Клён боярышниколистный

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Acer crataegifolium»)
Перейти к: навигация, поиск
Клён боярышниколистный
Научная классификация
Международное научное название

Acer crataegifolium Sieb. et Zucc.


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=1116 t:1116]
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Acer+crataegifolium&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]
TPL  [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Acer+crataegifolium ???]

Клён боярышниколистный (лат. Acer crataegifolium) — вид деревьев рода Клён семейства Сапиндовые. Эндемик Японии, где называется «мэ-уриноки» (яп. メウリノキ) или «ури-каэдэ» (яп. ウリカエデ).





Ареал

Ареал этого вида ограничен юго-западной частью острова Хонсю и островами Хоккайдо и Кюсю. Клён боярышниколистный растёт там в листопадных лесах в горах на высотах от 200 до 1100 метров над уровнем моря. Предпочитает светлые места на опушке леса, у ручьёв и на полянах.

Описание

Растёт в виде большого кустарника или дерева со стройной кроной от 8 до 10 м высотой.

Молодые побеги в основном красноватые, иногда зелёные, во время распускания слегка покрыты налётом и опушены. Более старые сучья от тёмно-зелёного до серо-зелёного цвета, иногда с чёрными или белыми продольными полосами.

Листья лишены деления или неясно поделены на три лопасти у основания, продолговато-яйцевидные, заострённые, от 4 до 8 см длиной, основание слабо сердцеобразное. Края неравномерно и мелко зазубрены. Сверху голубовато-зелёные и голые, снизу матово-зелёные, слегка покрыты налётом, при распускании опушены. Черешок от 2 до 3 см длиной, красный. Осенняя окраска листьев ярко-красная.

Для этого клёна свойственна двудомность. Цветы желтовато-белые, собраны по 10-15 в прямостоячие грозди длиной от 3 до 5 см. Как правило, цветы появляются на коротком побеге вместе с парой листьев. Мужские цветы имеют рудиментарный гинецей, на женских цветках тоже можно видеть остатки тычинок. Цветёт в мае.

Плод — парная крылатка красного цвета с расположенными горизонтально относительно друг друга крылышками. Орешек вместе с крылышком 2 см длиной.

Систематика

Клён боярышниколистный относится внутри рода Клён к секции Macrantha. Клёны этой секции из-за своей бросающейся в глаза раскраски коры называют также «змеекорыми клёнами». Среди родственных видов можно упомянуть Клён Давида, Клён змеекорый и Клён зеленокорый.

Напишите отзыв о статье "Клён боярышниколистный"

Литература

  • Helmut Pirc: Ahorne. Eugen Ulmer, Stuttgart 1994, ISBN 3-8001-6554-6, S. 128.
  • [foj.c.u-tokyo.ac.jp/gbif/foj/detail.php?output=detail&r8=2840 Acer crataegifolium.] на Flora of Japan.

Примечания

  1. Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
  2. Систематическое положение рода дано согласно GRIN.

Отрывок, характеризующий Клён боярышниколистный

Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.