951-ю Гв. АвБ (1 разряда) (в/ч 40444, 249425, Калужская область, авиабаза Шайковка) и в Н-скую авиационную комендатуру (в/ч 40444 А, 175040, Новгородская область, авиабаза Сольцы) в её составе. Всего на 6951-й АвБ планировалось 48 Ту-22МЗ, из них 24 на хранении.

С 1 января 2010 года приказом Министра обороны РФ от 28 сентября 2009 года № 1048 создана в/ч 44402 (управление командования дальней авиации) в форме федерального бюджетного учреждения. В качестве филиала в его состав вошли 6950-я АвБ (1 разряда) (в/ч 06987), 6951-я АвБ (1 разряда) (в/ч 40444) и Н-ская авкмд (в/ч 40444А).

С 1 декабря 2010 года 6951-я гвардейская авиационная база (1 разряда) (в/ч 40444, 249425, Калужская обл., Кировский район, пос. Шайковка) переформирована в авиагруппу (3 эскадрильи) 6950-й АвБ.

К 1 декабря 2010 года в состав 6950-й авиационной базы входили:

Герои Советского Союза

  • Верняев Анатолий Яковлевич, старший лейтенант, штурман отряда 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 9-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3373
  • Воропаев Василий Николаевич, капитан, командир отряда 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 9-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3374
  • Горбачёв Михаил Никифорович, старший лейтенант, командир отряда 11-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 9-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3375
  • Глушков Николай Николаевич, лейтенант, штурман корабля 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 62-й авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1943 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 1750
  • Кочетов Василий Иванович, старший лейтенант, штурман отряда 11-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 62-й авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3376
  • Матвеев Павел Яковлевич, капитан, командир отряда 11-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 62-й авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3377
  • Попов Андрей Кириллович, старший лейтенант, командир корабля 11-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 9-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3378
  • Рассохин Леонид Васильевич, старший лейтенант, командир корабля 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 9-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 3379
  • Самусев Николай Никифорович, капитан, командир корабля 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 62-й авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1943 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 1753
  • Сыщиков Николай Сергеевич, старший лейтенант, командир корабля 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 62-й авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1943 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 5909
  • Черепнёв Сергей Михайлович, капитан, штурман эскадрильи 4-го гвардейского авиационного полка дальнего действия 62-й авиационной дивизии дальнего действия 6-го авиационного корпуса дальнего действия Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1943 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 1753

Напишите отзыв о статье "22-я гвардейская тяжёлая бомбардировочная авиационная Донбасская Краснознамённая дивизия"

Примечания

  1. ↑ 1 2 65 лет со дня присвоения 22-й гвардейской тяжелой бомбардировочной авиационной Донбасской краснознамённой дивизии наименования «Гвардейская»; Журнал «Авиация и космонавтика», № 10, Октябрь 2008, C. 1-3; ссылка — [dlib.eastview.com/browse/doc/19099524]
  2. ↑ Приказ НКО CCCР № 0137 от 27 мая 1944 года.
  3. ↑ [dlib.eastview.com/browse/doc/7366486 Статья о дивизии к 90-летию Дальней Авиации России]
  4. ↑ 1 2 [allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/struct/d/addd62.dat Интернет-ресурс allaces.ru, посвящённый военной авиации.]
  5. ↑ [www.redstar.ru/2004/12/04_12/n.html НОВОСТИ на REDSTARe]
  6. ↑ [www8.brinkster.com/vad777/sssr-89-91/vvs/add.htm Дальняя авиация СССР в 1989—1991 годах]
  7. ↑ [airbase.ru/squad/russia/da/ Дальняя авиация СССР по состоянию на 1991 год]
  8. ↑ Ныне 200-й ТБАП базируется на аэродроме Белая в Иркутской области
  9. ↑ [warfare.be/rus/?lang=rus&linkid=2239&catid=239&base=382 6950 АВБ]

Источники

  • [allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/struct/d/addd62.dat Интернет-ресурс allaces.ru, посвящённый военной авиации.]
  • [dlib.eastview.com/browse/doc/7366486 Статья о дивизии к 90-летию Дальней Авиации России]
  • [tu22.ru/ Сайт, посвящённый самолёту Ту-22]

Отрывок, характеризующий 22-я гвардейская тяжёлая бомбардировочная авиационная Донбасская Краснознамённая дивизия

Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=22-я_гвардейская_тяжёлая_бомбардировочная_авиационная_Донбасская_Краснознамённая_дивизия&oldid=77377252»