95-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 95-я стрелковая дивизия формировалась 3 раза. См. список других формирований
95-я стрелковая дивизия
Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

2.08.1942 года

Расформирование (преобразование):

1.03.1943 года

Предшественник:

13-я мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД

Преемник:

75-я гвардейская стрелковая дивизия

Боевой путь

1942-1943: Сталинградская битва (районы Мамаева Кургана, заводов «Красный Октябрь», «Баррикады», Тракторный)

95-я стрелковая дивизия (второго формирования) — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне, активный участник обороны Сталинграда.

Создана на основе 13-й мотострелковой дивизии внутренних войск НКВД, которая Приказом НКВД СССР № 001547 от 28.07.1942 во исполнение Постановления ГКО № 2100 — сс от 26.07.1942 «Вопросы НКО» была передана в состав Красной Армии[1] и Директивой ГШКА № орг/2/2172 от 02.08.1942[1] переформирована в 95-ю стрелковую дивизию Красной Армии.

Ей были переданы номер и номера полков 95-й Молдавской стрелковой дивизии (95-й стрелковой дивизии 1-го формирования), которая погибла при обороне Севастополя. 4-й Краснознаменный мотострелковый полк внутренних войск НКВД стал 90-м стрелковым полком[2], 266-й стрелковый полк — 161-м стрелковым полком, 274-й стрелковый полк — 241-м стрелковым полком[1].

Формирование дивизии проводилось в Тесницких лагерях (25 км севернее г. Тула). Номер полевой почты 24537.





Боевой путь

2 сентября 1942 года в составе 12 800 человек дивизия была направлена на Западный фронт, прибыла на станцию Можайск и приступила к выгрузке, но, не успев закончить выгрузку, получила приказ о передислокации в г. Сталинград в состав 62-й армии[3] (при обороне Сталинграда действовала в составе Сталинградского фронта, позднее Донского фронта). Вечером 17 сентября эшелоны подошли к станциям Ленинск и Заплавное (Средняя Ахтуба). Совершив сорокакилометровый марш, дивизия вышла на левый берег Волги напротив Сталинграда к переправе 62-й Армии.

В ночь с 18 на 19 сентября в г. Сталинград переправились 90-й и 161-й стрелковые полки, 97-й ОИПТД, 96-й саперный батальон и штаб дивизии. Получив приказ выбить врага с высоты 102.0 (Мамаев Курган) и закрепиться, дивизия наличными силами схода вступила в бой, захватила вершину Мамаева кургана, но продвинуться дальше не смогла ввиду потерь и сильного артиллерийского и минометного огня противника[5]. Остальные части дивизии переправились позднее, поскольку переправа подвергалась постоянным ударам противника и возможна была только в ночное время. В течение 19-27 сентября дивизия вела кровопролитные бои с превосходящими силами противника, поддерживаемыми танками и авиацией, но, несмотря на тяжёлые потери, продолжала удерживать Мамаев Курган. Штаб дивизии размещался в овраге Банный у подножия Мамаева Кургана. 28 сентября, ввиду ухудшившегося положения в районе завода «Красный Октябрь», дивизии было приказано передать оборону Мамаева Кургана 284-й стрелковой дивизии[6] полковника Батюка Н. Ф. и оборонять завод «Красный Октябрь» и его рабочий посёлок.

В октябре вместе с 37-й гвардейской стрелковой дивизией генерал-майора Жолудева В. Г. дивизия обороняет Тракторный завод. 14 октября немцы предприняли мощное наступление, бросив в бой всё, чем они располагали. "Горишний и Власенко в самые ожесточенные периоды боев были на своем наблюдательном пункте, спокойно и уверенно руководили атаками и контратаками" [7]. Дивизия удерживала свои позиции, неся при этом огромные потери. Так, на 15 октября потери составили около 75 процентов боевого состава. 17 октября остатки дивизии были сведены в один 161-й полк. Штаб дивизии и штабы двух других полков были отправлены на левый берег Волги для укомплектования.

В начале ноября дивизия вновь держала оборону под крутым берегом Волги, прижатая к самой воде. "Овраг между заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь» обстреливался снайперами врага. В первые дни там погибло много наших воинов, и овраг прозвали «оврагом смерти». Чтобы избежать потерь, пришлось поперек оврага построить каменный забор, и, только сгибаясь и плотно прижимаясь к забору, можно было живым добраться до командного пункта Горишнего" [7]. Ведя бои в районе заводов, дивизия имела соседями справа 138-ю стрелковую дивизию полковника Людникова И. И. и 308-ю стрелковую дивизию полковника Гуртьева Л. Н., а слева — 45-ю стрелковую дивизию полковника Соколова В. П. и 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерал-майора Гурьева С. С.[8]. 11 ноября, в результате массированной атаки позиций дивизии силами двух пехотных дивизий поддержанных танками, противнику удалось прорвать оборону 241-го стрелкового полка и выйти к берегу Волги на фронте 500 метров. Фронт 62-й Армии был разрезан на стыке 95-й и 138-й стрелковых дивизий. За восстановление линии обороны шли тяжёлые бои, переходящие в рукопашные схватки. Дальнейшее продвижение противника было остановлено, но ценой больших потерь.

