9-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия

9-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия 9-я гв. кд
Награды:
Почётные наименования:	«Барановичская»
Войска:	сухопутные
Род войск:	кавалерия
Формирование:	январь 1942
Расформирование (преобразование):	31 июля 1946
Предшественник:	12-я Кубанская казачья кавалерийская дивизия
Преемник:	9-й гвардейский казачий кавалерийский кадровый полк
Боевой путь
Великая Отечественная война:Кущёвская атака Битве за Кавказ Армавиро-Майкопской оборонительной Северо-Кавказской Ростовской Донбасской Мелитопольской Березнеговато-Снигирёвской Одесской Белорусской Бобруйской Минской Люблин-Брестской Дебреценской Будапештской Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях.

9-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия 9-я гв. кд — кавалерийская дивизия в составе Вооружённых сил СССР во время Великой Отечественной войны. До переименования 27 августа 1942 года носила название 12-я Кубанская казачья кавалерийская дивизия.

История дивизии

С июля 1941 года на Кубани начались создаваться отряды народного ополчения и истребительные батальоны. По решению Краснодарского Крайкома партии и Краевого исполкома депутатов трудящихся от 25.10.41 стали формироваться конные казачьи подразделения из непризывных возрастов. Каждый район Кубани формировал сотню добровольцев. 75% казаков и командиров были участниками гражданской войны. В ноябре 1941 года сотни свели в полки, а из полков составили кубанские казачьи кавалерийские дивизии: 10-я кд - штаб г. Краснодар, полки в станицах Ильская (Ильский), Пашковская, Полтавская; 12-я кд - станица Ленинградская; 13-я кд - станица Тбилисская.

Формирование

9-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия — сформирована в январе 1942 года в Краснодарском крае, как 12-я Кубанская казачья кавалерийская дивизия В её состав вошли 4-й, 19-й, 23-й кавалерийские полки и другие части. Основу соединения составили добровольческие конные сотни казачьего народного ополчения. В ходе войны входила в состав 17-го кубанского казачьего кавалерийского корпуса(с конца августа 1942 года — 4-й гвардейский казачий кавалерийский корпус).

Боевой путь в годы войны

В составе Северо-Кавказского, Закавказского, Южного, 1-го Белорусского, 4-го, 3-го и 2-го Украинских фронтов участвовала в Битве за Кавказ, Армавиро-Майкопской оборонительной, Северо-Кавказской, Ростовской, Донбасской, Мелитопольской, Березнеговато-Снигирёвской, Одесской, Белорусской, Бобруйской, Минской, Люблин-Брестской, Дебреценской, Будапештской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях.

В мае-июне 1942 года дивизия выполняла боевую задачу по обороне побережья Таганрогского залива на рубеже Кагальник, Глафировка. Впервые в бой частью сил (23-й кавалерийского полк) вступила 27 июля 1942 года на реке Кагальник, а главными силами -31 июля на реке Ея. В ожесточённых 4-дневных боях воины дивизии отразили многократные атаки двух отборных немецко-фашистских дивизий «Эдельвейс» и 4-й горнопехотной , нанесли им тяжёлые потери и принудили к отходу.

В августе 1942 года дивизия вела тяжёлые бои в окружении в районе Туапсе. После прорыва фронта окружения за проявленные личным составом в боях с немецко-фашистскими захватчиками стойкость, мужество, дисциплину и героизм была преобразована в 9-ю гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию (27 авг. 1942).

К сентябрю 1942 года она была переброшена в район города Гудермес и до января 1943 совершала смелые рейды по тылам противника севернее города Моздок. В ходе освобождения Северного Кавказа вела наступательные бои в общем направлении Ставрополь, Ростов-на-Дону. За период боевых действий до середины марта 1943 года прошла с боями свыше 1200 км, уничтожила более 10 тыс. гитлеровских солдат и офицеров, 66 танков, около 50 орудий и миномётов, 23 бронемашины, св. 270 автомашин в мотоциклов, 2 самолёта. За образцовое выполнение заданий командования при освобождении Северного Кавказа и проявленные личным составом доблесть и мужество была награждена орденом Красного Знамени (31 марта 1943). В марте - июле 1943 дивизия обороняла южное побережье Таганрогского залива.

В августе - сентябре в ходе Донбасской наступательной операции вела бои по окружению и уничтожению Таганрогской группировки противника и преследовала его войска до реки Молочная. В Мелитопольской операции наступала в направлении Аскания-Нова, Григоровка, Перекоп. В ноябре 1943-феврале 1944 обороняла сев-западный участок побережья Азовского моря.

Весной 1944 года участвовала в Березнеговато-Снигирёвской и Одесской наступательных операциях 3-го Украинского фронта. За отличие в боях при прорыве обороны противника на реке Ингулец и освобождении г. Новый Буг (8 марта) была награждена орденом Суворова 2-й степени (19 марта 1944), а за воинскую доблесть при освобождении г. Одесса (10 апр.)- орденом Богдана Хмельницкого II степени. (20 апреля 1944 года).

С большой отвагой и высоким воинским мастерством воины дивизии действовали летом 1944 года в составе конно-механизированной группы (КМГ) 1-го Белорусского фронта в Белорусской операции. Наступая в высоких темпах в оперативной глубине обороны противника, они отличились при освобождении городов Слуцк и Слоним, разгроме Барановичской и Брестской группировок противника, за что дивизия была награждена орденом Красного Знамени (5 июля), орденом Кутузова 1-й степени (10 июля) и удостоена почётного наименования «Барановичская» (27 июля).

