A-104
| A-104 (SA-8) | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Название корабля | Аполлон модель 4 |
| Ракета-носитель | Сатурн-1 |
| Стартовая площадка | База ВВС США на мысе Канаверал LC-37B |
| Запуск | 25 мая 1965 7:35:01 UTC |
| Посадка | 8 июля 1989 00:00:00 UTC |
| Длительность полёта | 5 275 дней |
| Количество витков | 79 700 |
| Апогей | 594 км |
| Перигей | 467 км |
| Наклонение | 31,7° |
| Период обращения | 95,2 мин |
| Масса | 15 473 кг |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-039B 1965-039B] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=1385 1385] |
| Полётные данные экипажа | |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
 A-003 |
PA-2 |
</td></tr>
A-104 (SA-8) — 14-й старт по программе Аполлон, 4-й орбитальный полет макета корабля Аполлон, использовалась ракета-носитель Сатурн-1, состоялся 25 мая 1965 года.
Содержание
Подготовка
Основной задачей полёта было продолжение испытаний ракеты-носителя, проверка алгоритмов управления и точности выведения. Траектория запуска была подобна полёту A-103, как и ракета-носитель Сатурн-1 с полезной нагрузкой, но на макете служебного модуля установили один из блоков двигателей ориентации, оснащённый датчиком температуры (четыре блока по четыре двигателя расположены на наружной поверхности служебного модуля и подвергаются большим аэродинамическим нагрузкам при выведении). В отличие от полёта A-101, два из четырёх двигателей были модернизированными опытными образцами[1].
Проверялась также совместимость Сатурна-1 с габаритно-весовым макетом Аполлона (BP № 26), состоящим из командного и служебного модулей, и системой аварийного спасения (САС). Внутри служебного модуля размещался спутник Пегас-2. После отделения первой ступени и запуска двигателей второй ступени отстреливалась система аварийного спасения. На орбите макет Аполлона весом 4 400,0 кг сбрасывался, а спутник Пегас-2 весом 1 451,5 (со второй ступенью — 10 500) кг оставался прикрепленным ко второй ступени и разворачивал две панели с детекторами метеорных частиц и солнечные батареи[2].
Старт
Запуск A-104 — первый ночной старт Сатурна-1 — состоялся в 2:35:01 по местному времени (7:35:01 GMT) 25 мая 1965 года со стартового стола LC-37 базы ВВС США на мысе Канаверал. Система управления задержала пуск на 35 минут, чтобы время старта совпало с открытием пускового окна.
Запуск прошёл успешно, через 10 минут 35 секунд после старта полезный груз массой 15 473,0 кг был выведен на околоземную орбиту с апогеем 505 км, перигеем 747 км и наклонением 31,78°. Он включал макеты командного и служебного модулей космического корабля Аполлон, спутник Пегас-2, переходник, приборный отсек и ступень S-IV.
Фактическая траектория была близка к расчетной, макет космического корабля отделился спустя 806 секунд после старта. Несколько незначительных сбоев произошло в двигательной установке первой ступени S-I. Все задачи полёта были выполнены, пуск признан успешным.
Напишите отзыв о статье "A-104"
Примечания
Спутник Пегас
- Apollo Capsule installation over Pegasus-1.jpg
Спутник Пегас внутри макета корабля Аполлон.
- Pegasus Deployment sequence.jpg
Схема выведения спутника Пегас на орбиту.
- Pegasus satellite.jpg
Спутник Пегас в космосе (рисунок).
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 19 августа 2012 года. |
Отрывок, характеризующий A-104
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
