Тартуский пивоваренный завод A. Le Coq

AS «A. Le Coq»
	AS «A. Le Coq»
Тип	Предприятие
Основание	1807
Основатели	Рейнхольд Шрамм
Расположение	Тарту, Эстония
Ключевые фигуры	Тармо Нооп
Отрасль	Пищевая промышленность
Продукция	Пиво, квас, безалкогольные и слабоалкогольные напитки
Число сотрудников	337
Сайт	[www.alecoq.ee/rus/ alecoq.ee]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) К:Компании, основанные в 1807 году

«Тартуский пивоваренный завод A. Le Coq» (эст. A. Le Coq Tartu Õlletehas) — производитель алкогольных и прохладительных напитков в городе Тарту, Эстония. Второй по объёмам производитель пива в Эстонии после пивоваренного завода Саку — Saku Õlletehas.

История

Ранний период

Первый эстонский пивоваренный завод основал в 1826 году в Тарту Рейнхольд Шрамм. После его смерти дело продолжил сын Антон Юстус Шрамм. В 1860 году на углу улиц Рюйтли и Кюйтри был заложен краеугольный камень нового современного пивзавода, строительство которого было закончено в 1875 году. В 1879 году на горке Тяхтвере был построен большой пивной паб, сегодняшний «пыхьякелдер».

В 1884 году владельцем завода стал Мориц Фридрих, который решил заложить на Тяхтвере модное производство. Производственные помещения, какими из можно увидеть сегодня, были готовы в 1898 году. В этом же году основал М. Фридрих акционерное общество с названием «Actien-Gesellschaft der Bier- und Meth-Brauerei und Destillatur „Tivoli“». У завода были свои суда на Чудском озере и о. Выртсъярв, вагоны развозили продукцию в районы Петербурга, Пскова, Выру, Валга и Вильянди. Отличное качество продукции «Tivoli» подтверждают золотые медали на промышленных выставках в 1903 и 1910 годах. В 1913 году «Tivoli» выкупила фирма «A.Le Coq & Co».

«A. Le Coq & Co» была основана в Лондоне в 1807-м году бельгийцем Альбертом Ле Ког’ом. Фирма занималась разливом и сбытом в России продукции местного пивзавода. Наибольшее признание получил так называемый «Российский императорский портер», тёмный и крепкий сорт пива, созданный специально на экспорт. За время морской транспортировки он приобретал особый вкусовой оттенок. Во времена Русско-японской войны фирма «A.Le Coq & Co» делала серьёзные пожертвования в виде портера для военных госпиталей, за что была удостоена чести снабжать своей продукцией императорский двор. Естественно, что у столь ходового товара в России сразу же появились подделки. На подложных бутылках использовалась марка фирмы «A.Le Coq & Co». В конце концов, в целях борьбы с нечестной конкуренцией, владельцы фирмы решили переместить производство портера в Россию.

Подходящий пивной завод был найден в Тарту, где стареющий Фридрих желал избавиться от крупного предприятия. 22 апреля 1913 года местный пивной завод «Tivoli» был переименован в «A.Le Coq & Co». Директором Тартуского пивзавода стал Херберт Оскар Силлем, делавший основной акцент на изготовлении фирменного пива «Imperial Extra Double Stout». Это пиво поставляли 0,38-литровых портерных бутылках в Петербург, Москву, Варшаву, Одессу, Баку, Минск и во многие другие города от Польши до Сибири и Кавказа и во все прибалтийские регионы.

Во время Первой мировой войны производство было приостановлено, завод был неоднократно разграблен. Сохранились только здания, оборудование было растащено, вывезено из страны и распродано. Первое послевоенное собрание акционеров состоялось 5 июня 1920 года в Тарту, где было решено возобновить производство. Перезапуск завода прошёл успешно, и уже через год производство стало приносить прибыль, хотя и все деньги уходили на приведение производства в порядок. Уже в 1923 году, в начале июня, на промышленной выставке в Таллине, отдел сельского хозяйства A. Le Coq получил большую премию, обусловленную хорошим качеством продукции.

Модернизация производства шагнула так далеко, что уже в 1936 году почти все силовые системы были электрифицированы. В это же время было расширено производство прохладительных напитков и в 1937 году часть производства напитков была переведена в Таллин на улицу Суур-Патарей.

Военные годы и советский период

В 1939 году началась Вторая мировая война. После присоединения Прибалтики к СССР и установления Советской власти завод был национализирован и переименован в Тартуский пивзавод (эст. Tartu Õlletehas). Прежние владельцы уехали в Англию. Во время немецкой оккупации завод продолжал работать и в 1940 году по объёмам производства был на первом месте среди других пивзаводов Эстонии.

Второй раз настиг смерч войны город Тарту в 1944 году. Во избежание разграбления производства, продукцию стали продавать красноармейцам. В это же время в Тарту осталось только 7000 человек, что значило также отсутствие работников на заводе, но к концу года было уже 100 рабочих, и 16 октября 1944 года производство пива возобновилось. В послевоенные годы производственные мощности уже не могли удовлетворить потребности рынка и приходилось находить необходимое оборудование у других эстонских предприятий (винных).

В 1950-х годах из СССР на завод были направлены специалисты, производственные мощности и качество продукции резко возросли. В 1957 году по объёмам производства был обойдён пивоваренный завод «Саку». Граница в 10 миллионов литров в год была превзойдена в 1958 году.