Дивизия неоднократно получала пополнение непосредственно в ходе боев. Было пополнение даже моряками Тихоокеанского флота, воевавшими в морской форме, которых немцы прозвали «черной смертью». С 19 ноября, вследствие начала контрнаступления советских войск (Операция «Уран»), немцы вынуждены были снизить активность боевых действий в Сталинграде, а после того, как 23 ноября кольцо окружения вокруг 6-й армии Паулюса замкнулось, перейти к обороне.

Дивизия продолжала вести бои, окружая и уничтожая отдельные гарнизоны противника, который оказывал исключительно упорное сопротивление. Участок бензобаков, восточнее завода «Баррикады», неоднократно переходил из рук в руки. Бои шли за каждый блиндаж и дом. Так, 21 декабря «в результате рукопашного боя части овладели трансформаторной будкой, превращённой противником в дот. Захвачено одно здание, шесть блиндажей и два дзота» [7]. 23 декабря дивизия продолжала наступление в северо-западном направлении и установила непосредственную связь с 138-й стрелковой дивизией полковника Людникова И. И.. С 29 декабря дивизия вела бои за завод «Баррикады». Бензобаки были взяты 1 января после того, как саперы проделали подкоп длиной 89 метров и взорвали немецкие позиции. Утром 2 февраля после короткой артиллерийской подготовки, был нанесен удар по группировке противника в районе заводов Тракторный и «Баррикады» и их посёлков. 95-я стрелковая дивизия совместно с частями 45-й стрелковой дивизии овладела заводом «Баррикады». Северная группа войск противника в заводском районе города капитулировала. Сражение под Сталинградом закончилось.

Согласно "Журналу боевых действий 95 СД" на 1 февраля 1943 года в дивизии было [10]:

Активных штыков:

90 СП -20, 161 СП - 85 (из них миномётчиков 22), 241СП - 49 (из них миномётчиков 22).

По воспоминаниям ветеранов, в эшелоне, увозившем дивизию из Сталинграда на переформирование, было около 600 человек, а за время боев в Сталинграде через дивизию прошло около 60 000 человек.

За отличные боевые действия по разгрому немецко-фашистских войск под Сталинградом 95-й стрелковой дивизии Приказами Верховного главнокомандующего было объявлено две благодарности. 398 бойцов дивизии удостоены правительственных наград.

1 марта 1943 по Приказу НКО № 104[2] 95-я стрелковая дивизия была преобразована в 75-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Освободившийся номер был передан 95-й стрелковой дивизии 3-го формирования (которая к концу войны стала 95-й Верхнеднепровской Краснознамённой ордена Суворова второй степени стрелковой дивизией)[11][12].

Боевой состав[13]

  • 90-й стрелковый полк;
  • 161-й стрелковый полк;
  • 241-й стрелковый полк;
  • 57-й артиллерийский полк;
  • 97-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион;
  • 13-я отдельная разведывательная рота;
  • 48-й отдельный саперный батальон;
  • 119-я отдельная рота связи;
  • 103-й отдельный медико-санитарный батальон;
  • 30-я отдельная рота химической защиты;
  • 283-я автотранспортная рота,
  • 174-я полевая хлебопекарня;
  • 7-й дивизионный ветеринарный лазарет;
  • 1766-я (2054-я) полевая почтовая станция;
  • 1723-я (652-я) полевая касса Госбанка

Командование

  • Командир дивизии полковник Горишний В. А.
  • Комиссар дивизии старший батальонный комиссар Власенко И. А., после 9 октября 1942 года — зам. командира дивизии по политчасти, полковник.
  • Начальник штаба дивизии подполковник Клименко Г. М.
  • Начальник артиллерии дивизии подполковник Далакишвили А. А.
  • Командир 90-го стрелкового полка подполковник Борисов М. С.
  • Командир 161-го стрелкового полка подполковник Руднев И. В. (погиб 20 сентября 1942 года на Мамаевом кургане); майор Маковецкий Ф. Е.
  • Командир 241-го стрелкового полка майор Селимов.
  • Командир 57-го артиллерийского полка подполковник Лёвкин Н. А.

