A-105
| A-105 (SA-10) | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Название корабля | Аполлон модель 5 |
| Ракета-носитель | Сатурн-1 |
| Стартовая площадка | База ВВС США на мысе Канаверал LC-37B |
| Запуск | 30 июля 1965 13:00:00 UTC |
| Посадка | 22 ноября 1975 00:00:00 UTC |
| Длительность полёта | 1 466 дней |
| Количество витков | 22 152 |
| Апогей | 567 км |
| Перигей | 535 км |
| Наклонение | 28,9° |
| Период обращения | 95,3 мин |
| Масса | 15 621 кг |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-060B 1965-060B] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=1468 1468] |
| Полётные данные экипажа | |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
 PA-2 |
A-004 |
</td></tr>
A-105 (SA-10) — 16-й старт по программе Аполлон, 5-й орбитальный полет макета корабля Аполлон, использовалась ракета-носитель Сатурн-1, состоялся 30 июля 1965 года.
Содержание
Подготовка
Основной задачей полета A-105 было продолжение испытаний ракеты-носителя, проверка алгоритмов управления и точности выведения. Использовался картонный габаритно-весовой макет (BP № 9A) космического корабля Аполлон. 22 ноября 1975 года корабль сгорел в плотных слоях атмосферы. Ракета-носитель Сатурн-1 (SA-10) была такой же, как и в полетах A-103 и A-104. Как и в предыдущем запуске, на макете служебного модуль монтировался оснащённый датчиками блок двигателей ориентации.
Полет
Полёт A-105 начался в 8:00 по Восточному времени (13:00 GMT) 30 июля 1965 со стартовой площадки LC-37B базы ВВС США на мысе Канаверал. Это был последний старт ракеты-носителя Сатурн-1, в дальнейшем использовалась ракета Сатурн-1Б. Установленный на 30 мин таймер гарантировал старт в окне запуска спутника Пегас-3. Выведение прошло нормально, через 10,7 минут после старта полезный груз был доставлен на орбиту. Его полная масса, включая макет корабля Аполлон, спутник Пегас-3, переходник, приборный отсек и вторую ступень S-IV, составляла 15 621 кг. Система отстрела макета корабля сработала штатно, командный и служебный модули отделились спустя 812 секунд после старта и открыли спутник Пегас-3, присоединенный ко второй ступени S-IV Сатурна-1. Через 40 секунд Пегас-3 развернул панели-ловушки. Спутник весил 1 423,6 кг, имел солнечные батареи и 2 панели размахом 29,3 м с детекторами для регистрации ударов микрометеорных частиц[1].
Напишите отзыв о статье "A-105"
Примечания
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1965-060A NASA - NSSDC - Spacecraft - Details]
Спутник Пегас
- Apollo Capsule installation over Pegasus-1.jpg
Спутник Пегас внутри макета корабля Аполлон.
- Pegasus Deployment sequence.jpg
Схема выведения спутника Пегас на орбиту.
- Pegasus satellite.jpg
Спутник Пегас в космосе (рисунок).
Ссылки
- [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/masterCatalog.do?sc=1965-060A NSSDC: SA-10]
- [ntrs.nasa.gov/archive/nasa/casi.ntrs.nasa.gov/19660023504_1966023504.pdf Range safety data for Saturn SA-10]
- [ntrs.nasa.gov/archive/nasa/casi.ntrs.nasa.gov/19650018730_1965018730.pdf SA-10 flight mechanical summary technical memorandum, Jul. 13, 1965]
- [ntrs.nasa.gov/archive/nasa/casi.ntrs.nasa.gov/19660005493_1966005493.pdf Vibration and acoustic analyzes, Saturn SA-10 flight]
- [ntrs.nasa.gov/archive/nasa/casi.ntrs.nasa.gov/19920075303_1992075303.pdf Saturn SA-10/Pegasus C postflight trajectory]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий A-105
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
