ATS (команда Формулы-1)

ATS

Auto Technisches Spezialzubehör
База	Бад Дюркхайм, Германия
Руководители	Гюнтер Шмидт
Пилоты	Жан-Пьер Жарье Ханс Хайер Ханс Биндер Йохен Масс Альберто Коломбо Кеке Росберг Михаэль Блекемолен Харальд Эртль Ханс-Йоахим Штук Ян Ламмерс Марк Зурер Слим Боргудд Манфред Винкельхок Элисео Саласар Герхард Бергер
Шины	Goodyear, Michelin, Avon, Pirelli
Статистика выступлений в «Формуле-1»
Дебют	Аргентина 1978
Последняя гонка	Португалия 1984
Гран-при (старты)	107 (89)
Лучший старт	4
Лучший финиш	5
Очков всего	7
Очков за один сезон	4

ATS — немецкая спортивная команда, участница чемпионатов Мира по автогонкам в классе Формула-1. Название произошло от названия немецкого производителя колёс Auto Technisches Spezialzubehör. Команда базировалась в Bad Dürkheim неподалёку от Хокенхаймрига. Команда участвовала в сезонах с 1977 по 1984 годов.

Копания ATS изобрела и изготавливала новые революционно легкосплавные колесные диски для автомобилей Порше и VW. ATS изготавливала лёгкие алюминиевые диски с пятью спицами для AMG, которая тюнинговала автомобили Мерседес-Бенц в 1970-е и 1980-е годы. Эти колёса были очень популярны и были известны как диски AMG «Penta». Диски AMG «Penta» от ATS были разработаны Hans-Werner Aufrecht в 1979 годы. Эти диски были первыми алюминиевыми легкосплавными дисками, продажами которых занималась независимая тюнинг-ателье AMG.

Владелец компании ATS Гюнтер Шмидт выступал спонсором различных национальных автогонок, а также организовал команду Формулы-1 для рекламы своей продукции.

1970-е

В 1977 году, ATS у компании Пенске Рэйсинг купила готовое шасси PC4. Пилот Жан-Пьер Жарье подписал с командой контракт и в первой же гонке команды Гран-при США 1977 года занял 6-ое место, принеся команде первые очки.

На Гран-при Германии 1977 года впервые появился второй болид, которым управлял немецкий пилот Ханс Хайер. Ханс Хайер не прошел квалификацию, но вышел на старт. Дирекция гонки это заметила, только когда он сошел из-за сломанной коробки передач. В остальных гонках сезона Ханс Хайер заменил Ханс Бинер. Команда пропустила последние три гонки сезона.

К 1978 был разработана первый самостоятельный болид HS1 сконструированный Робин Херд. Гонщиками были - Жан-Пьер Жарье и Йохен Масс. Жан-Пьер Жарье пришел восьмым в южноафриканской Гран-при, но был уволен после ссоры с Шмидтом, и его заменил Альберто Коломбо на Гран-при Бельгии. После двух неудачных гран-при в Монако и Бельгии не прошел квалификацию, Коломбо был также уволен и заменен на Кеке Росбергом до Гран-при Германии, Жан-Пьер Жарье вернулся на одну гонку, но тоже не прошел квалификацию. Перед Гран-при Италии Йохен Масс во время тестов попал в аварию и получил перелом ноги. Его заменил Харальд Эртль которому не удалось пройти предварительную квалификацию и он был уволен. Кеке Росберг вернулся на последние две гонки. Несмотря на разработку нового шасси D1 разработана Джоном Джентри, результаты команды не улучшились. Шасси D1 была с юбками, широкой базой и боковыми понтоны и была использована в последних двух гонках сезона 1978 года.

В 1979 команды выставила только один болид для Ханс-Йоахим Штук. Новый конструктор Джакомо Калири разработал D2 к середине сезона. Лучший и единственный финиш в очках 5-е место на Гран-при Соединенных Штатов.

Двигатель БМВ

Возврат вместе с Риал

Основав новую марку колесных дисков с компанией Риал, Шмидт в 1988 году вернулся в Формулу-1 с командой Риал.

