A7V

Поздняя реплика танка A7V «Вотан» в Немецком танковом музее (Мунстер, Германия)
Sturmpanzerwagen A7V
Классификация	Тяжёлый танк
Боевая масса, т	30
Компоновочная схема	Симметричная, с центральным расположением МТО
Экипаж, чел.	18
История
Производитель	Daimler-Motoren-Gesellschaft (DMG)
Годы разработки	1916—1917
Годы производства	1917—1918
Годы эксплуатации	1918—1919
Количество выпущенных, шт.	20
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	7305
Ширина корпуса, мм	3060
Высота, мм	3300
Клиренс, мм	200
Бронирование
Тип брони	Стальная катаная
Лоб корпуса, мм/град.	30
Лоб корпуса (низ), мм/град.	20
Корма корпуса, мм/град.	20
Днище, мм	15
Крыша корпуса, мм	15
Вооружение
Калибр и марка пушки	57-мм пушка Максима-Норденфельда
Тип пушки	Нарезная
Боекомплект пушки	180
Прицелы	Оптико-механические
Пулемёты	5 × 7,92-мм MG-08, ~15000 патронов
Подвижность
Тип двигателя	«Daimler», рядный, карбюраторный, 4-цилиндровый, жидкостного охлаждения.
Мощность двигателя, л. с.	2 × 100 (при 800—900 об/мин)
Скорость по шоссе, км/ч	10—12
Запас хода по шоссе, км	35
Удельная мощность, л. с./т	6,67
Тип подвески	Блокированная, на винтовых пружинах
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,6
Преодолеваемый подъём, град.	18
Преодолеваемая стенка, м	0,455
Преодолеваемый ров, м	2,2
Преодолеваемый брод, м	0,8

A7V (также Sturmpanzerwagen A7V, в буквальном переводе с нем. Штурмовая бронированная машина A7V) — немецкий тяжёлый танк времён Первой мировой войны. Первый серийный танк Германской империи. Выпущен в 1917—1918 годах малой серией в 20 машин. Ограниченно применялся в боевых действиях заключительного периода Первой мировой войны.

История создания

15 сентября 1916 года на Сомме англичане впервые применили такое оружие, как танк. Несмотря на успехи англичан, немецкое командование поначалу сконцентрировалось не на развёртывании проектирования своих танков, а на организации противотанковой обороны. Однако уже к ноябрю немецким генералам стало ясно, что Тройственному союзу необходимы собственные танки. Для разработки этих машин решением Военного министерства кайзеровской Германии 13 ноября была создана техническая комиссия под руководством генерала Фридрихса, в которую входили представители вооружённых сил и известных немецких фирм, в частности, «Даймлер», «Бенц», NAG, «Опель», «Брасс унд Херштейнт» и австрийского отделения «Холт-Катерпиллер». По решению комиссии главным конструктором танка был назначен 46-летний капитан Йозеф Фольмер, в группу которого вошло около сорока инженеров.

Первый серийный A7V удалось выпустить только к октябрю 1917. Танк был назван в честь 7-го транспортного отдела Военного министерства.

До сентября 1918 Германии удалось выпустить [armor.kiev.ua/Tanks/WWI/A7V/A7V_4.jpg всего 20 таких танков] (хотя планировалось производство не менее 100 машин), так что серьёзного боевого значения немецкие танки не имели. Для сравнения: Франция за годы войны выпустила 3997 танков всех типов, а Англия — 2905.

Большинство танков серии получало собственные имена — «Мефисто», «Вотан», «Изольда» и др., танки поступали на вооружение вновь формируемых 1-го, 2-го и 3-го танковых отделений.

Описание конструкции

Танк был спроектирован по наиболее часто используемой в тот период компоновочной схеме с продольной симметрией.

Танк создавался на базе трактора Holt, первый прототип был выпущен в апреле 1917 года, а деревянная модель в натуральную величину — в мае того же года. Первый опытный образец был выпущен в сентябре, а первая серийная машина — в октябре 1917 года.

Ходовая часть A7V была выполнена по типу трактора «Холт», массивный броневой корпус устанавливался на прямоугольной коробчатой раме, в движение этого монстра приводили два 100-сильных карбюраторных двигателя «Даймлер». Из-за чрезмерного веса машина была неповоротливой и слабопроходимой, но при этом хорошо бронированной. Броня защищала экипаж не только от бронебойных пуль, но и от осколков осколочно-фугасных снарядов артиллерии. [news.xinhuanet.com/mil/2005-04/19/xin_0520402181631782267902.jpg Экипаж был достаточно велик] — 18 человек — и должен был обслуживать многочисленное вооружение.