В 1960 — 1970-х годах Тартуский пивзавод вышел на всесоюзный рынок. В 1960 году завод был признан ведущим в производстве пива и прохладительных напитков в ЭССР. Это обязывало предприятие помогать другим предприятиям при обновлении технических и технологических процессов. В 1962 году был оборудован новый пивоваренный цех, который на тот момент был самым эффективным во всём Советском Союзе.

В 1970-х годах Тартуский пивзавод был переименован в Тартуский экспериментальный пивоваренный завод и в это же время, впервые в СССР, пиво стали варить в цилиндрических баках.

В 1980-х годах продолжалось развитие завода, происходила модернизация производства минеральной воды и пивоварения.

Современный период

В связи с изменением политической ситуации в стране появилась надежда найти зарубежного партнёра, с которым бы можно было создать единое предприятие. Завод был несколько лет в списке приватизационных предприятий, что означало отсутствие возможности дальнейшего развития производства, поскольку финансовые учреждения не давали кредит. В 1995 году завод был в третий раз приватизирован фирмой Magnum Consumer. У нового владельца были деньги и желание модернизировать производство. Были обновлены машины по производству пива, а также линии, позволяющие разливать напитки в пластиковую тару. Magnum Consumer также приобрёл Сааремааский пивзавод.

В 1997 году владельцем стала финская пивоваренная компания Olvi OYJ. Нового владельца интересовал весь рынок Прибалтики и в 1998 году была создана холдинг-компания AS A. Le Coq, которая вдобавок к Тартускому пивзаводу стала владеть латвийским пивзаводом Cēsu Alus и литовским Ragutis AB. Новые владельцы сразу принялись модернизировать завод. В 1998-1999 годах было всего инвестировано 270 миллионов крон. Была поставлена цель поднять долю завода на рынке пива Эстонии с 13 % до 30 %. В 1999 году была выпущена новая, но в то же время историческая серия A. Le Coq: Премиум, Пилснер и Портер. Доля в 30 % была достигнута по прошествии двух лет.

В 2003 году A. Le Coq приобрел другое предприятие — завод по производству напитков Ösel Foods, что позволило увеличить производственную и экономическую мощность предприятия. Тартуский пивзавод по праву считается лучшим предприятием Тарту, и неоднократно признавался лучшим эстонским предприятием пищевой отрасли. Вдобавок к уже существующим сокам и нектарам «Aura», были выпущены сокосодержащие напитки, чай, витаминизированные ACE-напитки, а также вода Aura Spring, Aura Plus и вода для худеющих. Сейчас продукты под торговым знаком Aura успешно продаются во всей Прибалтике.

В 2004 году Тартуский пивзавод был переименован в Тартуский пивоваренный завод A. Le Coq.
В 2007 году он и Ösel Foods, по взаимной договорённости, объединились под именем A. Le Coq. Вместе с этим сменилось и название холдинг-предприятия на A. Le Coq Group.

Спонсорство

A. Le Coq оказывает поддержку как большому, так и массовому спорту. A. Le Coq спонсирует два самых любимых в Эстонии вида спорта — футбол и баскетбол, а также инициировал проект поддержки молодых спортсменов, подающих большие надежды.

A. Le Coq уже много лет является золотым спонсором Эстонского футбольного союза, занимаясь развитием представительского стадиона «A. Le Coq Arena» и оказывая поддержку нескольким молодёжным проектам Эстонского футбольного союза. Для развития и популяризации футбола среди молодёжи Эстонии A. Le Coq заключил долговременный спонсорский договор с Эстонским футбольным союзом. A. Le Coq совместно с UEFA оказывает поддержку строительству футбольных мини-полей по всей Эстонии. Благодаря финансовой помощи Футбольный союз планирует построить в течение ближайших лет 40 полей в уездных центрах, городах и школах Эстонии.

В 2006 году A. Le Coq заключил с Эстонским олимпийским комитетом долговременный спонсорский договор, согласно которому A. Le Coq ежегодно оказывает поддержку в размере 1 миллиона крон лучшему молодому спортсмену года.

Экономические показатели

По состоянию на конец 2004 года:

Пиво 34 % (II место на рынке Эстонии)
Сидр 37 % (I место на рынке Эстонии)
Джин (Long Drink) 58 % (I место на рынке Эстонии)
Прохладительные напитки 36 % (II место на рынке Эстонии)
Соки, нектары 29 % (I место на рынке Эстонии)
Вода 28 % (I место на рынке Эстонии)

Алкогольная продукция

Пиво

A. Le Coq Pilsner
A. Le Coq Premium
A. Le Coq Special
A. Le Coq Special Red
A. Le Coq Dry Ice
A. Le Coq Porter
A. Le Coq Jõuluporter (варится к рождественским праздникам)
A. Le Coq Organic
Alexander
Double Bock
Tõmmu Hiid
Saaremaa X
Pootsman
Rosé
Disel
Turbo Disel
Heineken Lager Beer
Buckler

Long Drink

Gin Long Drink Grapefruit
Gin Blue Ice
Gin Red Mixer
Gin Energy
Gin Safari
Gin Mohhiito

Сидры

Fizz Blueberry
Fizz Strawberry
Fizz Sweet Pear
Fizz Cherry
Fizz Apple Dry

и т. д.

См. также

Напишите отзыв о статье "Тартуский пивоваренный завод A. Le Coq"

Ссылки

[www.alecoq.ee/rus/ Тартуский пивоваренный завод A. Le Coq]
[www.dorpat.ru/index/brewery_a_le_coq/0-354 Пивоваренный завод A. le Coq]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Тартуский пивоваренный завод A. Le Coq

– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.

В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.

Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]