A-101
| A-101 (SA-6) | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Название корабля | Аполлон модель 1 |
| Ракета-носитель | Сатурн-1 |
| Стартовая площадка | База ВВС США на мысе Канаверал LC-37B |
| Запуск | 28 мая 1964 17:07:00 UTC |
| Посадка | 28 мая 1964 13:05:50 UTC |
| Длительность полёта | 3 дня 8 часов |
| Количество витков | 54 |
| Апогей | 204 км |
| Перигей | 179 км |
| Наклонение | 31,8° |
| Период обращения | 88,5 мин |
| Масса | 7 700,0 кг |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1964-025A 1964-025A] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=00800 00800] |
| Полётные данные экипажа | |
| Членов экипажа | 0 |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
 A-001 |
A-102 |
</td></tr>
A-101 (SA-6) — 9-й старт по программе Аполлон, 1-й орбитальный полёт макета корабля Аполлон, использовалась ракета-носитель Сатурн-1, состоялся 28 мая 1964 года.
Подготовка
В первых пяти запусках ракеты Сатурн-1 несли спутники Jupiter-C nosecone, которые давали возможность инженерам сосредоточиться на аэродинамике ракеты и её управляемости. Однако, чтобы добраться до Луны, нужно было проверить способность ракеты вывести на орбиту космический корабль Аполлон и отработать его аэродинамику. Поэтому в полёте A-101 применили габаритно-весовой макет космического корабля, выполненный из картона, и муляж системы аварийного спасения (САС). Макет (BP № 13) повторял размер, вес, форму и положение центра тяжести штатного командного модуля и весил около 5 400 кг, а комбинацию командного и служебного модулей нагрузили до 7 700 кг.
Это позволило разместить в макете 116 приборов и датчиков для измерения аэродинамических нагрузок и механических напряжений в конструкции космического корабля.
Полёт
Пуск удался только с третьей попытки. Первая сорвалась, когда жидкий кислород повредил проволочную сетку фильтра, что привело к загрязнению топлива. Второй раз старт был отложен по причине перегрева системы управления ракеты из-за поломки насоса в системе охлаждения. Было несколько задержек во время заправки, поскольку из-за паров жидкого кислорода постоянно запотевало оптическое окно в приборном отсеке, и наземный теодолит не мог отслеживать корабль. Без связки «оптическое окно-теодолит» запуск не мог состояться, но, поскольку это не было критически важно, из компьютера удалили этот пункт программы. В конце концов ракета ушла 28 мая 1964 года со стартового стола LC-37b.
Подъём шёл нормально до 116,9 секунды полёта. В этот момент, раньше срока, отключился двигатель № 8. Это не было запланированным экспериментом, как в полёте SA-4, но, к радости ракетчиков, автоматика компенсировала потерю тяги и заставила остальные двигатели первой ступени проработать на 2,7 секунды больше расчётного времени. Произошло отделение первой ступени и запустились двигатели второй. Через десять секунд отстрелилась система аварийного спасения (САС). От первой ступени отделились восемь кинокамер, заснявших разделение ступеней.
Вторая ступень проработала до 624,5 секунды полёта (на 1,26 секунды меньше, чем было запланировано), и вместе с макетом корабля вышла на орбиту с апогеем 227 километров и перигеем 182 километра. Аппаратура продолжала передавать информацию в течение четырёх витков, пока не сели батареи. 1 июня 1964 года, после 54 витков на орбите, связка "вторая ступень-макет корабля" вошла в атмосферу к востоку от острова Кантон в Тихом океане[1].
Причина отказа двигателя
Инженеры быстро нашли причину отказа двигателя № 8 первой ступени — поломка зубчатой передачи турбонасоса, что не вызвало задержки следующих запусков, поскольку конструкцию турбонасоса и так планировали изменить. Это была единственная проблема во время полёта с двигателем H-1 первой ступени.
Напишите отзыв о статье "A-101"
Примечания
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1964-025A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 19 августа 2012 года. |
Отрывок, характеризующий A-101
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