Среди главных недостатков A7V: очень плохая обозреваемость (на расстоянии до 10 метров вперёд водитель ничего не видел), большая шумность, высокая температура (до 60 °C) и загазованность внутри самого танка (во время марша экипаж сидел на крыше), а также крупные габариты, которые делали его лёгкой мишенью для артиллерии. Угол горизонтального обстрела 57-мм пушки составлял всего 50 градусов, что даже меньше, чем у английского Mk. 1.

За огромные размеры, неповоротливость, жуткую жару внутри и отчаянно дымившие двигатели немецкие солдаты прозвали A7V «тяжёлой походной кухней».

Модернизации и модификации

• A7V (корпуса фирмы «Крупп») — борта броневого корпуса собраны из пяти броневых плит на клёпке.
• A7V (корпуса фирмы «Рёхлин») — борта броневого корпуса образованы цельнолитыми броневыми деталями.
• Funkwagen — передвижная радиостанция.
• Panzerflak — зенитное орудие.
• Artilleriezugmaschine — артиллерийский тягач.
• Schützengrabenbagger — траншейный экскаватор.
• Überlangwagen — бронетранспортёр.
• Проект A7V с 77-мм пушкой

Служба и боевое применение

Впервые [www.derkampfpanzer.de/A7V501.jpg танки A7V вступили в бой] 21 марта 1918 г. в ходе контратаки на берегах канала Сен-Кантен. Первый встречный [www.chez.com/santerre1418/illu/whippet08g.jpg танковый бой] в истории произошёл с участием этих танков 24 апреля этого же года около Виллер-Бретоннё.

Ещё до атаки вышла из строя машина № 540, а перед боем обнаружилось повреждение головки цилиндров у № 503. Поэтому только 13 A7V, разбитые на три группы, вступили в бой. Первая группа включала танки № 526, 527 и 560, действовала с 228-й пехотной дивизией; вторая (танки № 501, 505, 506, 507, 541 и 562) — с 4-й гвардейской дивизией; третья (танки № 525, 542, 561 и 504) — с 77-й резервной дивизией. В соответствии с избранной тактикой танки были направлены на важный тактический пункт: первая группа двигалась непосредственно на деревню, вторая — вдоль её южной окраины, третья — на расположенную поблизости деревню Каши. Танк № 506 («Мефисто») застрял на местности, но оставшиеся 12, очистив населённый пункт от английских подразделений, продвинулись до Каши и до леса Аббе.

Здесь три A7V встретились с вышедшими из леса тремя английскими Мк IV. Первый в истории бой танков с танками носил характер встречного и для обеих сторон был внезапным. Англичане оказались в не самом выгодном положении: из трёх машин две были пулемётными, а экипажи были измотаны длительным нахождением в противогазах — их позиции накануне обстреляли химическими снарядами. Таким образом, британцы уступали немцам в огневой мощи, бронировании и работоспособности экипажей. Однако уже в этом столкновении сказались такие факторы, как маневренность танков, опыт и слаженность экипажей. Бой проходил возле позиций английской пехоты и на виду у германской артиллерии, но они не приняли в нём участия. Немецкие артиллеристы опасались поразить своих, а английские пехотинцы попросту не имели каких-либо противотанковых средств. Хотя пулемётные Мк IV, получив большие пробоины, вынуждены были вскоре отойти в тыл, пушечный танк продолжал вести огонь. Немецкие машины остановились неудачно — бой фактически вёл только один из них (№ 561, «Никсе»), [nl.wikipedia.org/wiki/Afbeelding:Nordenfeldt.jpg стреляя с места из пушек] и пулемётов, в том числе — бронебойными пулями. В отличие от немецких, английский танк постоянно маневрировал и, сделав несколько выстрелов с ходу, перешёл к ведению огня с коротких остановок. После трёх попаданий у A7V был повреждён масляный радиатор. Пользуясь тем, что «англичанину» разорвало гусеницу, он смог отойти на небольшое расстояние, после чего экипаж покинул его. Два других отошли. Это дало основание англичанам справедливо считать себя победителями в первой танковой схватке.