Память

Внешние изображения
[www.volfoto.ru/volgograd/photos/?photo=2506 Памятная стела] на братской могиле воинов 95-й стрелковой дивизии

Напишите отзыв о статье "95-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Литература

  • Великая победа на Волге / Под ред. Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. — М: Военное издательство Министерства Обороны СССР, 1965. — 528 с.
  • [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/military_literature/info.htm?id=10323420@morfLiterature Чуйков В. И. Сражение века. — М.: Советская Россия, 1975.]
  • Чуйков В. И. Начало пути. — М.: Воениздат, 1962.
  • Еременко А. И. Сталинград. — М.: Воен. изд. мин. обороны СССР, 1961.
  • Еременко А. И. Записки командующего фронтом. — М.: Воен. изд. мин. обороны СССР, 1961.
  • [www.library.fa.ru/files/Stalingrad/Stalingrad4.pdf Крылов Н. И. Сталинградский рубеж. — М.: Воениздат, 1979.]
  • Василевский А. М. Сталинград. Уроки истории. — М.: Прогресс, 1976.
  • Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. — М.: Изд. АПН, 1971.
  • [www.oldru.com/rus_41_45/menu.htm Верт А. Россия в войне. 1941—1945. — М.: Прогресс, 1967. — 774 с.]
  • Сталинградская эпопея. Сборник. — М.: Наука, 1968.
  • Самсонов А. М. Сталинградская битва. — Третье изд., доп. — М.: Наука, 1982.
  • [www.litmir.co/bd/?b=264404 О войне и товарищах. Сборник воспоминаний. — Красноград: АО «КМП», 1996. — 208 с. с илл. — 950 экз.]
  • [www.litmir.co/bd/?b=264831 Чарашвили И.Г. На Мамаевом кургане (воспоминания о Сталинградской битве). — Тбилиси: Изд-во Тбилисского университета, 1975. — 38 с. с илл. — 1000 экз.]
  • [kurgan.clan.su/publ/1-1-0-6 Шаров Н.П. Сталинградский овраг. Воспоминания.]

Примечания

  1. 1 2 3 [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=5810.15;wap2 13 мотострелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР]
  2. 1 2 Сборник воспоминаний. О войне и товарищах. — Красноград: АО «КМП», 1996.
  3. Боевой приказ № 00122 штаба Юго-Восточного фронта. - 18.09.1942. - 18.00.
  4. Командующий 62-й армией маршал Чуйков В.И. в книге "Сражение века" писал: "Командир дивизии полковник Василий Акимович Горишний и его заместитель по политической части Илья Архипович Власенко глубоко и верно осмысливали ход боёв, и на этой основе у них сложилась большая боевая дружба. Они как бы дополняли друг друга: первый был не только командиром, но и коммунистом, уделяющим большое внимание политическому воспитанию личного состава; второй же, руководя партийно-политической работой, детально вникал в существо боевых операций, умел разумно, со знанием дела говорить с любым командиром-специалистом. Слушая по телефону их доклады об обстановке на фронте дивизии, я не сомневался в достоверности и объективности оценки фактов независимо от того, кто мне докладывал - Горишний или Власенко. Каждый из них был хорошо осведомлен в оперативной обстановке и хорошо знал повадки врага."
  5. Хроника Великой Отечественной войны. 19 сентября 1942 года.
  6. [bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/s-200-sd-po-299-sd/284-strelkovaya-diviziya-2-formirovaniya.html 284-я стрелковая дивизия 2-го формирования]
  7. 1 2 3 Чуйков В.И. Сражение века. — М.: Советская Россия, 1975
  8. Самсонов А.М. Сталинградская битва. — Третье изд., доп. — М.: Наука, 1982.
  9. [old.redstar.ru/2003/05/08_05/4_02.html Со снимка - в историю]
  10. [pamyatnaroda.mil.ru/jbd/130269133/ Журнал боевых действий 95 СД]
  11. [bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/s-1-sd-po-99-sd/95-strelkovaya-diviziya-3-formirovaniya.html 95-я стрелковая дивизия 3-го формирования]
  12. [rkka.ru/handbook/reg/95sd43.htm 95-я Краснознаменная Верхнеднепровская стрелковая дивизия]
  13. [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_05_01.html Действующая армия. Перечни войск. Перечень № 5. Стрелковые, горно-стрелковые, мотострелковые и моторизованные дивизии]

Ссылки

  • [rkka.ru/handbook/guard/75gvsd.htm 75-я Бахмачская дважды Краснознаменная гвардейская стрелковая дивизия] на сайте rkka.ru.
  • [sor.volsu.ru/library/docs/00000421.pdf О. С. Евсикова. 95-я стрелковая дивизия, 75-я гвардейская дважды Краснознаменная ордена Суворова 2-й степени Бахмачская стрелковая дивизия (Боевой путь части в боях за Сталинград).]
  • [bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/s-1-sd-po-99-sd/95-strelkovaya-diviziya-2-formirovaniya.html 95-я стрелковая дивизия 2-го формирования] на сайте bdsa.ru.
  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd095/main2.html 95-я (75-я гв.) Бахмачская стрелковая дивизия]
  • [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_05_01.html Действующая армия. Перечни войск. Перечень № 5. Стрелковые, горно-стрелковые, мотострелковые и моторизованные дивизии.]
  • [monument.volgadmin.ru/start.asp?np=12-14 Памятники Волгограда.]


Отрывок, характеризующий 95-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.