Результаты выступлений ATS в Формуле-1

Год	Шасси	Двигатель	Ш	Гонщики	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	Место	Очки
1977	Penske PC4	Ford Cosworth DFV 3.0 V8	G		АРГ	БРА	ЮЖН	СШЗ	ИСП	МОН	БЕЛ	ШВЕ	ФРА	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	СОЕ	КАН	ЯПО	12	1
				Жан-Пьер Жарье				6	НКВ	11	11	8	Сход	9	Сход	14	Сход	Сход
				Ханс Хайер											ДСК
				Ханс Биндер												12	8	НКВ
1978	ATS HS1 ATS D1	Ford Cosworth DFV 3.0 V8	G		АРГ	БРА	ЮЖН	СШЗ	МОН	БЕЛ	ИСП	ШВЕ	ФРА	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	СОЕ	КАН		—	0
				Жан-Пьер Жарье	12	НС	8	11	НКВ						НКВ
				Альберто Коломбо						НКВ	НКВ
				Кеке Росберг								15	16	Сход					Сход	НКЛ
				Ханс Биндер												НКВ
				Михаэль Блекемолен													НКВ	НКВ	Сход	НКВ
				Йохен Масс	11	7	Сход	Сход	НКВ	11	9	13	13	НКЛ	Сход	НКВ	НКВ
				Харальд Эртль														НПКВ
1979	ATS D2 ATS D3	Ford Cosworth DFV 3.0 V8	G		АРГ	БРА	ЮЖН	СШЗ	ИСП	БЕЛ	МОН	ФРА	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	КАН	СОЕ			11	2
				Ханс-Йоахим Штук	НКВ	Сход	Сход	ДСК	14	8	Сход	НС	НКВ	Сход	Сход	Сход	11	Сход	5
1980	ATS D3 ATS D4	Ford Cosworth DFV 3.0 V8	G		АРГ	БРА	ЮЖН	СШЗ	БЕЛ	МОН	ФРА	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	КАН	СОЕ				—	0
				Ян Ламмерс	НКВ	НКВ	НКВ	Сход	12	НКЛ
				Марк Зурер	Сход	7	НС				Сход	Сход	12	12	10	Сход	НКВ	8
				Харальд Эртль									НКВ
1981	ATS D4 ATS HGS1	Ford Cosworth DFV 3.0 V8	M A		СШЗ	БРА	АРГ	САН	БЕЛ	МОН	ИСП	ФРА	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	КАН	ЛВС			12	1
				Ян Ламмерс	Сход	НКВ	12	НКВ
				Слим Боргудд				13	НКВ	НПКВ	НКВ	НКВ	6	Сход	Сход	10	Сход	Сход	НКВ
1982	ATS D5	Ford Cosworth DFV 3.0 V8	G		ЮЖН	БРА	СШЗ	САН	БЕЛ	МОН	ДЕТ	КАН	НИД	ВЕЛ	ФРА	ГЕР	АВТ	ШВА	ИТА	ЛВС		11	4
				Манфред Винкельхок	10	5	Сход	ДСК	Сход	Сход	Сход	НКВ	12	НКВ	11	Сход	Сход	Сход	НКВ	НКЛ
				Элисео Саласар	9	Сход	Сход	5	Сход	Сход	Сход	Сход	13	НКВ	Сход	Сход	НКВ	14	9	НКВ
1983	ATS D6	BMW M12/13 1.5 L4T	G		БРА	СШЗ	ФРА	САН	МОН	БЕЛ	ДЕТ	КАН	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	ЕВР	ЮЖН			—	0
				Манфред Винкельхок	15	Сход	Сход	11	Сход	Сход	Сход	9	Сход	НКВ	Сход	ДСК	Сход	8	Сход
1984	ATS D7	BMW M12/13 1.5 L4T	P		БРА	ЮЖН	БЕЛ	САН	ФРА	МОН	КАН	ДЕТ	ДАЛ	ВЕЛ	ГЕР	АВТ	НИД	ИТА	ЕВР	ПОР		—	0
				Манфред Винкельхок	ИСК	Сход	Сход	Сход	Сход	Сход	8	Сход	8	Сход	Сход	НС	Сход	НС
				Герхард Бергер												12		6*	Сход	13

*Лишен очков

Ссылки

• [www.ats-wheels.com/englisch/index.html ATS website with Motorsport history]

Отрывок, характеризующий ATS (команда Формулы-1)

Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.