В конце августа-начале сентября 1944 года дивизия была переброшена на 2-й Украинский фронт и в составе его КМГ (с 26 янв. 1945 1-я гвардейская КМГ) участвовала в Дебреценской, Будапештской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях. Свой боевой путь закончила юго-восточнее Праги.

После войны

После победы над Германией 4-й гв.кк и её 9-я гв. кд и 10-я гв. кд были передислоцированны - в Ставропольский военный округ и Кубанский военный округ, г. Ставрополь, Майкоп Адыгейская АО, Краснодарский край, ст. Успенская.

9-я гв. кд и 10-я гв. кд с 4-го июня 1945 года от предместьев Праги (Ритки) совершили 34-х дневный, 900-км марш в конном строю в район г. Перемышль (Польша) (к 7 июля). Далее с 25 августа по 23 сентября корпус перевозится по железной дороге на Кубань.

К 23 сентября 1945 года дивизия вернулась на Кубань и в Адыгею. Дивизия дислоцированна с 3 октября 1945 года : Штаб дивизии- в Майкопе, части дивизии в Маламино, Николаевская, Убежинская, Вольное, Коноково, Успенское.

Корпусные артиллерийские части дислоцировались: Келермесская, Кошехабль, Константиновская. Летом 1946 года 4-й гв. кк был переформирован в 4-ю гвардейскую кавалерийскую кадровую дивизию, а 9-я гв. кд в 9-й гвардейский казачий кавалерийский кадровый полк.

Расформирование

31 июля 1946 года 9-й гвардейский казачий кавалерийский Кубанско-Слуцкий Краснознамённый орденов Суворова, Кутузова, и Богдана Хмельницкого кадровый полк был расформирован. А в сентябре 1955 года был расформирован 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский ордена Ленина Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова корпус (4-я гв. кд) СКВО.

Награды и наименования

• «Гвардейская»
• Кубанско-Барановическая
• Орден Красного Знамени
• Орден Красного Знамени
• Орден Суворова II степени
• Орден Кутузова I степени ?
• Богдана Хмельницкого II степени .

Командиры дивизии

• Скороход А. Ф. (1942), полковник
• Порховников М. Л. (1942), подполковник
• Тутаринов И. В. (27.08.1942-8.07.1944), полковник, генерал-майор
• Демчук Д. С. (с июля 1944), полковник
• Гагуа В. Г. (1944—1945), полковник
• Смирнов А. П. (1945), полковник

Состав дивизии

9-я гвардейская кавалерийская казачья Кубанско-Барановичская дважды Краснознаменная орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого дивизия:

• 30-й гвардейский кавалерийский Кубанский казачий Слонимский Краснознаменный ордена Александра Невского полк;
• 32-й гвардейский кавалерийский Кубанский казачий Слонимский Краснознаменный ордена Александра Невского полк;
• 34-й гвардейский кавалерийский Кубанский казачий Слонимский Краснознаменный полк;
• 181-й гвардейский артиллерийско-минометный Слонимский ордена Богдана Хмельницкого полк;
• 151-й танковый Слонимский ордена Богдана Хмельницкого полк.
• 1581-я полевая почтовая станция;
• 944-я полевая касса Госбанка (на 01.10. 1942 г.)

Отличившиеся воины

Три казака удостоены звания Героя Советского Союза.

• гв. подполковник Гераськин, Александр Иванович, командир 30-го гв. кп, 9-я гв. кд, 4-й гв. кк - 24.03.1945
• гв. майор Иванов, Пётр Игнатьевич, командир 34-го гв. кп, 9-я гв. кд, 4-й гв. кк - 15.05.1946, посмертно
• гвардии капитан Романюк, Григорий Павлович, командир кав. эскадрона 34-го гв. кп 9-я гв. кд, 4-й гв. кк - 03.06.1944

Увековечение памяти

• На въезде в станицу Кущёвскую установлен памятник казакам 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского казачьего корпуса.

Литература

• Советская Военная Энциклопедия: [В 8 томах] . / Пред.Гл. комиссии Н. В. Огарков.. — Москва: М.: Воениздат,, 1977. — Т. 4 "К-22"-Линейный.. — С. 503-504. — 656 с ил. с. — ISBN (подписное).

• ЦАМО, ф. 4 гв. кк.; оп. 1, д. 30, л. 2.
• Хазретбий Сиджах. Адыгейский полк в боях за Советскую Родину. — Майкоп: РИПО «Адыгея», 1998. — 568 с. — ISBN 5-7992-0021-7.

• Северо-кавказцы в боях за Родину (кратк. военно-ист. очерк о боевом пути СКВО). — М.:Воениздат, 1966, 288 с., тираж 20 500

Ссылки

• [konnica.tut.su/vov-don-dobrovolcy.htm История создания добровольческих казачьих соединений]
• [www.belkazak.narod.ru/history2.html Казачьи войска]
• [clubs.ya.ru/4611686018427433021/posts.xml?tb=260 Казаки в Великой Отечественной]
• [www.diary.ru/~TrashTanker/p132325847.htm?oam Казачьи части в РККА — Убежище Негодяя]. Проверено 6 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ETRED7W3 Архивировано из первоисточника 16 февраля 2013]. (архивные документы и фотографии)

Отрывок, характеризующий 9-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия

Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.