Часть танков второй группы остановилась у первой линии английских окопов за деревней и отошла назад. Вслед за этим английские танки с австралийской пехотой отбили деревню. В тот же день восточнее Каши один A7V № 525 («Зигфрид») встретился с семью средними английскими Мк А «Уиппет» — эти боевые машины впервые вступили тогда в бой. Ведя огонь с места, вместе с артиллерией 4-й гвардейской дивизии, «Зигфрид» подбил один Мк А (ещё три подбили артиллеристы) и повредил три. Немцы потеряли в тот день три машины — № 506 (застрял и был вытащен австралийской пехотой 14 июня), 542 и подбитый 561. Довольно успешно действовали № 505 и 507. Этот бой выявил ещё одну возможность танка — использование его в качестве эффективного противотанкового средства. Однако больше в течение Первой мировой войны танки такой функции не выполняли.

Подбитый A7V № 561 немцы ночью эвакуировали. [www.worldwar1.com/arms/tank001.jpg Танк № 542 опрокинулся], переходя через воронку, и был брошен экипажем. 15 мая англичане оттащили его двумя Мк IV той же роты «А» первого батальона с помощью солдат французской 37-й марокканской дивизии.

Захваченный танк нёс имя «Эльфриде», из-за чего в союзнической литературе танки A7V именовались также «танками типа Эльфриде». Машину внимательно изучали в тылу, её испытывали французские и английские экипажи. По мнению союзников,

«немцы в своей модели повторили большое количество конструктивных ошибок и механических недостатков, позаимствованных ими у первых английских и французских танков».

Точнее было бы сказать, что немцы учли многие из недостатков первых танков союзников, но сделали немало собственных ошибок. Англичане отмечали хорошее бронирование A7V спереди, сзади и с бортов при слабой защите крыши (ослабленной вентиляционными решётками). Кроме того,

«заслонки отверстий в башне, орудийный щит, пулемётные маски и щели между плитами… были очень уязвимы для осколков, ружейных и пулемётных пуль».

И, конечно, отмечалась низкая проходимость машины — об этом свидетельствовал уже сам факт опрокидывания танка.

Список танков A7V по номерам и названиям

• 501 «Гретхен»: сдан на слом в 1919 г.
• 502: сдан на слом в октябре 1918 г.
• 503: сдан на слом в октябре 1918 г.
• 504 «Шнук»: погиб в бою 31 августа 1918 г.
• 505 «Баден I»: сдан на слом в 1919 г.
• 506 «Мефисто»: захвачен противником 24 апреля 1918 г. (застрял на местности)
• 507 «Циклоп»: сдан на слом в 1919 г.
• 525 «Зигфрид»: сдан на слом в 1919 г.
• 526: сдан на слом в 1918 г.
• 527 «Лотта»: погиб в бою 1 июня 1918 г.
• 528 «[www.chez.com/santerre1418/illu/whippet06g.jpg Хаген»]: [www.chez.com/santerre1418/illu/whippet07g.jpg погиб в бою] 31 августа 1918 г.
• 529 «Никсе II»: захвачен противником 31 мая 1918 г.
• 540 «Хайланд»: сдан на слом в 1919 г.
• 541: сдан на слом в 1919 г.
• 542 «Эльфриде»: брошен экипажем в бою 24 апреля 1918 г.
• 543 «Хаген», «Альберт», «Кёниг Вильгельм»: сдан на слом в 1919 г.
• 560 «Старый Фриц»: погиб в бою 11 октября 1918 г.
• 561 «Никсе»: сдан на слом в 1918 г.
• 562 «Геркулес»: сдан на слом в 1918 г.
• 563 «Вотан», «Один»: сдан на слом в 1919 г.
• 564: сдан на слом в 1919 г.

Сохранившиеся экземпляры

A7V Mephisto (506) находится в Музее Квинсленда в Брисбене, Австралия. Это единственный сохранившийся A7V. Так же сохранилась пушка одного из A7V, возможно Schnuck (504), находится в Имперском военном музее в Манчестере, Великобритания. В 1980 году на основе танка Mephisto был заново построен танк Wotan (563), который был разобран на металл в 1919 году. Его копия находится в Немецком танковом музее в городе Мунстер, Германия.

A7V в массовой культуре

• «Железный капут» в юмористическом сериале тележурнала кинокомиксов «Каламбур» (1996—2001)

Литература

• Федосеев С. Л. Танки Первой мировой войны. Иллюстрированная энциклопедия. — М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2002. — 288 с. — (Военная техника). — 7000 экз. — ISBN 5-17-010599-1.

Ссылки

• [www.popmech.ru/encyclopedia/44-tyazhelyiy-tank-a7v/ ТЯЖЕЛЫЙ ТАНК A7V] // Популярная механика

Отрывок, характеризующий A7V

Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.