91-й пехотный полк (Австро-Венгрия)
Поделись знанием:
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
| 91-й Богемский пехотный полк (Австро-Венгрия) | |
 Оберст-лейтенант 91-го пехотного полка | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип |
пехота |
| Численность |
4 батальона |
| Дислокация | |
| Прозвище |
Богемский |
| Покровитель |
барон Людвиг Фрёлих фон Эльмбах унд Грора, барон Губерт фон Цибулька[2] |
| Цвета |
бледно-зелёный |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Герман Эхер аб Эхо унд Маринберг |
91-й Богемский пехотный полк (нем. Böhmisches Infanterie-Regiment Nr. 10) — чешский пехотный полк Единой армии Австро-Венгрии. В этом полку служил известный чешский писатель Ярослав Гашек, и именно этот полк прославился в литературе благодаря роману Гашека «Похождения бравого солдата Швейка».
Содержание
История
Образован в 1883 году. Штаб-квартира — Прага. Состоял из 4-х батальонов: 1-й базировался в Каттаро, 2-й и 3-й — в Праге, 4-й — в Будеёвице. Национальный состав полка по состоянию на 1914 год: 54% — немцы, 45% — чехи, 1% — прочие национальности[3].
Участвовал в Первой мировой войне, сражался на Восточном фронте Первой мировой войны и на Итальянском фронте[4]. 24 сентября 1915 во время контрнаступления русской армии под Дубно часть полка сдалась в плен русским: среди сдавшихся был и Ярослав Гашек.
В ходе так называемых реформ Конрада с июня 1918 года число батальонов было сокращено до трёх[5], и 4-й батальон был расформирован[6].
Командиры
Служившие в полку[8]
Ряд героев романа «Похождения бравого солдата Швейка» был создан на основе реально служивших в 91-м пехотном полку людей, часть героев же представлена собирательными образами, прототипы которых не были найдены литературоведами и историками. Имя Йозефа Швейка Ярослав Гашек взял в честь одного из своих знакомых, а в истории Швейка отразил часть своей биографии.
Реальные люди — прототипы героев романа
- Франтишек Страшлипка, друг Ярослава Гашека; прототип Йозефа Швейка
- Обер-лейтенант Рудольф Лукаш, денщиком которого был Франтишек Страшлипка, кавалер нескольких орденов и медалей; прототип поручика Йиндржиха Лукаша, командира маршевой роты
- Обер-лейтенант Венцель, командир маршевого батальона Гашека
- Капитан Винцент Сагнер, кавалер двух Знаков доблести «Singum Laudis»; прототип своего тёзки в романе, командира маршевого батальона 91-го полка
- Фельдфебель Ванек, награждён бронзовой и серебряной медалями «За храбрость»; прототип своего тёзки в романе, старшего писаря 11-й роты
Вымышленные люди — герои романа
- Фельдкурат Отто Кац (прототип не установлен)
- Подпоручик Дуб, офицер 91-го полка (прототип не установлен)
- Кадет Биглер (прототип — Ганс Биглер, учившийся в школе вольноопределяющихся вместе с Гашеком)
- Балоун, денщик Лукаша
- Полковник Шрёдер, командир 91-го полка
- Вольноопределяющийся Марек (прототип — Карел Марек, знакомый Гашека)
- Полковой повар Юрайда
Напишите отзыв о статье "91-й пехотный полк (Австро-Венгрия)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.weltkriege.at/Regimenter/Infanterieregimenter/infanterieregimenter.htm Weltkriege.at - Infanterieregimenter der ö.u. Armee im Mai 1914 vom k.u.k. Heer]
- ↑ [www.mlorenz.at/Bewaffnete_Macht/01_Infanterie/schemat/IR_091_1909.jpg 91. Böhmisches Infanterieregiment] (нем.)
- ↑ [www.austro-hungarian-army.co.uk/nationality.htm Infanterie-Regimenter 1 - 102 as at July 1914.]
- ↑ [www.isonzofront.freehostingcloud.com/RegimentsA.htm Isonzofront.com - Austro-Hungarian Regiments]
- ↑ [www.austro-hungarian-army.co.uk/infdev.htm Austro-hungarian-army.co.uk - Austro-Hungarian Infantry 1914-1918]
- ↑ Peter Jung: The Austro-Hungarian Forces in World War I (2): 1916-18 (Osprey, 2003), str. 12.
- ↑ [www.austro-hungarian-army.co.uk/regcomm08.html Austro-hungarian-army.co.uk - Regimental Commanders 1908]
- ↑ [mox141407.livejournal.com/14672.html Иллюстрации к Швейку. Прототипы героев романа "Бравый солдат Швейк".] (рус.)
Литература
- [www.mlorenz.at/index.htm Österreich-Ungarns bewaffnete Macht 1900-1914]
- [www.austro-hungarian-army.co.uk/ Austro-Hungarian Land Forces 1848-1918 By Glenn Jewison & Jörg C. Steiner]
- Kais. Königl. Militär-Schematismus für 1873. Wiedeń: K. K. Hof- und Staatsdruckerei, 1873.
- Schematismus für das Kaiserliche und Königliche Heer und für das Kaiserliche und Königliche Kriege-Marine für 1900. Wiedeń: K. K. Hof- und Staatsdruckerei, 1889.
- Schematismus für das Kaiserliche und Königliche Heer und für das Kaiserliche und Königliche Kriege-Marine für 1895. Wiedeń: K. K. Hof- und Staatsdruckerei, 1884.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 91-й пехотный полк (Австро-Венгрия)
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
